Женщина в Гражданской войне (Эпизоды борьбы на Северном Кавказе в 1917-1920 гг.) - Шейко М. - Страница 37

Гулко гремели орудия. Белые, вооруженные пушками, пулеметами и ручными гранатами, теснили красных партизан.

В партизанском отряде не было ни пушек, ни пулеметов, хуже того — не хватало даже винтовок. Бойцы, окруженные с трех сторон белыми, отбивались камнями. Единственный путь к отступлению — узкое ущелье грозил смертью. За выступом, у входа в ущелье, строчил вражеский пулемет.

Вера из-за камня видела, как падали партизаны, сраженные пулями белых. Пройдет час-другой и от отряда не останется ни одного бойца. В ее разгоряченной голове неотступно билась мысль: «Надо что-то сделать. Иначе смерть отряду. Но что же сделать?..» Вера до крови кусала свои сухие губы и пристально искала глазами уязвимое место в позиции врага. Пулеметная стрельба в ущелье привлекла ее напряженное внимание.

— Вот, вот! — радостно вскрикнула она и, припав к земле, ящерицей поползла к ущелью.

Острые камни царапали колени, руки, лицо. Кровь струйками стекала с оцарапанной щеки. Вера ничего не чувствовала. С винтовкой в руке она ползла на скалу, обрывалась и, стиснув зубы, снова ползла. Наконец она взобралась. Внизу, на склоне горы, виднелись ненавистные спины, погоны и затылки двух белых пулеметчиков.

Вера, прицелившись, выстрелила. Пулеметчик дернулся и застыл. Пулемет умолк.

Оставшийся в живых белогвардеец растерянно обернулся. Меткий выстрел уложил и его на месте. Вера бросилась к пулемету, сорвала с головы серый платок и что было силы крикнула:

— Товарищи!.. Сюда!

Партизаны перебегали к ущелью. Вера стояла у пулемета и победно махала платком. Белые открыли стрельбу.

— Падай… убьют! — крикнул Вере подбежавший партизан. Он повернул пулемет в сторону белых.

Вера качнулась. Тело ее вдруг налилось усталостью, перед глазами замелькали мушки. Вера упала. Вражеская пуля пробила ей грудь. Кровь яркими пятнами покрыла платье.

Долго болела Вера.

В это время в Закавказье хозяйничали меньшевики. Поэтому прямо из лазарета, в котором нелегально лежала Вера, после выздоровления она уехала во Владикавказ.

Явилась в комитет большевиков.

— Пошлите в горы. Буду добивать врага, — попросила она.

Работники комитета взглянули на впалые щеки Веры и ответили:

— На фронт ты, товарищ Тибилова, не пойдешь. Иди, подымай горянок. Участок большой, ответственный. Понадобится наша помощь приходи: поможем.

В горах не смолкала стрельба. Партизаны добивали белых. Вера все время мысленно была с партизанами. Она стала работать среди горянок. Ингушские, осетинские, чеченские аулы помнят ее горячие речи и неутомимую энергию.

В одном ауле она организовала небольшой отряд медицинских сестер и обучала их, как могла, перевязкам. Отряд ушел в горы. Среди молодежи отыскала быстроногих связистов. Они переправляли партизанам чистое белье, пищу и вести из дому. Старые женщины стирали белье бойцам и заботливо ухаживали за их детьми.

В свободное время Вера созывала горянок. Тепло и понятно рассказывала она им о большевиках, равном праве женщины с мужчиной, о новой жизни. Горянки слушали и одобрительно покачивали головами.

Заболел ли у горянки ребенок — Вера утешает мать и помогает ей выходить ребенка. Кончился хлеб у другой женщины — Вера доставала его и приносила горянке.

Женщины аулов шли к Вере поделиться своими сокровенными мыслями, шли за советом и помощью. Довольные, уходили от нее горянки, говоря между собой:

— Доброе сердце у нашей Веры…

Враг разбит. Гражданская война окончена. Страна приступила к восстановлению разрушенного хозяйства.

Веру Тибилову организация послала учиться.

Жадно взялась она за изучение книг великого вождя В. И. Ленина. В книгах так много интересного и волнующего! В них Вера находит яркое объяснение причин векового рабства и угнетения народов царизмом и его палачами. Ей теперь понятно, почему закреплял царизм неравенство женщин. Перед глазами проходят картины из проклятой жизни отца. Гнет, нищета, бесправие. Жуткие годы.

