О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 119

– Может, и попрошу, – пробурчала имперка.

Дельфина разобралась с конем, быстро сложила небольшой костерок из найденного неподалеку валежника и принялась копаться в поклаже. Банри с десяток секунд понаблюдала за ней, пожала плечами и подпалила сложенный в кучку хворост заклинанием. Сучья занялись, Дельфина подняла голову и раздраженно проговорила:

– Думается, ты специально выжидала, пока я по уши зароюсь в эти проклятые сумки. Сразу не могла сказать, что умеешь магией огонь разжигать?

– Ты же не спрашивала. И я не думала, что это так важно.

Бретонка фыркнула и занялась дальнейшим обустройством лагеря. Она была гораздо лучше подготовлена к дальним переходам, нежели Банри, что, в общем-то, и не удивительно, ведь танша планировала всего лишь прогуляться до ближайшей деревеньки, а не ехать в другой холд. Словом, у имперки с собой были только фляга со снежноягодным морсом, пара бутербродов и довольно толстый шерстяной плащ, а у Дельфины – полный походный набор, начиная от котелка и заканчивая плотно свернутым спальником. Пока Банри мучительно соображала, как бы ей поудобнее устроить спальное место при помощи одного только плаща (а ночи-то, между тем, становились все прохладнее), ее сопровождающая развернула свой спальник, выудила из его нутра меховое одеяло и швырнула его имперке.

– Уж извини, что не предлагаю тебе свою постель, – проговорила Дельфина, устанавливая котелок с водой над огнем и устраиваясь на спальнике, – но у меня в последнее время ревматизм разыгрался, к тому же ты моложе. Надеюсь, одеяла тебе хватит.

– Вполне. – Банри старалась держаться невозмутимо, хотя украдкой перевела дух – от одеяла исходил сильный запах сушеной лаванды, но, не смотря на это, оно было слегка побито молью, тем не менее, матрас из него вышел неплохой, особенно когда имперка сложила его вдвое.

Пока Банри готовила себе спальное место, Дельфина успела заварить густую пшеничную похлебку и теперь помешивала ее, чтобы не пригорела.

– Ты знаешь, кто такой этот Алдуин? – спросила бретонка, мерно работая ложкой.

Банри вздрогнула.

– Ну... Один жрец Акатоша времен Первой эпохи считал, что необразованные норды так его называют... Акатоша то есть.

Дельфина фыркнула, не прекращая своего занятия.

– Да, тогда как сами норды пытались ему объяснить, что Акатош – это Акатош, а Алдуин – Алдуин. Знаю я эту книжонку. Еще какая-нибудь информация?

– Если она и есть, то я с ней не знакома.

– А твои бородатые приятели? Неужели ничего об этом не говорили?

– Нет.

Повисло молчание.

– Странная картина вырисовывается все же, – задумчиво проговорила Дельфина. – Допустим, старый священник был прав и Алдуин – это и впрямь Акатош. Тогда получается, драконы оживают не без божественного вмешательства...

– Тебя это тревожит?

– Еще чего! Эти твари опасны, так что должны сдохнуть!

Банри подумала и сказала:

– Интересная точка зрения. Если ты решила избавиться от всех опасностей, грозящих смертным, по-моему, лучше будет начать с истребления всех людей, а заодно и меров, потому что никто и ничто еще не навредил и тем, и другим так сильно, как они сами.

Котелок покачнулся и едва не опрокинулся в костер – так резко Дельфина выдернула из него ложку.

– Я смотрю, тебе все это кажется ужасно забавным, – ледяным тоном произнесла она. – Посмотрим, как ты запоешь, когда весь Тамриэль обратится в пепел!

– По-моему, Альдмерский Доминион и идиотские гражданские конфликты, замешанные на расовой или национальной политике – куда большая угроза для Тамриэля, нежели драконы. Он быстрее сгорит в пламени войны, чем в драконьем огне. Так что я думаю, ты зря тратишь столько сил на крылатых ящеров, лучше бы занялась Талмором.

– В настоящий момент я занимаюсь обеими проблемами, о чем тебе и сказала сегодня утром. И ты напрасно не считаешь драконов угрозой мирового масштаба.

