Лемурия (СИ) - Уваров Александр - Страница 5

Михаил замер.

— Что? Что ты…

Закрыл воду и выбежал из ванной комнаты.

— Какая фотография?!

— Там, в сумке, — спокойно пояснил Мирон. — Уголок из кармашка торчал, я и…

— Там нет никакой фотографии! — срывающимся голосом крикнул Искандеров. — И быть не может!

Он подбежал к столу, в воздух подбросил синий джинсовый комок — собержимое посыпалось на пол.

Опустился на корточки. Вздохнудл тяжело и потёр лоб.

Фотография лежала на полу, прямо у его ног.

«Откуда она взялась? Откуда она вообще появилась? Я же снимал её…»

Она. Но такая странная, странная… Усталый вид, потухшие глаза. И волосы…

«Она же такая цветущая… Что это?»

— Это не моё, — прошептал Михаил.

Бурцин сдержанно покашлял в кулак.

— Я в таких делах, господин Искандеров, не силён… Хотя кое-что в жизни смыслю. Опыт всё-таки… Может, её фотографию вам специально подкинули? Намёк, так сказать…

Михаил пробомотал в ответ что-то невнятное.

— Пошёл я, — тихо произнёс догадливый Мирон и сделал шаг к двери.

У самого выхода, не оборачиваясь, с интонацией профессионального зазывалы, он выпалил:

— И добавил:

— Пока!

Она не хотела присутствовать при этом разговоре.

Мужские разговоры в последнее время стали особенно нервными и напряжёнными. Присутствовать, да ещё и быть вовлечёнными в них ей не хотелось.

Тяжёлые, резкие, режущие слух слова.

Она продрогла, стоя на улице, у входа в офис, и без всякого толку дожидаясь мужа.

Она простояла почти полчаса — Алексей не выходил.

Падавший с неба снег мягко ложился на белый песцовый мех, шуба тяжелела и мёрзли ноги в не по сезону лёгких туфлях.

Рассчитывала сразу в машину — да где там!

«Чёртов муж! Объелся груш! Начальника из себя строит! Подчинённые его ждут, водитель его вечно ждёт! Теперь и жена ждать должна? Нет уж!»

Она решительным шагов вошла в здание и офиса и посмотрела грозно на охранника.

— У себя, — прошептал тот.

И добавил чуть громче:

— Совещание. Продолжается. Машину не велел отпускать.

— Я к нему! — заявила Ирина и решительно направилась в кабинет генерального.

«И пускать никого не велел» мысленно произнёс ей вслед охранник.

Семь шагов по коридору. Дверь направо. Мимо секретаря…

— Там совеща… — успела произнести Катя.

— Да знаю я! — с заметным уже раздражением ответила Ирина.

«Надоел он со своими совещаниями! На концерт опаздываем…»

Она посмотрела на часы.

«Опоздали».

Толкнула дверь кабинета.

Прокуренный, синий воздух. Табак и кофе.

«Сложный у них разговор…»

Она сразу поняла, что совещание это вовсе не рутинное, а, скорее, чрезвычайное. Женским ли чутьём или каким иным наитием догадалась: творится что-то очень нехорошее.

Алексей (встрёпан, будто из зашедшейся в кулачной свалке толпы вынырнул), поправив сбившийся набок галстук, кинулся к ней.

«Трое… Юрист, Пётр Илларионович. А второго не знаю. По моему, аудитор… Хотя могу и перепутать…»

— Ира, ради бога!

Алексей молитвенным жестом сложил ладони у груди.

— Извини! Прости, пожалуйста! Всё понимаю, всё… Ещё десять минут, не больше!

Ирина резко вскинула левую руку.

— Половина седьмого, Алёша. По московским пробкам на Никитскую мы точно к семи не успеем. Пропали билеты, Алёша. Так что не спеши…

Мгновенно уловив её настроение, многоопытный юрист Пётр Илларионович Корчинский, подбежал к затевающим публичную ссору супругам.

— Ирина Георгиевна, моя вина! Mea culpa, так сказать! Каюсь, грешный, я вашего мужа задержал. Но объясните…

Он скосил взгляд на третьего участника совещания (лысоватый, весьма представительного чиновного вида мужчина в светло-сером, с лёгкой электрической искрою, пиджаке с безучастным видом сидел в дальнем углу кабинета и демонстративно смотрел в потолок, а потом, минуту спустя после появления Ирины в кабинете, и вовсе с наигранно-сонным видом прикрыл глаза). Скосил — и перешёл на шёпот.

