Время Вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 141

В доме на набережной творились самые настоящие чудеса. Магрит глазам своим поверить не могла, но факт оставался фактом: в гардеробе Наклза каким-то мистическим образом появился терракотовый шейный платок, молодивший мага лет на пять, не меньше. На тумбочке в прихожей нашлась любопытная скляночка, слабо пахнущая вербеной. А сам хозяин дома стал надолго исчезать вечерами. Для подобных явлений существовала одна-единственная логическая связка, предполагавшая появление у Наклза дамы сердца, но это казалось Магрит еще менее вероятным, чем теплая весна в Каллад. Девушка вся извелась от любопытства, но спросить не решалась. Может, маг и стал несколько мягче в общении — градус внутреннего холода этого человека перешел с отметки «полярная ночь» на «промозглая осень» — но вот откровеннее Наклз точно не сделался. Магрит последнее невероятно огорчало.

А еще, чем чаще она вспоминала подробности своего недавнего «партийного задания», тем яснее понимала, что ее, скорее всего, провели. Кассиан, при всей своей легкомысленной внешности, был человеком умным и, чего греха таить, жестоким. Он доверял ей походную кухню и документацию на каких-то непонятных языках, даже кассу, наверное, доверил бы и свою жизнь — в отличие от подавляющего большинства лидеров революционеров, в этом вопросе Кассиан вел себя вполне беспечно — но до того задания он ни разу не давал ей в руки оружия. А, значит, не мог быть уверен, что она сумеет выстрелить, если возникнет необходимость, тем более — выстрелить в безоружного человека. Выходило весьма странно, что на устранение высокопоставленного кесарского мага отправили именно ее.

В последнее время Магрит все чаще думала, что ее послали не убивать, а за чем-то еще. Этим «чем-то еще» никак не могла быть информация — на третий месяц жизни под одной крышей с Наклзом Магрит знала о нем примерно столько же, сколько и на третий день. Если только никого не интересовали его кулинарные пристрастия, которые на самом деле отсутствовали — маг был всеяден и просто на диво неприхотлив.

Рэдка не могла бы сказать, когда ей впервые пришло в голову, что непохожие внешностью и манерой общения Кассиан и Наклз все равно чем-то напоминают друг друга, но позже она уже не могла отделаться от этой мысли. Магрит находила подтверждение своей догадки в вещах, на которые раньше не обратила бы внимания, вроде характерных впадинок на висках или манеры слушать собеседника, уставив на него немигающий взгляд, и все больше укреплялась в некоем занятном подозрении.

Она видела только один способ проверить догадку. Способ казался простым и, теоретически, совершенно безопасным. Рэдка долго собиралась с духом и к середине мая решилась.

Наклз, как обычно в последнее время, явился домой часам к одиннадцати вечера. Магрит мысленно взмолилась небесам, чтобы обошлось без смертоубийства, и звонко окликнула его:

— Эй, Крэссэ!

Маг дернулся и медленно обернулся. Магрит ждала, что он сперва удивится, потом разозлится, потом рассмеется, но ничего подобного не произошло. Вместо этого Наклз после короткой паузы вполне невозмутимо поинтересовался:

— Тебе Кассиан сказал или сама догадалась?

— Сама.

— Молодец, — пожал плечами маг и отправился на кухню. Магрит так и осталась стоять на лестнице, приоткрыв рот. Она ожидала чего угодно, только не этого. Наклзу полагалось сперва разозлиться, потом успокоиться, а потом сесть и рассказать обретенной родственнице всю свою жизнь. А он взял и ушел.

— Погоди, это нечестно! — всполошилась рэдка, вслед за магом влетая в кухню. Тот спокойно колдовал над чаем. Даже руки не дрожали.

— Что именно нечестно, Магрит? — несколько даже лениво поинтересовался Наклз.

— Ты мне даже не сказал, как тебя зовут!

— А ты не знаешь?

— Нет. Только фамилию. Мне Кассиан никогда не рассказывал, что у него есть братья. Про сестер — да.

Наклз поглядел на нее через плечо и тусклым голосом сообщил:

— Койанисс.

