О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 40

Следующая ночевка оказалась еще менее приятной. Вернее, не сколько сама ночевка, сколько пробуждение на следующее утро. Накануне Банри устраивалась спать в полной темноте, не разжигая костра, так как слишком устала, чтобы собирать топливо для него. Проснувшись поутру, она обнаружила, что холмики, которые она приметила вечером, на самом деле могилы, обложенные камнями. Осознав тот факт, что проспала всю ночь на древнем кладбище, Банри вскочила на ноги, подхватив свои вещи, бегом вернулась на дорогу и весь день упорно двигалась к цели, изредка срываясь на бег. Она сбавила скорость, только когда по обочинам дороги потянулись поля, на которых урожай уже был собран. Похоже, ей все-таки удалось добраться до цели.

Рорикстед оказался деревушкой еще меньше Ривервуда. Правда, его, насколько глаз хватало, окружали поля, сейчас черные и унылые, да пастбища с жухлой травой, кое-где прикрытые снегом. Но не было здесь ни своей кузницы, ни даже завалящей лавки, торгующей всякой ерундой.

Банри прошла вглубь поселения и огляделась: улица здесь была одна-единственная, она же – дорога, ведущая в другие владения. В качестве сил охраны правопорядка здесь так же выступали стражники в цветах Вайтрана. У одного из них Банри и поинтересовалась насчет пришлых наемников, показав предварительно записку с подписью Ирилет и ярловой печатью.

– А, эти… Один из них в «Мороженом фрукте» живет. – Стражник показал на одноэтажное здание с вывеской в северо-восточной стороне деревни. – Уже почти месяц как. Иногда к нему пара дружков наведывается, правда ненадолго.

– И что, – не удержалась Банри, – они никаких неприятностей не доставляют?

– Да нет… С чего бы? Ведут себя тихо, вежливо. Платят хорошо. Да и местным они нравятся, как ни странно. Рожи у них, конечно, те еще, прям бандитские, чесслово, но такие сейчас у каждого второго.

Поблагодарив стражника, Банри устало побрела к таверне.

Внутри было душно и почти безлюдно, довольно странно для деревенского трактира, если учесть, что большая часть сельскохозяйственных работ в этом году уже окончена. Банри собиралась подойти прямо к стойке, видневшейся в дальнем конце зала, но вдруг увидела того самого наемника, что предлагал ей деньги за информацию, в одиночестве сидящим за угловым столом. Он повернул голову и, увидев ее, медленно поднялся с лавки:

– Вот уж не ожидал… Удалось узнать что-нибудь?

Банри нервно облизала губы.

– С чего ты взял, что я здесь поэтому?

– Вряд ли ты прошла почти через весь холд пешком, чтобы просто полюбоваться окрестностями, – усмехнулся наемник. – Или ты лошадь за околицей оставила?

Банри некоторое время таращилась на него, а потом спросила:

– Вашего главаря зовут Кемату?

Улыбка исчезла с лица редгарда словно по волшебству.

– Откуда ты знаешь?.. – Он осекся. – Что ж, думаю, не стоит вести разговор на ногах и с пустым желудком. Ты наверняка проголодалась. Эй, хозяин!

Трактирщик отложил тряпку, которой наводил лоск на стойке и подошел к клиентам:

– Хотите выпить? Есть мед, эль, вино четырех видов.

– Хотим, и не только выпить, – улыбнулся редгард. – Леди проделала долгий путь, так что еще что-нибудь подкрепиться.

– Это было бы неплохо, – согласилась Банри. – Только со средствами у меня туговато, так что…

– На этот счет не беспокойся. Я угощаю, – возвестил наемник и повернулся к хозяину: – Неси лучшее, что у тебя есть.

Когда тот удалился, а гости уселись за стол, редгард обратился к Банри:

– Итак… Видимо ты нашла нашу беглянку, только она могла тебе назвать имя Кемату.

– Возможно… – уклонилась Банри от прямого ответа.

– Если тебя интересует оплата, то тут без подвохов. Клянусь.

– Я здесь не ради денег. К тому же, какую бы сумму ты не предложил, моральный ущерб от ночевки, к примеру, на древнем кладбище она не покроет. Да и остальные привалы тоже были не ахти.

Редгард поднял ладони в примирительном жесте и спросил:

– Тогда в чем причина?

– Для начала расскажи мне, зачем вам нужна женщина.

