Н 5 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 57

Резким движением князь отодвинул кресло и злым, размашистым шагом направился в Кавалергардскую залу и прошел ее насквозь. Отмахнувшись от попытавшихся заступить ему дорогу слуг, оттолкнул от себя створку и в ярости двигая зрачками пытался отыскать какого-нибудь хозяйского приказчика, чтобы провел его к императору.

Но первым нашелся сам великий князь Роман Глебович, весьма удачно оказавшийся по пути.

– Князь, что происходит?! – Чуть не схватил его Черниговский за мундир. – Где император? Я желаю с ним говорить немедленно!

– Успокойтесь, князь. – Все же на всякий случай отшагнул от него дядя императора. – Я, право, не знаю, что с вами стряслось, но…

– Будьте любезны, сопроводите меня к императору, – сжал Черниговский губы до двух белых тонких полос.

И две пары ботинок зашагали к внутренним покоям дворца – одна ступая раздосадовано, делая короткие остановки в попытках разговорить собеседника. А вторая – вышагивая нетерпеливо и раздраженно, легко опережая замешкавшегося сопровождающего и не желая замедляться ни на секунду. Именно таким темпом они подошли к неприметным ставням кельи в восточном крыле дворца.

Не размениваясь на стук, Черниговский вошел в просторный кабинет, утопающий в полумраке из-за плотно задернутых штор, с одиноким писчим столом под хрустальной люстрой, и закрыл дверь до того момента, как Роман Глебович попытался в нее просочиться. Ему не нужен был свидетель – потому что душа его желала требовать громко, шумно и вовсе не так, как подобает верному слуге государства. Но вполне достойно того, кто пошел навстречу, выплатил огромные деньги за чужой просчет и был беззастенчиво брошен на растерзание озлобленной своре.

– Кажется, я выполнил свою часть сделки! – Загремел голос Черниговского под высоким потолком. – В полной мере! И сделал это в срок! Отчего я заслужил твою немилость на этот раз?!

Император покосился на шумного гостя и отложил в сторону бумагу, которую до того изучал.

– Какая радость, что ты нашел время и зашел ко мне. – Спокойным тоном ответили ему.

– Там, там! – Ткнул пальцем в сторону двери Черниговский. – Три десятка князей, желающих моей смерти! Потому что ты бросил меня! Чему же ты рад, твое величество?! Безумию неведомо что выдумавших князей?!

– Ты же понимаешь, что все можно исправить? – Хмыкнул великий князь. – Поэтому ты здесь. А еще ты тут, потому что у меня есть претензии к качеству денег, которыми ты уплатил свой долг.

– Чем тебе не нравятся мои деньги?! Чем мое золото хуже, чем у остальных?! – Ярился Черниговский.

– Его источник тебе знаком? – Жестко произнес император. – Он мне не нравится.

– Ах, ты про это! – Осенило князя, переполненного злобой за собственное унижение. – В тебе проснулось чистоплюйство, я смотрю? Деньги от наркотиков тебе не нравятся? Нос воротишь, ты, у которого казна на десять процентов собирается с водки и табака?! Мои деньги тебе казну пачкают?! Или в тебе жалость к людям проснулась, которые сдохнут без потомства? А сколько уродов от твоей спиртяги будет, ты не считаешь по роддомам? Сколько от рака загнутся, твоему величеству интересно?! Вот и мне – плевать! Люди хотят силу, они ее купят – и счастье, что у меня, а не у иностранного посла, который их вербанет на раз-два!! Ты же знал, за что я тебе плачу! Я уважаю твое право на долю – так забирай!! А раз забрал, то будь так милостив, вернись со мной в зал и поставь этих бешеных псов на место!!

Черниговский тяжело дышал в тишине, пытаясь отдышаться от запальчивой речи. Даже с клубами пара дышал – прохладно тут, оказывается, а он не заметил сразу…

– Я хотел сказать, – задумчиво произнес император, поднимаясь из-за стола. – Что золото, которым ты заплатил, фальшивое.

Черниговский недоуменно смотрел на его величество, не совсем осознавая его слова. А потом и вовсе как-то отстранённо удивился, когда в полумраке комнаты начали проглядывать человеческие силуэты – будто засвеченные фотографии людей, проявляющиеся в полный рост. Первый, второй… Десяток… В мундирах и тяжелых шубах, при орденах и с портупеей через пустую гимнастерку…

– Что? – Запнулся Черниговский. – Как – фальшивое?

