Тернии и звёзды (СИ) - Рогов Борис Григорьевич - Страница 59

     - Борь, можно тебя попросить? – кричу я, приоткрыв дверь, - спинку мне потрёшь?

     - С удовольствием, - Боря входит совершенно голый, - поворачивайся спиной ко мне.

     Одновременно он плюхает на каменку ковшик воды. Облако обжигающего пара, громко шипя, поднимается к потолку и растекается вниз. Особенно неприятно жгут капроновые детали купальника. Нет! Я всё равно не стану раздеваться, не дождётся.

     Однако стоило Борьке начать намыливать мне спину, как мне моё упорство показалось каким-то совершенно неуместным. Сначала улетел лифчик, а немного погодя и трусики. Как ни странно, ничего со мной не случилось, даже небо не упало на землю.

     Дальше действие разворачивается вполне закономерно.

     …

     - А может, останемся здесь у Палны? – через полчаса я вдруг озвучиваю мысль, не успев, сама её как следует обдумать.

     - Если только на пару дней, а то отсюда до Коктебеля еще можно за день обернуться, а до Ялты и Гурзуфа уже ни за что не получится, - рассуждает мой спутник, а я вожу по его спине намыленной мочалкой и млею от нежности.

     Ещё минут пятнадцать, и мы заканчиваем с банными процедурами. Раскрасневшиеся, распаренные и утомлённые выходим на воздух. Мне хочется прильнуть к Боре щекой и снова ощутить его сильные руки на своём теле. Волна нежности накрывает меня в очередной раз.

     Прошлогоднее вино у Палны оказалось очень даже неплохим. Сладким, терпким и совсем без привкуса спирта. Под персики, груши и последнюю вишню пошло очень хорошо. Почему-то мне становится смешно от манеры говорить этой милой старушки, как же её зовут? А, да, Анна Павловна, её зовут, хи-хи, почти как знаменитую балерину. Нет… балерина была Павлова, а старушка – Пална. Хи-хи… Что-то потолок в её домике как-то странно качнулся. Неужели землетрясение? Хи-хи… Стоит закрыть глаза, как моя голова начинает кружиться как карусель. Хи-хи… Наверное это вино… Я пьяна? Борька что-то мне говорит. Он щекочет мне ухо. Зачем? Что ему надо? Наверное, я алкоголик, ик. Это очень печально, но тут уж ничего не поделаешь. Куприн тоже был алкоголик, и Андреев, и Есенин.

     - Боренька, миленький, будь другом, проводи меня… ну ты понял… и всё…, и хватит пить… Оле пора спать. - Мне становится ужасно смешно от того, что я говорю о себе в третьем лице. Дальнейшие события этого вечера запомнились фрагментарно. Темнота, шелест под ногами, тропа длинная предлинная, деревянная будка с сердечком, провал в памяти. Потом помню свет на веранде, туча мошкары вокруг тусклой лампы, пыльный спальник, влезать в который не хотелось, и я легла поверх него. Никак не снимался сарафанчик, и я едва его не порвала. Вдруг из темноты на меня вышел чёрный силуэт мужчины, его лицо осветил качающийся фонарь за окном и в мерцающем бледном свете этого фонаря я узнаю в ночном незнакомце Антона Павловича Чехова. Чехов ехидно улыбается и, погрозив пальцем, растворяется в темноте. Это сон догадываюсь я и, глубоко вздохнув, проваливаюсь в его бездну.

     Раннее утро. В пяти метрах от нашей палатки мягко плещется Чёрное море. Вблизи оно прозрачное, зеленоватого цвета, а в отдалении лежит тёмно-синей полосой,  чуть-чуть подёрнутой дымкой. Огненный шар солнца поднялся уже на ладонь от горизонта. Утренний воздух тих и неподвижен, жара еще не наступила, но по всему видно, что день опять будет знойным. Несмотря на благость и красоту утреннего моря, берег пуст. Только белокрылые чайки скользят над Лисьей бухтой в поисках завтрака.

