Следом за судьбой (СИ) - Мун Эми - Страница 17

— Подойди сюда, — кивнул он.

Она приблизилась, осторожно поглядывая то на разложенные вещи, то на мужчину. После вчерашнего разговора девушка догадывалась, что принес Яр, но все равно не смогла удержать восхищенного вздоха, стоило ему развязать тесемки на горловине. Во все глаза глядела на дивный подарок. Мягкими переливами играли шелковые нити в дрожащем свете настольной свечи. Тут и светлая лазурь, и бархатно-темная синь, и первая зелень, нежная сирень… Мужчина осторожно раскрыл другой кармашек, наполненный сверху донизу горохом драгоценных бусин. В третьем покоились мягкие волны атласных лент. Девушка несмело протянула руку и осторожно тронула удивительное богатство. Легко провела пальцами, и еще… Что за чудо!

Яр же смотрел только на онемевшую от нежданного счастья девушку. Смотрел и не мог насмотреться. Восторгу оборотня не было предела. Угадал! Понравилось! Ланушка, как завороженная, перебирала его подношение, то и дело бросая на него робкие, но восхищенные взгляды. Ее молчаливая радость была оборотню высшей похвалой и наградой.

— Расшей полотенца, а если не хватает чего, то скажи, — негромко произнес он.

— Конечно! Я… — "с радостью" хотела ответить княжна, но осеклась, стоило ей глянуть на мужчину. Он смотрел так… Мягкое пламя дрожало искрами на дне его удивительных глаз. Впервые ей подумалось, насколько они невозможно-красивы. Яркие, с короткими, но густыми угольно-черными ресницами. Она словно тонула в теплом, золотом мареве. Нежном, мягком, как пух одуванчика. Кровь хлынула к щекам и девушка опустила глаза в пол.

— … я сделаю, господин, — добавила она совсем шепотом.

Ей показалось, что Яр тихо вздохнул.

— Хорошо, — его голос звучал ровно, даже равнодушно. Лана быстро глянула исподлобья, но тот особенный взгляд уже пропал. — Подберешь узор на свой вкус. За временем не гонись, делай сколько надобно. На сегодня сготовь обед и довольно будет.

Лана растерялась. Только обед? Так мало?

— Как скажешь… — пролепетала она, забыв даже про "господина"

Яр кивнул и вышел во двор. Схватился за первое, что под руку попалось, и быстрым шагом пошел прочь. Остановился, когда понял, что логово осталось не менее, чем в ста шагах за спиной, а он с блаженной улыбкой разгуливает по лесу. С ведром. Оборотень круто развернулся и двинулся назад. А ведь пошло дело! Как смотрела на него! Нежно, трепетно… В груди все обрывалось от сладкой неги! И стояла совсем близенько, еще настороже, но без былого испуга. Так и хотелось склониться к ней, прижать к себе крепко-крепко и поцеловать. Глубоко, сладко, до сбитого дыхания и пожара в груди. Кое-как себя пересилил.

Мужчина набрал воды и потащил в дом. К вечеру не утерпел и пару раз, будто бы случайно, останавливался около нее. Выспрашивал какие-то пустяки. К его великой радости Лана отвечала уже не так скованно, да и вела себя по-другому. Девушка была вся в любимом деле и будто бы не замечала, что Яр теперь трется и вовсе рядом.

Не теряя времени он со своей стороны принялся за выполнение новой задумки. И до их встречи Ланушка стройной да лёгонькой была, а его милостью отощала хуже некуда. И где сил работать находила? Питаться ей надо было поболее, и как следует, а не кусками-урывками. И тут не просто оказалось. Поначалу княжна рядом с ним есть робела, ложкой едва по тарелке скребла. И только взглядом недоверчивым, нет-нет да и уколет. Но затем ничего, привыкла. Аппетит в ней проснулся. Правда мяса могла бы и больше брать. Зря что ли он за самой жирной и нежной дичью, не жалея лап, по самым глухим местам гонялся? Однако же Яр не настаивал. Пока пусть кушает, что нравится, а уж потом он ее переучит помаленьку.

Время потихоньку двигалось и день первой, такой долгожданной для него, перемены отпечатался в сердце на веки вечные. Четвертой зарей Яр, как обычно, убежал на охоту. К полудню разжился на пару молоденьких, упитанных тетерок. Поволок в логово, спеша порадовать сочным мясом свою ненаглядную. В бане переоделся, в порядок себя привел и к дому направился. До двери полшага не дошел. Замер, отчаянно и недоверчиво вслушиваясь в едва различимые звуки. Может, чудится ему? Разум злые шутки играет? Но нет, волчий слух не обмануть! Крадучись, как вор, приоткрыл дверь и мир вокруг существовать перестал, навечно оставляя в памяти лишь одно.

