О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 127

Битва в главном зале крипты Хиллгрунда тем временем приняла другой оборот – Голлдир почти выдохся, успокаивая своих предков одного за другим, а Веран, похоже, совсем не устал, появляясь то тут, то там, и осыпая противника оскорблениями на двух языках. Имперка отрубила голову одному драугру поблизости, и рассекла ключицу второму, переступила через прах, которым оба рассыпались, и двинулась на выручку норду – в конце концов она обещала ему свою помощь.

Голлдир в изнеможении прислонился к каменной лестнице и тяжело дышал. Колдун решил, что довел врага до кондиции, и, уже не таясь, объявился посреди зала. Банри он не заметил – женщина отступила в тень колонны и притаилась там. Валс вальяжно прошествовал к норду, оглядел его с ног до головы и поинтересовался:

– Ну что, Голлдир, готов начать прислуживать? Пожалуй, доверю твоей вонючей туше копать выгребные ямы возле моего дома.

– А он есть у тебя, дом-то? – прохрипел парень, пытаясь выпрямиться. – Ты ж в какой-то ночлежке квартируешь.

– Будет, благодаря тебе и твоему убогому семейству.

Упиваясь близкой победой, Веран совсем потерял бдительность, так что Банри легко подкралась к нему и всадила лезвие топора глубоко в череп эльфа.

Голлдир стоял в сердце семейного склепа и потерянно оглядывался по сторонам. Весь зал был усыпан мерзкой светло-лиловой пылью – останками поднятых некромантией мертвецов. Некоторые тела драугров, впрочем, остались целыми – это значило, что поднялись они не по велению колдуна, а сами по себе, вернее, по каким-то другим причинам. Банри попыталась объяснить все это норду, но тот только рассеянно кивал, думая о чем-то своем. Имперка махнула рукой и присела у трупа данмера. Ее покалеченные, хотя и срощенные магией ребра совсем разболелись, и женщина решила обыскать тело некроманта на предмет обезболивающих зелий.

Зелий она не нашла, только пару мелких монеток в тощем кошельке, да аккуратно сложенную записку. Банри нахмурилась и прочитала послание, написанное довольно корявым размашистым почерком.

Валс, я слышал твою болтовню вчера вечером в таверне. Может, мы и не так сильны, как наши праотцы, но будь уверен: мы, норды, по-прежнему сильнее любого из вас. Диву даюсь, что ты решился распустить язык, что-де это по нашей вине мертвецы восстают из могил. Да ещё после того, как мы вас, данмеров, к себе приняли. Уж скорее, они восстают из-за того, что в Скайриме столько грязных данмеров. Видать, это все запах скуммы, которым от вас так и несёт.

Голлдир

– Ну, в конце концов эта мразь получила по заслугам, – сообщил норд, придя в себя. – Спасибо тебе за помощь. А я сделаю все, что нужно, для тети Агны и остальных родичей...

Тут он заметил, что имперка молча смотрит на него с горечью и легким отвращением во взгляде.

– Э... Что-то не так?

Банри швырнула в него скомканную записку Валса, которую нашла на полу.

– Вроде это тебе адресовано.

Парень машинально поймал бумажку, глянул на нее и покраснел.

– Да... ты... прочитала, да? Теперь понимаешь, что мне надо было его убить?

– И в результате это мне пришлось его убить. Смотри-ка, а это вроде ты написал. – Каракули с тела данмера полетели вслед за первым посланием.

Голлдир наклонился, увидел собственный почерк и расправил плечи:

– И чего? Ну да, отправил я ему письмо, чтоб трепался поменьше.

– Итак, сложим все воедино: в один прекрасный вечер ты наливался медовухой в какой-то таверне и случайно услышал болтовню Валса. Насколько я поняла, говорил он не с тобой.

– Я...

– Ты вернулся домой, проспался, потом из глубин твоей памяти выплыла подслушанная накануне беседа, и ты почувствовал, что твой народ и лично тебя оскорбили. И вот ты решил изложить свое недовольство на бумаге, потом отправил писульку адресату и, довольный собой, отправился по своим делам. Так все было?

– Ну да, а чего такого?..

– Скажи, какого результата ты ожидал, ни за что ни про что облив грязью Верана и весь его народ? Что он утрется и прикусит язык? Что он испугается и немедленно уедет обратно в Морроувинд?