     Я только что вылез из остывшей за ночь морской воды и занялся приготовлением завтрака. Это будет последний завтрак в Крыму, ведь сегодня мы отправляемся в обратный путь. Оленька ещё спит после вчерашней прощальной «попойки». Мы в припадке энтузиазма прикончили аж две бутылки крымского портвейна, проведя сравнительный анализ органолептических свойств продукции заводов Массандры и Судака. С дегустации по подвалам знаменитого завода князя Голицына я привез знаменитый «царский» портвейн «Массандра» и бутылку кокура «Сурож». Из дегустации на заводе Судака кроме белого портвейна я взял бутылку вина «Чёрный доктор». Это конечно не знаменитый массандровский, но на заводе мы попробовали, оттенок какао и сливок в послевкусии произвёл на меня глубокое впечатление. Кокур и Доктора я сберёг для друзей, а портвейн мы вылакали, перемежая дегустацию с поцелуями. По мере приближения дна в бутылках поцелуи тоже становились всё более и более откровенными, переходя с губ к шее, с шеи к плечам, далее со всеми остановками. Потом перерыв на морские ванны, и снова – вино, поцелуи и жаркие ласки. Эх! Как вспомню, так мой дружок начинает шевелиться. Что касается сравнения, то пришли к обоюдному единодушному мнению, что красный приятнее на вкус, нежели белый, хотя и белый тоже пить можно. Просто он более терпок и менее сладок, чем красный. Но и тот и другой равно проигрывают настоящему португальскому, вкус которого ещё хранится в моей памяти из далёкого 2009 года.

     К нашей палатке приближается местный корифей и во всех отношениях весьма колоритная личность. Андрей Дементьев постоянно с утра гуляет с сыном Сашкой. Он считает, что утренние воздух и солнце дарят самые правильные эманации. Дементьеву — 30 лет, из одежды - только капитанская фуражка. У него длинные до плеч волосы. Роскошные усы и борода. Глаза защищены от  палящего солнца очками для подводного плавания.  Андрей и его боевая подруга Света, по совместительству Сашкина мама, живут здесь с мая по начало октября и считают себя в какой-то мере хозяевами Лиски. Лиской здесь называют Лисью бухту – знаменитое на весь Союз место тусовки хиппи.

     - Добрейшего утра славным жителям Сибири! – приветствует он меня. - Сегодня отчаливаете?

     - Да, пора уже и домой, любое дело надо заканчивать до того, как оно осточертеет. - Философски замечаю я. Нам ещё через всю Россию стопить, а это минимум пять дней.

     - Ну, недельку то ещё могли бы пожить, покуролесить… Тем более что дня через три Макар с Маргулисом приедут, может, какие-нить новые песенки привезут. Тебе как «Машина»?

     - Тексты мне нравятся, музыка была бы ничего, если бы не грешила явным плагиатом. Хотя на фоне остальной советской эстрады это явный прорыв. Хорошо бы, конечно, лично с ними познакомиться, но финансы уже поют романсы, побираться не хочется, работать тоже. Поэтому домой.

     - Ну, как знаете, дело ваше, хотя вы ребята классные, мне понравились, Светке и Сашке тоже, поэтому будем ждать вас в следующем году. В любое время пляж в вашем распоряжении. Ветер вам в хайр!

     Пожав на прощание мне руку, Андрей продолжает свой променад вдоль моря до следующей палатки.

     Прелестная Лиска с отлогим пляжем из крупнозернистого песка и мелкой разноцветной гальки. Вокруг бухты горы изумительно благородных очертаний, которые мне приходилось наблюдать только в Средиземноморье…

     Я приподнимаю полог нашего брезентового шатра и тихонько заглядываю внутрь. Открывшаяся мне картина, заставляет меня непроизвольно сглотнуть слюну и задержать дыхание в умилении. Оля мирно спит, но узкая полоска загорелой кожи виднеется из-под сползшего в сторону спальника.

     - Олечка, рыбка, пошли купаться милая, солнце уже высоко, - шепчу я прямо ей в ухо, слегка сдвинув в сторону просоленные волосы.

     - Нет, нет и нет, ты вчера бедную девушку напоил, отодрал, а теперь ещё и спать не даёшь? – вяло отбивается несчастная жертва.

     - Ты лучше вспомни, как вчера мы с тобой здесь ночью классно кувыркались в лунном свете. Я уже и чаю заварил, и яичницу зажарил, помидорчики-огурчики порезал, виноград помыл, - я провожу ладонью вдоль тела от плеча до ступни.