– Этого я не могу сказать…

Наемник хотел продолжить, но в этот момент трактирщик вернулся с полным подносом разнообразной еды и выпивки. Дождавшись, когда она расставит посуду с угощением и уйдет, редгард повторил:

– Я не могу сказать, потому что это не моя тайна. Если тебя беспокоит моральная сторона вопроса, то уверяю тебя: эта женщина – самая отвратительная мерзавка из всех, кого я знаю. Более того, она может причинить вред не только тебе, но всему вашему городу…

– Что она сделала? – прервала Банри его излияния.

– Я же уже говорил…

– Да, да, я поняла, ты не можешь мне рассказать, потому что это не твоя тайна. Уже слышала. Мое предложение – отведи меня к тому, кто может рассказать, потому что мне, понимаешь ли, нужны веские причины, чтобы предать кого-нибудь, пусть даже такую негодяйку, как ты уверяешь. – Банри схватила кружку с медом, осушила ее почти залпом и, отдышавшись, добавила: – Кстати, она утверждает, что негодяи – вы.

– Что?! – возмутился редгард. – Впрочем, от нее другого ждать не приходится…

Он задумался, пока Банри набивала желудок тушеным фазаньим мясом, алчно поглядывая на огромный запеченый окорок, стоявший прямо перед ее собеседником.

– Что ж, возможно, я смогу провести тебя… – медленно сказал наемник. – Разумеется, Кемату это не понравится, но думаю, он смирится, если ты выдашь нам беглянку. – Он хлопнул ладонями по столешнице и поднялся с места, так и не попробовав ничего из угощения. – Идем.

Банри чуть не подавилась куском снежноягодного пирога:

– Куда?!

– В наше… убежище. Я отведу тебя к Кемату.

Редгард направился к стойке, чтобы расплатиться, а Банри крикнула:

– Эй, подожди! Можно мне забрать остатки?

Таща изрядно потяжелевший мешок, она поняла что погорячилась, хапнув окорок – им можно было накормить бригаду каменщиков, и еще бы осталось. Но оставлять халявное мясо было жаль, так что теперь приходилось надрываться.

Лошадь аликр’ца была привязана у таверны, тот отвязал ее, прыгнул в седло и любезно протянул руку Банри, приглашая присоединиться. Но сначала ему пришлось принять мешок с окороком, только потом имперка тяжело уселась позади.

– Сколько ехать-то? – спросила Банри, когда они покинули пределы деревни.

– Несколько часов, – сказал редгард, направляя лошадь в сторону горного массива на востоке. – К ночи прибудем.

От продолжительной скачки уже болела задница – раньше Банри не приходилось ездить верхом несколько часов подряд. Небо стремительно темнело, очень скоро она перестала воспринимать местность, и раньше весьма однообразную, а теперь и вовсе неразличимую в темноте.

Банри устала и проголодалась, к тому же теперь она боялась, что совершила огромную ошибку, доверившись аликр’цу. Сведения об Иман его товарищи запросто могли вырвать у нее силой, жаль что раньше такая мысль не посетила ее глупую голову.

Ее подозрения усилились, когда лошадь замедлила ход, а потом и вовсе остановилась.

– Мы приехали? – напряженно спросила Банри, когда наемник спешился, перекинув ногу через холку коня.

– Э-э… Нет, не совсем, – замялся мужчина. – Видишь ли, те… э… добрые люди, что нас… приютили, не хотят, чтоб о местоположении их убежища знали посторонние.

– И?..

– Боюсь, мне придется завязать тебе глаза.

– Ни за что! – Банри отшатнулась. – И какой в этом смысл, кстати? Сейчас же темно, я все равно ничего не увижу!

– Пойми, это для твоей же безопасности. Причем угроза-то будет исходить не от меня, и не от моих товарищей.

Банри нехотя согласилась, сделав над собой усилие:

– Ну хорошо. Давай. Только если я где-нибудь свалюсь и шею себе сверну, ты будешь виноват.

– Не бойся. Я прослежу, чтобы ты вернулась домой целой и невредимой.

С завязанными какой-то тряпкой глазами Банри чувствовала себя совсем уж неуверенно. Сделав несколько шагов на голос наемника, она споткнулась обо что-то и едва не упала, после чего тот, во избежание, посадил ее на лошадь, и повел животное в поводу.