Тайна белого пятна - Михеев Михаил Петрович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/47
• Следующая

После еды опять захотелось спать. Глаза слипались на ходу, она кое-как доплелась до лежанки и уснула крепким и здоровым сном.

Зина проспала весь день и, проснувшись к вечеру, почувствовала себя совсем хорошо. Рука все еще болела, но ею можно было легонько шевелить. Зина спустила ноги с лежанки и с интересом оглядела свое новое убежище.

Хижина оказалась невелика – шагов пять в длину и столько же в ширину. Лучи заходящего солнца, проникая черев открытую дверь, ложились на глиняный пол ярким пятном, освещая немногочисленные предметы, находящиеся в хижине.

На осмотр их потребовалось не более минуты.

У стены – неуклюжая закопченная печь, сложенная, как и очаг, из плоских кусков кварца. В противоположной стене было окно, заделанное частой деревянной решеткой. Вместо стекол в решетке натянуты полупрозрачные пленки. (Когда Зина сама научилась охотиться на зайцев и обдирать их, она сообразила, что это за пленки.) Под окном стоял грубый, тяжелый стол из стесанных сверху бревешек. У стола – чурбачок, заменяющий табурет.

Лежанку, на которой сидела Зина, застилали заячьи шкурки. Из таких же шкурок оказались сшитыми и одеяло, и наволочка, набитая травой.

Над столом, на деревянной полочке, стояли две берестяные чашки, Зина сняла одну и обнаружила в чашке кусок странного бело-коричневого вещества. Запах был вполне съедобный, она, не колеблясь, откусила и поняла, что это жмых из кедрового ореха. Очевидно, Грачеву он заменял хлеб.

В другой чашке оказался мед. Деревянная ложка нашлась тут же на полке. С аппетитом чмокая липкими губами и заедая мед кедровым жмыхом, Зина подумала, что бывший хозяин питался не так уж плохо.

Она вдруг сообразила, что ест из посуды Грачева.

Брезгливо передернувшись, оттолкнула чашку с медом.

Однако тут же решила, что делает глупость.

Судя по всему, из провала выбраться будет нелегко.

Она – пленница этого безвестного озера. Возможно, ей придется прожить здесь долгие месяцы. Тут все сделано руками Грачева. И хижина, и одежда, и запасы еды.

И приятно ей или нет, она должна принять все это наследство, если не желает умереть с голоду. Если, защищая себя, она сумела взяться за нож, то сейчас ее брезгливость совершенно неуместна.

И прочитав себе такую нотацию, Зина доела остатки меда.

После еды захотелось пить. Захватив с собой берестяную чашку, Зина выбралась из хижины. Больную, руку она заложила в разрез ворота ковбойки и могла действовать теперь относительно свободно.

Котелок, из которого она утром ела суп, по-прежнему стоял возле очага. Зина попутно решила захватить и его, чтобы вымыть в озере. Но, как и утром, она не смогла его поднять. Котелок был уж очень тяжелым.

Она пригляделась внимательнее. Подняла с песка такую же тяжелую крышку, постукала ею о котелок и догадалась.

Обе эти вещи были золотые...

Зина никогда в жизни не видела столько золота в одном куске. В котелке было не менее трех-четырех килограммов веса. Если его выставить для продажи в ювелирном магазине, он стоил бы не одну сотню тысяч.

Царская посуда!.. А здесь она служила для варки самой примитивной еды.

Продолжая рассматривать котелок, Зина поняла, как он был сделан.

Золото вначале отлили в большую круглую лепешку.

Затем чем-то тяжелым – вероятнее всего круглой галькой – выбили посредине углубление. Вязкий тягучий металл легко вытянулся. Котелок получился тяжелый, и неуклюжий, но свое назначение выполнял исправно. Он не боялся ни ржавления, ни окиси и мог служить вечно.

"Благородный металл!" – подумала Зина, однако к котелку отнеслась без всякого уважения. Простая алюминиевая кастрюля, конечно была бы удобнее. Но приходилось довольствоваться тем, что есть.

Она подняла котелок, кое-как дотащила до озера и бросила в воду возле берега.

Солнце уже спряталось за высокий гребень утеса.

Светлое небо отражалось в воде, наполняя провал голубоватым рассеянным светом.

Зина присела на лодку. С невольным недоверием оглядела окружающий пейзаж. Он был настолько необычен, что казался декорацией на сцене какого-то гигантского театра.