— Твое имя? — удивилась Магрит. Имя «Койанисс» в Рэде считалось устаревшим еще лет сто назад. Кроме того, ни одного святого, которого бы так звали, в обширном аэрдисовском пантеоне не нашлось, и, следовательно, это имя плохо походило для того, чтобы давать его детям. Наконец, как Магрит смутно помнилось, у этого неблагозвучного и шипящего имени имелся не самый приятный перевод.

— Да. У матери имелась склонность к дешевым эффектам. Мое настоящее имя — Койанисс Крэссэ. Ты довольна?

— В метрике стояло другое.

— Метрика поддельная.

— И дата рождения тоже?

— Она почти верная. Мне двадцать седьмого ноября будет тридцать восемь. Это все, что ты хотела знать?

— Нет!

— Какая жалость, — Наклз наливал в чашку заварку с таким видом, словно ничего важнее этого действия в мире не существовало. Магрит поняла, что шансы на успех тают с каждой секундой. Как только маг окончательно успокоился бы, он бы тут же замкнулся. Следовало не терять времени и атаковать дальше.

Операция «Ледяная крепость» продолжалась. Магрит уперла руки в бока — для храбрости — и с негодованием заявила:

— Вот я тебе про себя все рассказала!

— Разве я спрашивал? — с некоторой иронией поинтересовался Наклз в ответ.

— Нет, но я думала, тебе интересно, кого ты впустил в свой дом.

— Инсургентку, — без малейшего раздражения сообщил маг.

— Ну, раз уж ты это именно так понимаешь…, - теперь уже Магрит начала сердиться. Вот она видела в Наклзе человека, а не кесарского мага. Он же, оказывается, так и не сумел забыть ей приклеенные усы и бесследно пропавший револьвер.

— Ты не спросила, как я это понимаю. Ты спросила, кого я впустил в дом, — устало возразил Наклз. — Эта женская манера подменять понятия всегда сбивает меня с толку. Пощади, Магрит, передо мной сегодня рыдало три барышни и юноша, за полгода так и не уяснившие, чем факториал отличается от дифференциала. Я собирался отправить их на пересдачу с комиссией, а они утверждали, что я таким образом ломаю им жизнь.

— И что ты сделал? — Магрит мигом воспользовалась тем, что Наклз стал разговорчивее.

Маг явственно поморщился.

— Влепил девушкам низший проходной бал, а молодого человека отдал на растерзание комиссии. Рыдающая женщина — это неприятно, но терпеть можно. Рыдающий мужчина — это непристойно и терпеть такое нельзя.

— На-аклз, ну расскажи мне про себя. Ну хоть чуть-чуть. Я умираю от любопытства. Почему Кассиан никогда о тебе не говорил?

— У нас с ним круто не совпали политические взгляды, Магрит. — Маг перехватил умоляющий взгляд, насупился еще сильнее, поджал губы, помолчал немного и тяжело вздохнул. — Ладно, я в твоем возрасте тоже был любопытен. Давай договоримся так: три вопроса. Все славно и честно, как в сказке. Ты задаешь мне три вопроса, я честно на них отвечаю, и ты прекращаешь все эти шпионские игры, идет?

Магрит нутром чуяла, что три вопроса — это максимум того, чего она может добиться в данной ситуации.

— Идет. Только отвечать честно.

— Я обещаю ответить честно или не ответить. Тогда задашь другой вопрос, — пожал плечами Наклз. Магрит по тону поняла, что спорить здесь бесполезно, и согласно кивнула.

— Где ты родился?

— В Клеврэ. Это такая дыра на полпути между Вальде и эйнальдской границей. — Магрит нахмурилась, вспоминая, слышала ли она когда-либо такое название. Маг истолковал ее сомнения по-своему и спокойно уточнил:

— Вернее, почти тридцать лет назад была такая дыра. Сейчас это, вероятно, чистое поле с обгорелыми остатками печных труб. Впрочем, там и в мое время кроме графской усадьбы особенных достопримечательностей не имелось, а ее сожгли первой.

— Ты родился в усадьбе?

— Это твой второй вопрос, я правильно понимаю?

— Нет-нет. Расскажи о своей семье.

На лице Наклза появилось страдальческое выражение, какое бывает у умной собаки, которую ребенок в десятый раз просит дать лапу.

— Подели Кассиановы рассказы на пять, вычти ореол великомученицы, которым он, я уверен, окружил мать, и выйдет примерная правда. За исключением того факта, что этой святой женщине нас принес аист.