Да как сказать... Зная, что из себя представляют драконы, можно было запросто считать их наиболее опасными тварями из когда-либо существовавших. Вот только их поведение зачастую было столь неоднозначным... Банри вспомнила все свои встречи с драконами. С одной стороны – Мирмулнир, который явно не без удовольствия перебил полтора десятка солдат Балгруфа за несколько минут, и дракон со Скелетного гребня, что решил прикончить Банри и ее хускарла только за то, что женщины его разбудили (конечно, следовало отметить, что Мирмулнир радовался не сколько убийствам, сколько самому процессу битвы, что и озвучил несколько раз, а дракон с горы в вулканической тундре напал только после того, как получил камнем в глаз от заскучавшей Лидии – та пыталась развлечь себя, пока хозяйка внимала Стене Слов, и подкидывала небольшие булыжники в воздух, наблюдая за их падением; один упал уж очень неудачно, ну или удачно – это как посмотреть). С другой – дракон, спасший имперку от агентов Талмора и после показавший, как пользоваться вновь изученным Словом. Были и другие случаи, коим сама Банри не была свидетелем, но слышала о них от людей.

Взять хотя бы не столь давние события в столице Белого берега. Когда они с Лидией прибыли в Данстар после истории с Белым флаконом, то обнаружили обитателей городишки в весьма подавленном настроении. Прямо перед резиденцией тамошнего ярла красовалось черное пятно выжженной земли приличных размеров. Только это да пара обгорелых костей – все, что осталось от одного незадачливого стражника, ухитрившегося попасть из лука в какого-то залетного дракона. Зрелище это не понравилось ни Банри, ни ее компаньонке, так что имперка поспешила отдать местной аптекарше Фриде заветное колечко и именно от старухи узнала полную версию произошедшего. Оказывается, дракон прилетал в город несколько дней подряд. Заявлялся он обычно с утра, садился на крышу ярловой трехэтажной хижины (то-то она показалась Банри какой-то покосившейся) и глазел по сторонам, наблюдая за перепуганными данстарцами, а вечером улетал в горы ночевать. И так было каждый день в течение недели.

– И что, – недоверчиво спросила тогда Банри, – он ничего не жег? И прикончил только одного стражника?

– Так а я о чем толкую? – Фрида на секунду замолчала и прижала ладони к груди. – Признаюсь тебе, девонька, перепугалась я очень, когда он в первый день прилетел. Я в доки пошла, хотела пару рыбин прикупить, а тут дракон! Все, думаю, пришла пора мне с моим стариком увидеться... Ан нет! Сидит себе, башкой вертит туда-сюда, а не жжет! Наши-то потом осмелели немного, повылезали кто откуда, работать потихоньку начали...

– А дракон?..

– Так... ничего. Сидел просто, говорю же. Смотрел. На ночь улетал, утром возвращался.

Короче, все в Данстаре было спокойно до тех пор, пока один глупый стражник не решил поиграть в героя. Дракон превратил идиота в кучку пепла и улетел, оставив горожан трястись от страха – не вернется ли мстить дальше? Местный же ярл, если верить Фриде, в первую же ночь после посещения его города крылатым чудовищем куда-то уехал вместе со своей свитой и до сих пор не вернулся...

...Дельфина все бубнила что-то, но Банри, погрузившись в воспоминания, ее почти не слушала.

– Что?.. – рассеянно переспросила имперка, подняв голову.

– Я говорю, может, и ты, и я сейчас живем только благодаря трудам моего ордена.

Банри моргнула, потом не удержалась и фыркнула:

– Ради всех богов, Дельфина... Как это следует понимать? Я уроженка Сиродила, не пытайся скормить мне эту херню. Твой орден, можно сказать, и отличился только тем, что профукал убийство последнего Септима, после чего разразился Кризис, да еще разок обделался перед самым началом Великой войны, ну и во время нее тоже. На сей раз окончательно.

Она вдруг замолчала, осознав, кому это говорит. От страха у имперки в горле пересохло, она втянула голову в плечи и подобралась, стараясь не упускать Дельфину из виду и одновременно косясь на ее меч, уложенный вдоль спальника. Бретонка же застыла, словно окаменев, ложка в ее руке замерла над краем котла. Пару секунд она сохраняла неподвижность, потом сунула ложку в похлебку и, поднявшись, сняла котел с огня.