— Вы хоть ему объясните, Ирина Георгиевна, что в сложившихся обстоятельствах интересы семьи, прежде всего интересы семьи требуют немедленного и безотлагалельного отъезда…

— Перестань её впутывать! — оборвал его Алексей.

— Алексей Валерьевич, — с сипуганным видом зашептал Корчинский, — поверьте, мне и без того трудно объяснять вашим деловым партнёрам причины столь внезапной учредителей некоторый компаний (ключевых, между прочим, компаний!) вашего холдинга. Пока мне удаётся держать ситуацию под контролем, но их предположения о перераспределении собственности для оптимизации, скажем так, некоторых несогласованных с партнёрами кредитов могут…

Представительный мужчина засопел. Кончик его носа хищно, по-лисьи, задёргался.

— …привести к самым неприятным послед…

— Замолчи! — прошипел Алексей.

И, взяв Ирину за локоть…

«Грубиян! Он никогда такого раньше…»

…вывел её в коридор.

И плотно прикрыл за собой дверь.

— Зачем? — спросил Алексей.

Вопрос, состоящий из одного слова, был ей вполне понятен.

— Я замёрзла! — вызывающим и одновременно жалобным тоном произнесла Ирина.

И тут же попыталась перейти в атаку:

— Как ты мог! Я сама бронировала билеты, выбрала лучшие места. Я ждала тебя полчаса! На улице! Зимой! В мороз! Мы же три года не были!..

Алексей покачал головой.

— Всё, Ириша, всё… — тихо сказал он. — Совсем, совсем плохи дела стали. Корчинский приехал неожиданно, как снег на голову свалился на пару с этим вот мужичком лысым, который от партнёров за денежками присматривает.

Алексей вздохнул тяжело и посмотрел на жену по-собачьи виновато.

— Прости, все концерты отменяются. Кризис чёртов…

— Как? — удивилась Ирина. — Мы же вчера только обсуждали…

— А сегодня кое-что произошло, — пояснил Алексей. — Не хотел тебе об этом говорить… Может, и правла не стоило тебе знать. Как говорится, спокойней бы спалось. Но мне важно, чтобы ты поняла меня. Корчинский…

Алексей скривил губы.

— …просит уехать из страны. Срочно. Две недели уже просит. Я его понимаю, он тоже в истории замешан…

— Какой ещё истории?! — воскликнула Ирина и схватила мужа за рукав. — Что у тебя происходит? Куда ты семью втянул?!

Алексей погладил её побелевшие пальцы и осторожно разжал их.

— Не надо, Ириша. Ни к чему…

Гладил её ладонь, успокаивая.

— В общем, бизнес-проблема. Осенью оформили кредиты без согласования с партнёрами. Были вложения, купили офисное здание в центре. В сентябре всё казалось надёжно. Связали цепочку, посредник должен был быстро перекупить здание… Всё как обычно… К декабрю досрочно гасили кредит и закрывали историю. Партнёры и узнать бы не узнали… Ни Фёдор, ни другие… Да ты не знаешь их…

— Что случилось, Лёша? — севшим от волнения голосом спросила Ирина. — Что натворил?

— Я натворил?! — возмутился Алексей и отпустил её ладонь. — Разве я этот кризис придумал?! Разве я инвесторов распугал? О прежней цене и речи нет! Вообще не понятно, кто теперь это здание купит! Это же сколько миллионов зависло! Да разве это я!..

Он застонал и обхватил голову руками.

Минуты две они стояли молча.

Ирина не знала, что ей сказать, какие подобрать слова, чтобы утешить мужа. Прежняя злость на него сменилась жалостью. Жалостью, в которой не было страха за себя. Только — за него.

Он показался ей сейчас похожим на маленького мальчика, заигравшегося в какую-то странную и совсем ненужную ему, да ещё и очень опасную игру. Заигрался — и сам испугался последствий игры своей. И замер растеряно, не понимая, как же теперь закончить счёт, не водить и не искать, а самому куда-нибудь спрятаться.

Странно… он, такой решительный, волевой, самоуверенный, всё на свете знающий и ко всему гото…

«Нет, Алёша, не ко всему. Не готов ты быть слабым».

— Поедем, — тихо сказала она. — Алёша, послушайся Корчинского. И меня. Тебе отдохнуть нужно. Ты в таком состоянии… Хотя бы на пару недель.