Черным занавесом спускались отвесные скалы. У их подножья в голубых сумерках лежало бирюзовое, до неправдоподобия красивое озеро. На берегу его, к стволу разлапистой сосны, приткнулась крохотная избушка.

Казалось, в ней живут семь сказочных гномов, которые вот-вот появятся на опушке, подойдут к Зине и спросят, кто она такая и как сюда попала.

Зина закрыла глаза, и ей показалось, что ничего этого нет. Ни озера, ни леса, ни избушки.

Страшное дикое уханье раздалось над головой. Громадная тень, раскинув черные крылья, пронеслась над водой, сверкнула фонарями-глазищами и скрылась в лесу.

Похолодевшая от неожиданности и страха, Зина не сразу поняла, что это филин, вылетевший на свой охотничий промысел. Она вскочила, бегом кинулась в хижину и дрожащими руками толкнула деревянную задвижку.

Золотой котелок так и остался на песке.

Ночью она спала плохо.

Несколько раз просыпалась, тревожно прислушивалась. Даже вставала с лежанки и проверяла, хорошо ли задвинут засов.

Утром с опаской медленно открыла дверь. В хижину вместе со свежим утренним воздухом ворвался сноп веселого солнечного света. И сразу все ночные страхи показались смешными и детски наивными. И чего боялась, дурочка! Ведь она здесь совсем одна, не считая зайцев и птиц.

С озера тянуло прохладой. Золотой котелок по-прежнему лежал в воде. Стая мальков деловито обследовала его поблескивающее нутро. Зина забрела по колено в прозрачную, обжигающую воду, и ей захотелось выкупаться. Рука уже двигалась настолько, что позволила стянуть ковбойку.

Дно озера опускалось полого, без обрывов. Не желая забираться в глубину с больной рукой, Зина плескалась возле берега по пояс в вода. Любопытные рыбешки стайкой кружились возле нее и, тыкаясь ей в колени, кидались врассыпную, поблескивая на солнце, как серебряные гривенники.

Пригорок, возле которого стояла избушка, круто обрывался вниз. Она добрела до его подножья. Ей показалось, что вода стала теплее. У подножья скалы песок на дне заметно волновался: из-под скалы выбивались ключи. Зина протянула ногу и тотчас отдернула – ключи несли горячую воду, почти кипяток.

Решив, что ей полезно погреть больное плечо, она присела прямо на дно возле ключа.

И когда после такой ванны выбралась на берег, почувствовала себя удивительно бодрой, полной силы и готовности взяться за освоение окружающего ее мира.

Как и полагалось в первобытном мире, прежде всего нужно было добыть огонь. Необходимо сварить обед или хотя бы вскипятить чай.

Добыть огонь! Но как это сделать?..

Она не имела спичек, которые просто решали этот вопрос. Их не могло быть и у ее предшественника. Вероятно, он добывал огонь дедовским способом, высекая куском кварца искры на жженную тряпку или трут. Зина тоже не возразила бы против дедовского способа. Кварца на берегу имелось сколько угодно. Но вот трута она не нашла в хижине, как ни искала.

Разумеется, она не раз читала, как в таких случаях поступали люди, попавшие в ее положение. Поклонник бесхитростной природы Сетон-Томпсон заставлял своих героев добывать огонь самым примитивным путем – трением. Жюль Берн, всегда с уважением относившийся к технике, разрешал героям получать огонь более совершенным способом, используя склеенные вместе очковые стекла или шлифуя из прозрачного льда выпуклую линзу.

У нее не имелось ни льда, ни стекол. Добывать огонь трением было утомительно и требовало известной сноровки.

К чести ее сказать, Зина думала не слишком долго.

На корме лодки стоял мотор, в котором электрическая искра могла зажигать смесь бензина с воздухом пятьдесят раз в секунду.

Сложив в очаге костерчик из сухих дров, она подобрала обгоревшую ветку и направилась к лодке. Открыв пробку бензинового бака, макнула в бензин обугленный конец ветки, приставила его к головке запальной свечи и сильно дернула за пусковую рукоятку. С резким щелчком проскочила голубоватая искорка, бензин вспыхнул, и самая сложная в первобытной истории человечества проблема, при участии техники двадцатого века, была решена в одну минуту.

• Предыдущая
• 20/47
• Следующая