Грани Сингулярности (СИ) - "Архимаг" - Страница 27

«Нет, ну все-таки как точно я рассчитала время!», - довольно подумала старуха.

Вчера Молчанова весь вечер ходила в предвкушении одного замечательного события. Дочь недавно сбросила ей на карточку солидную сумму на разные расходы, и сейчас Молчанова спешила снять хрустящие бумажки в ближайшем банкомате. Пенсионерке сильно не терпелось это сделать, поэтому и вышла она в такую жуткую рань. А также потому, что в такое время наверняка не будет никого из жильцов.

- А то кто знает этих предателей родины!? - непонятно к чему буркнула Молчанова. У нее фраза «Предатели родины» заменяла восклицание типа «Вот черт» или «Блин», - Спите, спите подольше, сонные тетери!

Взгляд Молчановой в последний раз прошелся по двору, выискивая новые темы для сплетен. И неожиданно для самой себя Молчанова заметила то, что не увидела в первый раз - под лавкой лежал массивный черный перстень, словно оброненный кем-то здесь. Молчанова могла бы даже поклясться, что секунду назад его там не было. Тем не менее, бабулька нагнулась и заинтересованно подобрала такую явно дорогую вещь. О том, что это вполне могла быть дешевая стекляшка, Молчанова не подумала.

Черный камень в оправе загадочно переливался, приковывая взор. Казалось, в глубь черной поверхности можно смотреть и смотреть, забыв обо всем на свете. Любуясь бликами на гранях камня, Молчанова прикидывала, как он мог здесь оказаться. Он точно не принадлежал ни одной из ее подруг, иначе она бы знала.

«Наркоманы какие-нибудь ночью тут шастали, типа этих... как их там... готов, кажется? Или готы - это что-то вроде варваров? Или... да ну их с этими буржуйскими заморочками! Что упало - то пропало. Имею полное право конфисковать находку в пользу... трудящихся! Я сама-то ведь трудящаяся? Конечно! Правда, уже вышла на пенсию, но это мелочи жизни», - бабка довольно улыбнулась, наслаждаясь цепочкой выстроенных рассуждений.

Положив перстень в сумку, Молчанова в приподнятом настроении направилась к банкомату. Но там ее настроение несколько испортилось. Миновав стеклянную дверцу, Молчанова оказалась в маленьком помещении и увидела большой, показавшийся ей похожим на холодильник, ящик с экраном и кучей кнопок. Молчанова с подозрением посмотрела на это чудо буржуазной техники, припомнила дочерины инструкции и принялась неуверенно тыкать по кнопкам. На экране быстро начали исчезать и появляться надписи, подсказывающие, что и как сделать, а также предлагающие выбор из нескольких вариантов. В общем, все оказалось не так страшно, как вначале представляла Молчанова. Дело спорилось.

В конце концов, автомат запросил, какую именно снимать сумму.

- Да все, конечно, - хмыкнула Молчанова, нажимая пару кнопок.

И тут начались странности. Экран мигнул, автомат мелко затрясся, а из специального отверстия полезли купюры. В принципе, в самом этом факте как раз не было ничего странного. Странное заключалось в другом. Купюры вылетали и вылетали, даже не думая останавливаться. И ладно бы они вылетали из положенного для этого отверстия - нет, они вскоре полезли буквально изо всех щелей! Агрегат трясся и скрипел, извергая из своих недр целые потоки наличности высокого достоинства. Округлившая глаза Молчанова испуганно прижалась к двери, не зная, то ли ей радоваться, то ли, наоборот, звать на помощь.

Первая адекватная мысль, пришедшая в голову старухи, была примерно следующего содержания: «Все решат, что я хотела взломать этот агрегат! Меня посадят в тюрьму!». Но за первой тут же последовала вторая: «Черт, лишь бы не увидел никто! А то делиться придется!». Молчанова мелко задрожала, не зная, какой мысли отдать предпочтение.

К счастью для нервов старушки, техническая вакханалия прекратилась довольно быстро. Исчерпав весь денежный запас, банкомат успокоился. Экран потух и теперь отражал исключительно испуганную физиономию Молчановой с глазами а-ля персонаж аниме.

Бабка, нечаянно совершив "ограбление века", удивленно хлопнула глазами. Потом еще раз. И еще. Потом презрительно фыркнула и принялась собирать купюры, покрывавшие весь пол.