Блестящая игла серебристым росчерком мелькала в проворных пальчиках. Мурлыкая под нос незатейливую песенку, Ланушка вышивала узор, не замечая онемевшего от счастья и надежды оборотня. А Яр тихо дышал, вылавливая среди опостылевшей полынной горечи нежный весенний аромат. Слабенький совсем еще. Тонкий, как первый теплый лучик, но он был, рождая в тяжело стучащем сердце щемящую нежность.

Сколько он стоял и слушал ласкающий, тихий голосок, Яр сказать не мог. В себя пришел, когда возлюбленная за новой ниткой ручку свою нежную потянула. Не хотел, конечно, но войти пришлось. Весенний аромат тут же потускнел. Почти спрятался. И песня пропала. А вот на личике румянец выступил. Неужели догадалась, что он за дверью косяк подпирал? Но девушка молчала. И Яр молчал. В ее сторону не смотрел даже, делал вид, что тетерками занят. Только, видно, удача его на этом не закончилась. К вечеру сладкий аромат вернулся, лишая оборотня спокойного сна на всю ночь.

Прошло еще несколько дней, и горько-острый запах полыни совсем выветрился из его логова, без остатка вытесненный цветущим благоуханием. Милая девичьему сердцу работа совершенно успокоила запуганную княжну.

Крепко обвыкнув и перестав осторожничать на каждое его послабление, Ланушка начала заводить разговор первая. Сначала с опаской и лишь по делу, а потом, видя его напускное равнодушие, все смелее. Но свою работу мастерица по-прежнему не показывала. А на его просьбу хоть одним глазком взглянуть, неожиданно заартачилась. Нахмурившись, серьезно заявила, мол, полдела — не дело, а если уж любоваться, то целиком, а не по частям. Яр поворчал для вида, но уступил. Самому же в это время хотелось смеяться от счастья. Девочка стала показывать свой характер, значит — скоро совсем оттает. Тогда же и решил, что пора бы проверить, насколько девушка успокоилась. В полдень девятого дня он вновь возвращался с охоты.

— Зайцев не тронь. Сам освежую, — бросил Яр, проходя в свою комнату.

Лана проводила оборотня затуманенным взглядом. Да она уже и забыла, когда последний раз для этого дела за нож бралась. Дни напролет у оконца просиживала, иглой орудовала. Зато и осталось совсем чуть-чуть. К заходу солнца княжна наложила последний стежок на узор и залюбовалась работой. Два полотенца были готовы. Первое она сделала обыкновенным — по белоснежной канве пустила красный обережный узор. Другое же — не сдержалась и отвела душу. Таких цветов и птиц расписала — на зависть всем мастерицам. А теперь вот сомневалась, вдруг оборотню не по нраву придется? Сидела перед окном и рассматривала. Так и этак поворачивала, любуясь, как шелк переливается в неверном свете уходящего дня. Мужчина подошел тихо, она и не заметила.

— Ну как? — раздалось над ухом. Девушка дернулась от неожиданности.

— Чего вскинулась? — недовольно буркнул оборотень, усаживаясь рядом.

— П-прости, господин, — пролепетала она, — ты тихо ходишь, как зверь.

И тут Яр коротко хохотнул.

— Вот диво, правда? — хитро протянул он.

Улыбка сама набежала на губы. А Яр опять глядел на нее мягко и озорные искры плясали в золотых глазах. Она смутилась под этим пристальным взглядом и молча подала ему работу, исподтишка наблюдая за лицом мужчины. На миг оно превратилось в непроницаемую маску, и девушка засомневалась, стоило ли ей так усердствовать? Может лишнее придумалось? Но руки так отчаянно скучали по любимому делу. Игла сама прыгала по выбеленному льну. Яр поднял глаза, и против воли к ее щекам прихлынула кровь. Понравилось!

— Лана-а-а, — протянул он, — Да ты мастерица! Кто учил тебя?

— Одна из… наложниц — Десма. Ее род славится своими искусницами по вышивке. Видно, чем-то я пришлась ей по нраву, и она открыла мне иные секреты. Сама Десма вышивает так, что я по сравнению с ней — неумёха…