Границам вопреки (СИ) - "Insana" - Страница 20

— Вас ни на минуту оставить нельзя. — К столику приблизилась азиатка с полуторагодовалой тёмненькой девочкой на руках и «мамочкиной» сумкой через плечо. Лайонел соскользнул с диванчика и радостно обнял ноги подошедшей. Аррум открыл было рот и тут же закрыл. Канадская земля поражала его всё больше и больше.

— Моя жена Кимико и наша младшая дочь. Давай малышку мне.

— Я же в туалет выходила, чтобы памперс Лесли сменить, а не в командировку на месяц ездила, — невысокая девчушка (у Аррума не получалось воспринимать эту самочку как взрослую самостоятельную личность) отдала дочурку мужу и посадила сына на место, пригладив ему волосы. Её раскосые глаза таили в себе лисавицыну хитринку, а иссиня-черные волосы, едва достигающие мочек ушей обрамляли кукольное лицо очень… правильно. Да и нос подсказывал волку, что причислять эту миниатюрную одноипостасную к развязным дамам не стоит.

Мел представила себя и Аррума вторично и аж светилась от такого негаданного знакомства. Общение с семейной разнорасовой парой должно было пойти трагирцу на пользу и пролить свет на некоторые бытовые аспекты. Вскоре оборотень с завидным аппетитом поглощал принесённое официанткой мясо, а Фаерс мелкими кусочками разделывала свою рыбу и беседовала с Кимико и Матисом, пьющими кофе. Супруги без утайки делились историей своей жизни, а Мелани вдохновенно врала о «датчанине».

— Мы с Аррумом в сети познакомились, и я крайне удивлена и счастлива, что в той дыре, где он обитал, ловил Wi-Fi.

— О, мы тоже познакомились на фейсбуке, — перехватил эстафету француз.

— Полгода переписывались, пока я не уговорил Кимико провести отпуск вместе.

— А теперь я с ним и в рабочее время, — рассмеялась Ким.

— Потому что я умею убеждать, — сказал Матис и послал супруге полный обожания взгляд.

— У вас замечательные дети, — Аррум с восторгом смотрел, как Лесли комкает маленькой ручкой пирог на отцовской тарелке и тянет отщипнутый кусочек в рот. Чёрный цвет кожи никак не сказывался на её поведении и развитии, она была таким же карапузом, как и белая детвора, привычная для оборотня.

— Да, нам с ними повезло, а вы не планируете?

— Что?

— Мы знакомы без году неделя, — пришла на выручку Фаерс. — Нам рано такое обсуждать.

— Па, ты обещал машинку, — начал ныть Лайонел, доев мороженое.

— Допьём кофе и пойдём, — пообещал Матис, вытирая с мордашки сына белые разводы. — В туалет не хочешь?

— Не, я машинку хочу.

— Извините, не будем вас задерживать.

— Ничего, было приятно поболтать, — ответила Кимико и потянулась через стол к дочери, чтобы вытереть ей извазюканую повидлом руку.

Мелани было безумно интересно пообщаться с семейной парой. В городе она вела незаметный, почти затворнический образ жизни и близких друзей, с которыми можно было бы сходить в кафе и поговорить напрямую, не задействуя интернет-чат или вебкамеру не имела. Так что Матиса и Кимико она расценивала и как пример для подражания, и как арт-объекты, достойные запечатления. Писательница подмечала невинные вроде бы жесты и переглядки, фильтровала, что из увиденного можно будет использовать в текстах и на ходу придумывала простенькие домашние диалоги, что вполне могли иметь место в жизни. Мел наслаждалась каждой минутой, проведенной в их обществе.

Проводив семью, Аррума внезапно осенило, что желание быть любимым и дарить любовь не зависит от видовой или расовой принадлежности. Оборотню захотелось поделиться данным умозаключением с Мелани, но девушка сидела глубоко погруженная в свои мысли, и он не стал её отвлекать.

— Ты наелся? Можем идти за продуктами для дома? — поинтересовалась Фаерс, выплыв из задумчивости.

— От коф-фе не откажусь.

Мелани подозвала официантку и заказала две чашки и кексы с глазурью, чтобы докормить волка. Впрочем, о последнем она пожалела. Облизывающий верхушку выпечки оборотень выглядел непозволительно эротично.

— На людях так делать некрасиво, — одёрнула девушка трагирца, ощутив лёгкое потепление внизу живота.

