Грани Сингулярности (СИ) - "Архимаг" - Страница 26

Неожиданно очередной коридор окончился тупиком. Стас вопросительно посмотрел на близнеца. Тот, поймав взгляд студента, только произнес:

- Подожди.

Ждать пришлось не долго. Откуда-то сверху на обоих внезапно хлынул фиолетово-багровый свет. Ослепленный в первое мгновение Стас, щурясь, поднял голову и увидел, как растворяются плиты потолка. Взгляду открылось небо, терзаемое жутким столбом энергии. Пол под ногами задрожал и пополз вверх.

Когда подъемник остановился в конечной точке, до Стаса, наконец,дошло, что он оказался на вершине пирамиды. Как раз на площадке рядом с чудовищным столбом.

Вблизи тот казался еще более внушительным. В диаметре метров пять, полупрозрачный, с хаотически возникающими по всей поверхности маленькими протуберанцами. Внутри мерцали белым пламенем огни, похожие на разбегающиеся галактики. Вновь завороженный этим зрелищем Стас не сразу заметил, что они с близнецом здесь не одни.

Кроме их двоих на площадке стояли еще четверо. Двое таких же близнецов, как и провожатый Стаса, держали за плечи неизвестного парня в серебряном костюме. Высокого роста и очень бледный, он казался таким истощенным, что дальше некуда. Если бы не усилия близнецов, он вряд ли смог сам держаться на ногах.

На некотором расстоянии от них, спиной к Стасу и лицом к столбу света, стоял еще один человек. И одет он был в самый обычный черный плащ, который вполне уместно смотрелся бы на улицах Москвы. Руками человек совершал непонятные жесты, словно собирал висящую перед ним невидимую мозаику.

Близнецы с благоговением следили за ним, не смея прерывать. Продолжалось так довольно долго. Стас уже начал переминаться с ноги на ногу, разгоняя застоявшуюся кровь, как вдруг «черный плащ» резко прекратил свои манипуляции и рукой подал какой-то условный знак тем близнецам, что держали изможденного парня. Размахнувшись, они швырнули пленника прямо в столб.

Стас ожидал что угодно - испепеляющих языков пламени, взрывов - но парень просто пролетел сквозь багровый свет и упал где-то внутри столба. «Черный плащ» сделал несколько жестов, как будто снова собирая свою мозаику. А в следующую секунду парень просто исчез! Словно неведомой силой его просто стерли из этой реальности.

Стас нервно сглотнул - произошедшее не прибавило оптимизма. Даже наоборот. А «черный плащ» уже шагал к нему. Стас, не смотря на готовящуюся провалиться в пятки душу, машинально отметил сильное сходство между ним и близнецами. Только те младше по возрасту выглядели, а так один в один.

И ещё что-то странное было с его лицом... оно словно бы... как-то странно дрожало. Словно вот-вот хотело рассыпаться на мельчайшие частицы.

Подойдя вплотную, «черный плащ», не говоря ни слова, некоторое время пристально смотрел в лицо Стаса. Словно в чем-то удостоверялся. А потом улыбнулся.

Если бы он встретился в темном переулке с Фреди Крюгером и так же улыбнулся ему, то кошмар улицы Вязов убежал бы прочь, зовя на помощь маму.

«Даже Васильев накануне экзамена так не мог» - автоматически отметил про себя Стас.

- В портал его, - коротко бросил «черный плащ» и отошел в сторону.

- Э... подождите, - начал Стас, но тут почувствовал на плече крепкую руку близнеца.

Естественно, студент не сдался без боя. Почему-то близнецы не применяли против него никаких сверхспособностей и пытались справиться посредством одной только физической силы. А вот тут-то Стас, регулярно посещающий секцию дзюдо в институте, имел неоспоримое преимущество. Близнецы на собственной шкуре почувствовали, на что способен борющийся за свою жизнь студент. Но все-таки их было трое, а Стас один и его просто смяли массой. Морщась от боли в поврежденных конечностях, близнецы раскачали и швырнули его в багровое сияние. Стас в последнюю секунду успел сгруппироваться, и падение прошло почти безболезненно. Разве что, когда пролетал сквозь стенку столба, его словно ударило небольшим разрядом тока.