Победа осталась за второй мыслью.

- Понаделали, понимаешь, дефектных агрегатов... А советские люди потом нервы лечат! Лишнее конфискую как плату за моральный ущерб, - строго сообщила Молчанова банкомату. - На нужды народа! В пользу трудящихся! Эх, права была партия - в итоге справедливость все-таки восторжествовала!

Банкомат никак на это заявление не отреагировал.

Купюр было так много, что не все поместились в сумку, и без того едва не лопающуюся по швам. Молчанова без колебаний принялась распихивать наличность по карманам, а когда там закончилось место, начала засовывать денги в лиф. В итоге все пропорции ее фигуры увеличились раза так в четыре, но бодрую бабульку это не смущало. Прижимая одной рукой оставшуюся наличность, а другой запихивая ее за шиворот, Молчанова плечом открыла дверь и, провожаемая удивленными взглядами ранних прохожих, двинулась в обратном направлении.

Дома Молчанова открыла сумку и едва не облизнулась, увидев такие приятные человеческому сердцу бумажки. Бодрая бабулька быстро пересчитала их. Получилось много. Очень много. Столько она, пожалуй, не заработала и за всю жизнь. А тут раз - и на халяву.

- Эх, сколько ж вас, красавцы, - покачала головой старуха, прикидывая, сколько можно купить за такую кучу денег.

Молчанова не заметила, как по черной грани перстня прошел блик света. Словно кто-то улыбнулся там, за черной отполированной поверхностью.

- Ну ладно, - бабка сложила все деньги в большой старинный чемодан и засунула последний под кровать. - Лежите тут, мои лапочки. Мама к вам скоро вернется.

Молчанова решила немного разгрузить свою нервную систему и заняться тем, что всегда этому способствовало. То есть подслушстасием разговоров, происходящих в чужих квартирах.

Удушливый сон накатил как волна и накрыл Стаса с головой. Сначала сновидения были обрывистыми и непонятными, но потом обрели четкость. Художнику снилось, что он лежит в черном гробу, стоящем в центре какого-то каменного помещения, похожего на бункер. На стенах красовались большие плакаты, изображающие немецкую свастику. Вокруг гроба горели свечи из черного воска, а на полу светились нанесенные чем-то красным непонятные символы.

Кольцом вокруг гроба стояли странные... люди? На них были черные плащи, опускающиеся до самого пола, на головах плотно сидели каски со свастиками, а лица скрывали противогазы. В черных стеклах, за которыми должны были находиться глаза, горели красные огоньки. В руках зловещие солдаты сжимали автоматы незнакомой Стасу конструкции.

Как это может быть только во сне, Стас со стороны внимательно посмотрел на себя, лежащего в гробу, и понял, что попал не в свое тело. Ну, никак не мог Стас носить черную фашистскую форму, и уж в особенности эти короткие гитлеровские усы.

Солдаты расступились, и к гробу подошел... тот самый черт с жутким взглядом. Одним неуловимым движением он запрыгнул Стасу на грудь. С секунду горящие огнем преисподни глаза смотрели прямо на художника, потом бес вытянул вперед руку и громко произнес:

- Хайль, Гитлер!

Уровень стабильности рассудка понижен на 10! Срочно успокойтесь, в противном случае...

- Да иди ты! - Стас мгновенно смахнул черта с груди. И понял, что проснулся. Исчезли солдаты, бункер, гроб... а вот черт никуда не делся. Сбитый рукой Стаса, теперь он сидел на спинке кровати напротив Стаса и чему-то улыбался.

- Приве-ет! - неожиданно произнес нечистый. Голос у черта оказался высоким и неожиданно мелодичным. Так вполне мог говорить анимационный персонаж из мультфильма.

Стас удивленно моргнул, приподнимаясь на локте. Всегда молчавший черт неожиданно соизволил заговорить.

- Привет, - осторожно ответил художник.

- Как дела? - все так же улыбаясь, спросил черт.

Стас еще раз озадаченно моргнул, чувствуя себя законченным психом.

- Не очень.

- Почему?

- Не выспался.

- Я тебя разбудил? Извини, но мне стало так скучно. Ты всю ночь спал, а кроме тебя тут и поговорить не с кем.