Ночами Вера, отрывая часы у сна, пишет книгу о женщинах гор.

Учась, она держит тесную связь с горянками. На каникулы Вера возвращается в родной аул. И снова, как в годы гражданской войны, собирает женщин, делится с ними знаниями, призывает горянок учиться участвовать в общественной жизни.

Горянки, как и прежде, внимательно слушают Веру, идут к ней за помощью и советом. И не одна женщина порывает с дикими обычаями прошлого.

Вера для женщин — наглядный пример.

Каждая горянка стремится быть такой же, как большевичка Вера.

В двадцать втором году собрался съезд горянок. Делегатки шумно и деловито заняли места. В зале торжественная тишина. Выборы в президиум нарушили тишину, всколыхнули горянок. С разных сторон зала делегатки дружно, с любовью выкрикивали:

— Веру Тибилову!..

— Большевичку Веру!..

— Тибилову-партизанку!..

Вера, волнуясь, поднялась в президиум, радостно окинула взором зал.

Красные повязки на головах горянок. Нет прежнего забитого наклона головы и сутулости. Счастливые смуглые лица горянок, их независимый, гордый взгляд говорили о том, что женщины гор освобождены навсегда, что никогда горянки больше не будут рабынями.

Теплая волна пробежала по телу Веры, кольнула сердце. Вера пошатнулась и упала на стул.

Горянки бросились к Тибиловой. Вера была неподвижна. Старая, мрачная жизнь, годы борьбы, ранение подорвали ее сердце. Оно не выдержало.

Делегатки плотной стеной окружили Тибилову первую большевичку гор, которая отдала свою жизнь борьбе за счастье и радость всех горянок.

На левом берегу бурного Черека расположена Нижняя Балкария. В цветущей местности создан большой колхоз имени Настуева Юсуфа. В этом колхозе я сейчас живу и работаю.

Мне шестьдесят лет. Возраст не мешает мне работать бригадиршей лучшей женской бригады. Об этом я говорю. И об этом говорят пять премий, которые я получила. Помимо колхоза я активный член культурно-массовой секции сельсовета.

Много прожила я, многое осталось позади.

Но никогда не забуду, как издевались князья над нами, бедняками гор. Двести лет проживу — не забуду.

Хорошо помню и дни большой борьбы. Поднялись бедняки. Поднялся народ против ненавистных князей.

Девятнадцатый год. Белый отряд Серебрякова стал пробираться в Балкарское ущелье.

Я надела большой темный платок на голову и, бросив последний, прощальный взгляд на свой дом, пошла вместе с мужем Ваймзой и сыном Маткиреем на борьбу за освобождение своего народа от рабства.

Оружия не было. Те, у кого были винтовки, пошли впереди — охранять ущелье. Их вел товарищ Настуев.

По приказанию Настуева остальные партизаны охраняли ущелье, где проходила дорога.

Партизаны собирали груды камней, чтобы в любую минуту сбросить их на дорогу, когда по ней двинутся кадеты.

Я не отставала от других. Я хорошо умела пробивать глубокие ямы в скалах вокруг дороги. В эти ямы я клала порох. В нужную минуту зажигали его. Скала взрывалась и обрушивалась на головы белобандитов.

С этого началась моя новая жизнь, связанная в один крепкий узел со всем партизанским движением Балкарии.

Бозиева Дулдухан

Белые подходили к Балкарскому ущелью. У них было все — пулеметы, винтовки, патроны. Враги были одеты в новые сапоги и хорошие шинели. Они не знали голода и холодных, замораживающих ночей Балкарского ущелья.

Белые наступали на аулы. Началась перестрелка. В первых рядах были Настуев и Нагеров. Я была с ними.

Белые оттесняли партизан в глубь ущелья. Товарищ Нагеров был убит. Меня ранили в правую руку. Я сорвала с головы большой темный платок, обмотала раненую руку.

У меня были сила, ненависть и здоровая рука. Я бросала левой рукой в белобандитов острые камни. Зажигала пороховые ямы в скалах, вызывая обвалы и взрывы. Белые думали, что взрывы — это выстрелы из пушек и что у нас их много.