О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 49

Паломник огляделся и покачал головой:

– Подумать только, вроде недавно утро было.

– Сейчас зима, Морис, первый и самый темный месяц…

В сумерках они увидели холм по левую сторону от дороги, увенчанный каменным кругом. Банри хотела подъехать поближе и посмотреть, но Жондрель уперся:

– Сама же говорила, что скоро стемнеет. Хочешь ночевать на этой вершине? Да нас оттуда сдует! И вообще – Великое Древо ждет нас!

По тем же причинам пришлось проехать мимо двух здоровенных башен, соединенных узеньким мостиком, и располагающихся по обоим берегам Белой как раз там, где вода срывалась с обрыва, образуя высоченный водопад, не замерзший даже после лютых морозов. Эти сооружения чрезвычайно походили на старый аванпост, который Банри довелось видеть на дороге из Ривервуда в Курган Холодных Водопадов. Только эти были выше раза в два.

Пообещав себе, что на обратном пути непременно тут осмотрится, Банри поторопила свою кобылу, но уже через пару минут натянула поводья – спуск был слишком крутой.

– Предлагаю пойти пешком, а лошадей повести за собой, – предложила она, – а то мало ли…

Морис согласился, и в долину они спустились на своих двоих. Когда дорога стала более пологой, опять уселись в седла и продолжили путь с большим комфортом.

Солнце зашло окончательно, и стало темно. Правда, не так темно, как было бы, если б кругом не лежал снег. Банри остановила лошадь и, нашарив под одеждой карту, вытащила ее, чтобы свериться. Видно было очень плохо, но зажигать огонь вблизи столь ценного предмета она не решилась. Дорога здесь делала крутой поворот и, если верить карте, вела на юго-восток.

– Надо найти, где заночевать, а завтра уже прибудем на место, – сказала Банри.

Она как раз убирала карту на место, когда из кустов со стороны полузамерзшей реки на них с ужасным ревом выпрыгнул медведь.

Альфсигра пронзительно взвизгнула, взвившись на дыбы, сбросила хозяйку в сугроб и поскакала вперед по дороге. Сырок последовал за ней с секундной задержкой. Морис попытался этому воспрепятствовать, бестолково возясь с поводьями, но добился лишь того, что сам свалился наземь.

Медведь сперва бросился в погоню за конями, тяжело переваливаясь, но потом вернулся к их незадачливым всадникам. Это выиграло путешественникам немного времени. Они не только смогли подняться на ноги, но и вскарабкались на ближайшую сосну.

Первым на дерево запрыгнул Морис. Он почти вспорхнул по ветвям середины ствола и замер, зажмурившись. Замешкавшаяся Банри последовала его примеру, неловко цепляясь за колючие ветки и пачкая варежки застывшей смолой. Как раз вовремя – подоспевший медведь уже замахнулся на нее лапой, но, благодарение богам, когти только вскользь задели подошву сапога.

Банри висела на дереве парой локтей ниже своего спутника и пыталась придумать, что делать дальше, когда медведь вдруг вознамерился присоединиться к ним на сосне. Несчастное дерево затряслось и угрожающе заскрипело под тяжестью зверя, и Банри чуть было не свалилась прямо ему на голову. Морис заскулил от страха.

– Ну ты! – заорала Банри. – Последователь Кинарет несчастный! Давай, колдани чего-нибудь, чтоб этот гад от нас отстал! Попроси свою богиню!..

– Я паломник, а не укротитель! – взвизгнул Жондрель.

– Да что ты?! Кстати, почему он не спит?! Зима сейчас!.. – Банри замолчала, потому что тяжелое сопение и скрип когтей по коре приближались. – Я серьезно, Морис! Он сейчас меня с дерева стащит!

– Да сама его отгони, ты же маг!

– Я не маг!

Банри вдруг умолкла. Все животные боятся огня. Кроме двуногих. Эти его обожают и обожествляют. И используют как оружие.

Она привычно сосредоточилась, мысленно произнося слова заклинания, и с ладони сорвалась струя пламени, полыхнувшая медведю прямо в морду. Зверь заревел и сорвался с ветки, скатившись в снег. Там он принялся крутиться, царапая лапой обожженный нос, потом сунул его в снег, постоял так пару ударов сердца и скрылся в темноте. Постепенно затихающие шорох и треск сучьев указывали направление.