Стас тут же вскочил и попытался выскочить наружу. Однако он столкнулся словно с незримой стеной - пропустивший его с такой легкостью барьер обратно выпускать не пожелал.

«Черный плащ», до этого сохранявший полную неподвижность, поднял руки, и кисти совершили пару резких движений. Стас почувствовал, что его тело дробиться на множество мельчайших частей, много меньших, чем даже атомы.

А в следующий миг он исчез из этого мира.

- Шеф, - к «черному плащу» подошел один из близнецов, - Вы уверены, что это правильное решение?

- Какое? - черные глаза казались самим воплощением холода космоса.

- Ну, - отвел глаза близнец, не в силах выдержать этот нечеловеческий взгляд. - Отпускать их обратно на Землю. Вроде столько сил потратили, чтобы перетащить их сюда... не зря ли?

- Поверь, - снова усмешка. - Не зря... Всё идёт согласно плану.

- Даже потеря перстня?

- Именно. Перстень попадёт к тому, кому надо...

Будучи еще молодой, Молчанова долго выбирала, чем заняться по жизни. В конце концов, после многих неудач она пришла к нехитрому выводу. Те люди, которым нравилось видеть радость и счастье у других, шли работать врачами или учителями. Те люди, которые любили наблюдать страдания других, шли в тюремные надсмотрщики.

Молчанова не относилась ни к той, ни к другой категории. Ей самой нравилось создавать людям страдания. Так как в НКВД Молчанову не взяли, всю жизнь она посвятила партийной работе, «плугом и бороной» взращивая в людях «зерна добра». Больших карьерных успехов она не добилась, но зато наслаждалась, когда одним движением брови меняла настроения целых рабочих коллективов. Молчанова даже отрабатывала перед зеркалом эти движения, доводя до совершенства свою технику воздействия. В пику другим женщинам брови она специально не выщипывала, чтобы люди могли замечать их издалека. Кто-кто даже ехидничал, что по своей густоте они сравнялись с известными на весь Советский Союз бровями Леонида Ильича, но это, конечно было преувеличением.

Молчанова даже не подозревала, что именно с бровями связаны ее неудачи в карьерном росте. Дело в том, что партийные боссы обычно приближали к себе более симпатичных соратниц, с которыми можно было интересно провести время на особых партийных мероприятиях. Молчанова со своими «выразительными» бровями и взглядом анаконды, выслеживающей жертву, под определение «симпатичная соратница» уж точно не подходила.

Но Молчанова не отчаивалась. Как истинный коммунист, она шла по намеченному курсу и никуда не сворачивала. Даже события девяностых годов, воспринимаемые Молчановой исключительно как действия поднявших голову контрреволюционеров, выживших со времен гражданской войны, почти никак не отразились на матерой коммунистке. Ну, разве что, разочаровавшись в погрязших в болтологии товарищах, вышла из партии. Ну а дальше ее жизнь напоминала жизнь многих других российских пенсионерок. Выросшие дети, внуки, дача, сплетни - все как у всех.

Сегодня Молчанова как обычно вышла из подъезда и прищуренным взглядом просканировала дворик. На облюбованной лавке пока никого из товарок-сплетниц не наблюдалось - в поисках новых сплетен Молчанова как самая бодрая и непримиримая из пенсионерок выходила раньше всех. Хотя сегодня она вышла даже значительно раньше обычного. Если не считать саму пенсионерку, двор в это раннее утро был абсолютно пуст.

Надо сказать, что за Молчановой в ее доме закрепилась репутация человека, абсолютно не соответствующего своей фамилии. По трепливости она вполне могла давать уроки даже Жириновскому. Местные бабульки души в ней не чаяли, а остальные в тайне ненавидели. А кое-кто и не в тайне. Но Молчановой все недоброжелатели были до лампочки. Мгновенно заткнуть она могла любого, даже Малахова. Хотя это и кажется невероятным.

- Никого, - довольно произнесла Молчанова, оглядев двор, - Значит, я сегодня первая. Отлично.

Молчанова пожевала губами и по привычке пошевелила бровями. По странному совпадению пролетавший мимо комар тонко пискнул и упал на землю.