Парень угрюмо глянул на имперку исподлобья и прорычал:

– А что, я должен был спокойно слушать, как какой-то серорожий говнюк оскорбляет нордов?!

– Ах да, оскорбления... – Банри сощурилась. – Что именно он сказал тогда в таверне? Прямо слово в слово можешь воспроизвести? А то мне все сильнее кажется, что все это тебе приснилось.

– Он сказал: «Норды сейчас такое творят, что даже их предки не желают лежать спокойно и лезут на поверхность, чтобы наподдать как следует потомкам!» – проревел Голлдир. – И заржал при этом! Все я помню, поняла?..

Он явно собирался добавить еще какое-то слово, но сдержался. Женщина склонила голову набок и поинтересовалась:

– Ну и где же он ошибся? – Парень задохнулся от злости, а Готтлсфонт спокойно продолжила: – Что до меня – я вообще удивляюсь, почему драугры до сих пор массово не повылезали из своих склепов и не обломали об ваши спины все дреколье, до которого смогли бы дотянуться.

Голлдир по цвету сравнялся с перезревшим помидором и шагнул вперед, сжимая кулаки.

– Ты... – прохрипел он.

– Ну я, и что? – Банри устало потерла лицо руками – в глаза будто песка насыпали, а еще она сильно проголодалась и едва не валилась с ног от усталости, все это – на фоне недавнего перелома ребер. – Гораздо важнее, что из-за твоей глупости двое, включая твою тетю, мертвы, а гробница, с незапамятных времен принадлежащая твоей семье, разорена. Подумай-ка над этим, пока будешь заново хоронить своих родичей и Верана.

– Чего?! – Голлдир вроде слегка попритих, но услышав последнюю реплику имперки, снова завелся. – Мне хоронить этого поганого колдуна?! Может, мне его еще где-нибудь здесь на почетное место уложить?!

– Не стоит. Вряд ли ему захочется лежать в месте упокоения твоей родни. Но я ожидаю, что ты хотя бы устроишь ему огненное погребение там, снаружи. Если, конечно, у тебя еще осталась совесть. – Норд молчал, глядя в пол и стиснув зубы. Банри негромко напомнила: – Ты должен мне тысячу, если помнишь.

Голлдир молча подошел к какой-то древней тумбе, выложил на нее десять монет достоинством в сто септимов каждая и ушел в дальний конец зала. Что он там делает, имперка не стала выяснять, просто сгребла деньги и отправилась наверх, к выходу из гробницы.

Снаружи была глухая ночь. Банри отыскала Альфсигру, которая за время отсутствия хозяйки выела приличных размеров травяной кружок вокруг себя и теперь дремала, прислонившись к стволу ближайшей сосны. Имперке хотелось убраться подальше от кретина-Голлдира и его гробницы, хотя ехать дальше она не могла органически. Женщина отвязала проснувшуюся лошадь, заползла на ее спину и спустилась на дорогу. До места, где Дельфина разбила лагерь пару дней назад, оставалось не так уж много, Банри просто надеялась, что не потеряет сознание до того момента, как прибудет туда.

Оказалось, что имперка гораздо выносливее, чем ей казалось раньше. Она смогла развести костер из сучьев, которые кто-то заботливо приготовил, разложить постель и даже съесть половину сушеной рыбины, из полученных в подарок от Деркитуса, прежде чем отключилась. Последняя связная мысль была об Альфсигре – только бы ее не сожрали тролли, когда лошадь соберется на водопой.

====== Лучший друг даэдра. Часть 1 ======

Отвалявшись пару дней дома после своего возвращения в Вайтран, на третий Банри выехала в Ривервуд. Она бы с удовольствием оставалась в родных пенатах подольше, но обиженное сопение Лидии над ухом начало раздражать. После двух суток отдыха имперка почувствовала себя значительно лучше, поэтому однажды утром навьючила на Альфсигру необходимые для далекого путешествия вещи и отправилась на встречу с Дельфиной.

Последней, впрочем, в Ривервуде не оказалось. Помня о наказе бретонки, Банри послушно сняла комнату в «Спящем великане» и принялась ждать. Чтобы убить время, Готтлсфонт разъезжала по окрестностям и любовалась видами, но после встречи с парочкой оборванных разбойников в горах к востоку от деревни решила сделать перерыв и засела в таверне, изредка выбираясь в гости к Лукану и его сестрице.