Аррум глубоко вдохнул и прервался.

— Не смей! — правильно истолковала его действия Фаерс, пару раз описывающая подобные ситуации.

— Поздно.

— Ты невыносим, — покраснела Мелани до корней волос.

— Ты пахнешь так же вкусно, — оборотень откусил половину кекса и обезоруживающе улыбнулся. Запах желания одноипостасной зверю нравился куда больше, чем её страх перед ним.

— Мне это воспринимать как комплимент? — растерялась пристыженная Фаерс.

— Как то, что я думаю.

— Не делай так больше, — попросила Мелани, ткнув пальцем в кончик волчьего носа. — Оно приравнивается к чтению мыслей. Нюхом ты нарушаешь мои личные границы.

— Не м-гу об-щать, — пробубнил оборотень с набитым ртом. — Рядом с тобой само собой получается, — проглотил он остатки кекса. — Это моя сущность, Мел. Тебе не стоит её бояться и стыдиться себя. Мы же истинные, понимание с полуслова для нас норма.

— Оттого и страшно, — понурилась девушка. — Быть как открытая книга — означает чувствовать себя беззащитной, мне такое не нравится. Тебя же я читать не умею.

— Со временем научишься, — ответил Аррум, излучая раздражающую беззаботность.

— Оборотнем, что ли, стану?

— Вполне возможно.

— Вообще-то, я пошутила, — напряглась Мел.

— А я нет.

Вспомнив о варках, Фаерс с ужасом схватилась за шею.

— Трансформация через укус?

— Да. Только тебе я кровь не пускал. Пока.

— Господи, такое нужно обсуждать заранее, — поплохело от открывшейся перспективы Мелани.

— В оборотничестве нет ничего плохого, — звякнула сталь в голосе Аррума.

— Когда ты с ним родился, а не когда оно приобретённое, — парировала Мел. — Я не готова бегать на четвереньках и грызть кости. Для тебя подобное в порядке вещей, а я пришла в мир человеком и намереваюсь им помереть. Так что своё «пока» смени на «никогда».

— Посмотр-р-рим.

— Чего?!

— Мы куда-то направлялись? Вот и пошли, — выбрался из-за стола волк. Его глаза на секунду налились желтизной, и он прикрыл их, возвращая человечно-карий цвет.

— Ты не ответил!

— И не собир-р-раюсь! Для диспута не время и не место. — Отрицательная реакция Мелани на возможность сблизиться здорово задела полузверя. Разве не благодать бродить лесами, охотиться, знать, что думает твоя пара по движению хвоста или ушей, а в человекоформе трепетать от аромата, вылизывая потайные местечки суженой? В горле завибрировало от зарождающегося урчания, и волк оборвал полёт фантазии. Проявления связи становились ярче, и степень отторжения инорасовости Мел постепенно выцветала. Периодически мысль о неправильности происходящего наведывалась в волчью голову, однако внутренний голос нашептывающий: «Мелани поможет тебе принять новый мир и миру принять тебя», креп и укоренялся в подкорке. Фаерс ничего не оставалось, как сердито кинуть на стол купюры за поздний завтрак и броситься следом за волком, направившимся к выходу.

— Воистину земля Канада удивительна и богата на ресурсы, — обмер от восторга Аррум, глядя на бесконечные ряды полок в продуктовом отделе. — Мешочки прозрачные, — он схватил первую попавшуюся крупу, — по уму сделаны. Не то что у нас: полотняные, можно купить горох, а дома окажется, что он с жучками. Тут же сразу видно, что чистый: без вредителей и трухи.

Мелани слушала вполуха разглагольствования лесного обитателя и шла, кидая в тележку то, что считала нужным.

— Морковь будто только с огорода и не лежала зиму в погребке. — Мел рассеяно согласилась.

— У нас к весне в лавках и домашних амбарах разве что вязанки лука и грибов сушеных остаются, а у вас — изобилие. — Оборотень развел руки в стороны, пытаясь объять необъятное, и Фаерс на автомате извинилась перед каким-то покупателем, которому Аррум чуть случайно не зарядил в ухо.

— Будь посдержанее, — осадила Мелани трагирца и свернула к холодильникам с мясом. На овсянке хищник долго не протянет.

— О, Хэшран Вседержитель! Я готов целовать твои стопы за то, что оказался здесь.