– Но то, что ты мне чистосердечно рассказал, гораздо интереснее. – Повеяло от императора загробным ужасом и ненавистью.

Как и от двух десятков теней прежних императоров, окруживших князя Черниговского.

Князь взвизгнул не своим голосом, подал Силу в перстень на пальце и буквально впрыгнул в ближайшую тень, на мгновение опередив движение призрачных рук, желавших вцепиться ему в горло.

Вывалился он в полумрак гостиничного номера – в собственной комнате, тщательно зашторенной и затененной.

– Князь? – Взволнованно окликнул его порученец, отходя от окна. – Что с вами, князь?! – Кинулся он помогать.

– Отстань, – оттолкнул Черниговский его, поднимаясь самостоятельно и одуревше потряхивая головой.

Руку тронуло холодком – то перстень, отработав свое, распался в пыль.

– В гостинице все спокойно? – Не удержавшись на давших слабину ногах, привалился Черниговский к стене, ощущая пустоту в голове и ощущение бездны вместо живота.

– Внутри да. Находимся на усиленном режиме. – Бодро рапортовали ему. – На улице какое-то шевеление, но Игнат Валентинович сказал, что защиту держит.

Гарантии одного из клановых «виртуозов» успокаивали… Могли бы успокоить… Да, могли бы, например вчера…

– Что? Что на улице? – Глухо произнес князь.

– Там эти восточные люди, в белом и золотом. Смотрят, не атакуют. Да и вокруг Москва, – пожал порученец плечами.

Князь закрыл глаза, пытаясь подавить возникший по всему телу тремор.

– Тебе кольцо выдали? На случай неприятностей? – Сглотнув, произнес князь.

– Да, господин! Неотлучно с собой ношу. Инструктаж прошел.

– Дай его сюда. Проверю заряд. – Закрыл глаза князь и вытянул руку.

– Спасибо, господин! – Замешкавшись на секунду, с огромным почтением вручили ему в ладонь перстень.

Черниговский быстро надел его на палец и подал Силу. Чтобы через мгновение вывалиться на мраморные плиты родового дворца в Чернигове.

Родной дом встречал его теплом и не торопился встречать осень. Слышался звук близкого фонтана. Где-то рядом звонко звенел детский смех.

Закрыв голову руками, Черниговский дико и по звериному взвыл.

Общеизвестно, что самые дурнопахнущие вещи происходят в тени грандиозных событий, к которым приковано все внимание. Вот и сейчас князь Давыдов тайком надевал сапоги на портянки недельной давности за спинами напрягшихся владетелей, готовых к кровавой свалке.

– Хоть эти не ушли от меня на чужих ногах, – буркнул гусар, заправляя штаны в сапоги.

Князья все еще возвышались над столом – почти три десятка обозленных супротив шести. Шестеро, мягко говоря, были тому совершенно не рады, однако продолжали стоять – потому как оставался шанс, что князь Черниговский вернется с императором об руку и рассадит всех по местам. Но вместо того, у стены за спиной легонько хлопнул потревоженный воздух, замещая объем пространства внезапно исчезнувшей свиты Черниговских. И вот тогда настало время для неловких улыбок, отведенных в сторону взглядов и попытки шестерых рассесться обратно.

– Стоять! – Гаркнул Мстиславский.

– Ну что же вы, князь. – Примирительно вставил слово князь Долгорукий, тоже стоявший на ногах. – Вина этих господ неочевидна и не доказана.

За что удостоился благодарных взглядов. Ненадолго.

– А пока она не доказана, уместны только обеспечительные меры. – Мягко завернул говоривший. – Предлагаю взять имущество этих господ на хранение.

– За что?! – Вскинулся Шемякин. – За то, что стояли подле?! Шуйский, не твоего ли внука беззаконно обвиняли в том же?!

– Твой друг обвинял. – Тяжелым взглядом смотрел на него князь. – А ты ему потворствовал.

– Я ратовал за справедливое разбирательство! Есть его правда – значит он прав. Есть твоя правда – так честь тебе и хвала!

– Так заговорил, значит. – Хмыкнул Шуйский.