Воцарилась тишина. Банри тяжело дышала, хватая ртом воздух, Морис вообще не издавал никаких звуков, и она задрала голову, пытаясь разглядеть спутника в темноте.

– Ты как, живой?

– Д-да, – выдавил паломник. – Только руки затекли. И ноги тоже.

Банри, сопя, начала спускаться вниз.

– Слезай. Надо убираться отсюда. А то вдруг этот шерстяной мешок с жиром вернется?

На самой нижней ветке нога соскользнула, и она тяжело свалилась в сугроб. Повалявшись немного, Банри со стоном поднялась на ноги и принялась отряхиваться от налипшего снега. Вскоре с сосны спрыгнул Морис.

– Что делать-то теперь? – тоскливо протянул он. – Лошади убежали, а там все наши вещи.

– Для начала найдем их.

– Как? Темно, хоть глаз выколи.

– Вовсе нет. Не ясный день конечно, но следы можно увидеть. – Банри указала на темнеющие в снегу отпечатки. – Нужно поторопиться, пока кто-нибудь не нашел их раньше нас.

К счастью лошади отыскались довольно быстро. Они проскакали вперед по дороге, а потом свернули на тропу в горы, взобрались по ней и остановились возле каких-то старых нордских руин. Когда хозяева, отдуваясь, присоединились к своим питомцам, пот катил с них градом, несмотря на морозную ночь.

– Альфсигра, дура проклятая, – еле выговорила Банри, хватаясь за узду кобылы, – какого Дагона ты сюда поперлась?

Морис поймал Сырка и теперь пытался осмотреть жеребца на предмет ран и ссадин в скудном свете звезд.

– Вроде он в порядке, – провозгласил паломник. – Как твоя?

– Тоже ничего. Даже не запыхалась, зараза.

– Не ругай ее. Похоже, наши друзья нашли нам убежище на ночь. – Жондрель кивнул на древнюю постройку.

Банри с сомнением огляделась:

– Ты серьезно?

– А почему нет? Тут есть стены, которые укроют нас хотя бы от ветра.

Ну не рассказывать же ему о том, что может обитать в подобных местах. Банри запалила факел и осторожно вошла внутрь. Это было что-то вроде прихожей перед подземной частью кургана, и снега намело только возле двери, так что Жондрель был, скорее всего, прав. Гораздо больше беспокоила кованая черная дверь прямо напротив входа. Банри с силой толкнула их, но створки не поддались – то ли были чем-то заблокированы изнутри, то ли заперты на древний замок, чья скважина виднелась на одной из половинок двери.

– Ну ладно, – сказала она, несколько успокоенная. – Давай устраиваться. Наверное, уже скоро полночь.

Когда развели костер, разложили спальники и пристроили лошадей, Морис спросил:

– Далеко ли еще до святилища?

– Хм, похоже, мы сейчас вот здесь – на границе с Истмарком, недалеко от места слияния Белой реки с Черной, – проговорила Банри, сверившись с картой. – Хм, очень оригинальное название. Эти норды так и блещут воображением. Вот тут, на юго-восток, Черный Брод, шахтерская деревушка. Спросим там куда дальше идти.

Паломник удовлетворенно кивнул, а Банри, сворачиваясь в клубок на спальнике, отметила:

– Если боги будут милосердны, скоро доберемся.

Черный Брод не оправдал надежд Банри, которая хотела купить что-нибудь из местных ингредиентов – тут вообще никто ничем не торговал. Да и назвать это поселение деревней, было преувеличением. На территории Брода располагались: собственно шахта, один не очень большой дом, где обитал старший шахтер с женой, да пара навесов со спальниками, в дневное время убранными. Сначала Банри подивилась тому факту, что шахтеры спят зимой на открытом воздухе, но потом вспомнила, как сама только что расстегнула дублет. Из-за близости вулканической тундры здесь было тепло и влажно.

Местные сразу же указали направление к Святилищу.

– Прямо на север. Смотри, – проговорил один из стражников Истмарка, охраняющих разработку, указывая на возвышенность в паре сотен шагов от шахты. – Вон те холмы. Вход с восточной стороны. Он довольно широкий, мимо не пройдете.