Мои уродства меня украшают (СИ) - Власова Мария Игоревна - Страница 36

— Может, отпустишь уже. — Шипит она раздражённо.

Действительно, я так отвлекся, что большинство обломком сжег в пепел. Вот, спас эту чёртову великаншу, а она вместо «спасибо» меня душить собралась. Неблагодарная тварь! Вот только зачем я ее спас? Сойдусь на том, что это было необходимо, чтобы убить ее самому, но попозже.

Что она сказала? Отпустить? Улыбаюсь, предвкушая все пытки, которые заставлю ее ощутить. Держу ее одной рукой за шею, второй прижимаю к себе за талию, чтобы не убежала.

— Никогда. Не отпущу! — Обещаю мысленно, добавляя «моя».

Легкий ветерок поднимает ее черные, как сама ночь волосы, укрывая плечи от зимнего холода. Не пойму, какого цвета у нее глаза, в них отражается Луна. Ее кожа такая же на удивление гладкая, как и волосы, гладкие как шелк. На правом плече виднеются желтые большие синяки. Мои синяки, я их ей поставил. Надо же не свела, даже наоборот, надела тонкую рубашку, которая плечи оголяет, выставляя, таким образом, моё творение на показ. Вот только как она здесь оказалась, в таком виде? Опустил взгляд вниз и чуть вслух не наругался, заметив торчащие под тонкой тканью соски. В штанах стало тесно. Какого чёрта почти голые потаскухи Жизель не сумели меня возбудить, а прикрытые сомнительные прелести моей великанши смогли?!

— М-маг… Чёртов маг! — Аура вокруг нас сгущает воздух и становится тяжело дышать.

Она опять бесится и уже обеими руками хватает меня за шею. Причем она совсем не шутит, мне почти сразу приходится восстанавливаться, а то она мне чуть шею не сломала от большого усердия. Попытался ее тоже придушить, но одной рукой, не особо получилось, хоть красные следы на шеи оставил.

Дышать становится тяжело, а вылечивать себя раз за разом накладно. Здесь никакой магии не наберешься, чтобы защититься от нее!

— Сук-ка… — Рычу и знаю, как отвлечь ее. Правда, это только что бы ее отвлечь. Удобней хватаю ее за шею, и толкаю на себя, сразу впившись в холодные губы жадным поцелуем.

Губы холодные, но судя по тому, как она отвечает, ей нравится всё, что я с ней делаю. Почти до крови кусаю губы в поцелуе, хочу, чтобы они припухли, делая ее страшную мордашку покрасивее. Возбужденная она не такая страшная, или мне просто плевать, как она выглядит, когда хочу ее.

Кусаю ее губы, прижимаю к себе так крепко, что даже если захочет, не сможет убежать. Но она и не хочет убегать. Одна рука зарылась в мои волосы и дергает за них, то сильно, то нежно в таком до боли в штанах знакомом темпе. Вторая рука делает что-то невообразимо приятное, заставляя вздрагивать, когда ноготки в том же знакомом такте всаживаются в шею, позволяя коже в том месте заживать, только для того, чтобы снова и снова ранить. Ощущения такие странные, что с трудом могу признать, что мне нравится. Соблазняет гадина! Сжимаю попку, заставляя прижаться к себе сильнее. Заставляю почувствовать насколько я хочу ее.

Хочу ЕЁ?! Эту чёртову великаншу?! Да что со мной такое?!

Толкаю, в тот же момент что и она толкает. Она падает на плиту неуклюже и мне почему-то сразу вспоминается, как она падала на пол в той таверне, как завлекающее раздвигала ноги передо мной.

Ненавижу! Как же сильно я ее ненавижу!

— Как тебе утро в таверне, понравилось? — Самодовольно улыбаясь, она разлеглась на плите, раздвинув ножки в тонких черных брюках, почти так же, как в таверне. Зарычал, толком не понимая от чего именно. От больного желания перевернуть ее на живот и трахнуть прямо на этой куче мусора или же от того как провел то утро. Она засмеялась, издевательски покачивая ногой.

— Гадина, тварь, сука, уродина чёртова… — Зашипел и бросился на нее. Схватил ее за голые плечи, заставляя перестать смеяться, перестать соблазнять меня.

— Я тебя убью! — Выкрикнули мы друг другу в лицо почти одновременно.

Стало легче, от ее злости, ауры, что снова окутала нас. Такое впечатление что действие ее настоек до сих пор не кончилось или я… Нет, никаких «или», зелье, это все зелье.

— Ты мне дорого за это заплатишь, сука! — Огонь охватил меня и почти коснулся ее, так сильно было моё желание стереть ее с лица земли. Отвлекся настолько, что не смог увернуться от ее удара прямиком в челюсть. Меня подбросило метра на три в воздух, выбив почти все зубы и бросило на бетон.

— Больно, — прошипел, когда ко мне вернулось способность говорить, как и сами зубы.

— Маг, ты там живой? — Заорала равнодушно моя великанша и желание закопать ее тельце в развалинах этого притона стало идеей — фикс. И тут мне, так, кстати, попался на глаза, кем-то забитый меч. Не тратил время на поднятие и просто телепортироваться к ней и почти сразу нанес удар. Увернулась, отпрыгнула на большой кусок потолка.

— Тебе понравилась свиная голова? Творчески с моей стороны, не скажешь? — Она улыбалась, даже нет, скалилась. Сделала неловкое движение плечом, рубашка сползла, почти оголяя грудь с возбужденными сосками.

— Не волнуйся великанша, в камере, где ты проведёшь остаток своей жизни, я тебе наглядно продемонстрирую все прелести твоей шутки. Вот только не знаю, с чего ты крем сделала, что после контакта с водой, у меня вся кожа слезла? — На самом деле мне не было интересно, я знал состав, от которого кожа слазить будет долго и в разы больней, что бы моя мучительница помучилась. Попытался нанести еще удар, но она увернулась. Да откуда в ней столько прийти?!

— Слезла? Правда? Классный эффект! Я даже не ожидала, что при смешении остатков порошков и заварного крема получится такой результат. А что больно было, да? — Улыбнулась еще шире играя в невинную дуру. Как же меня бесит ее наигранность! К чёрту! Сожгу здесь все, а ее на фарш пущу!

— А шрамы, оставленные мною на память на спине, тоже слезли с кожей? — Невинным голоском спросила она и меня уже перекривило от того сколько надежды было в этом голосе.

— Представь себе, слезли. — Процедил сквозь зубы, зло улыбаясь. Понравилось, как скисла ее ухмылка, от моего ответа, но при этом взяла такая злость, что играть по-честному не хотелось. Вызвал огонь, очертив вокруг нас границу. Теперь не уйдет!

— Ой! — Визгнула она и мне это понравилось.

— Что ты там мечом Сержа вырезала? «Свинка моя»? «Попка тоже»?! Так я на каждом сантиметре у тебя такие слова вырежу, что даже после твоего крема шрамы останутся! — Вспоминать свой позор было, мягко говоря, неприятно, моя ярость будила некромантские силы, заставляя землю дрожать. Делаю быстрый рывок, и она уходит от удара в последний момент, сделав кувырок.

— Да чего ты бесишься, маг?! — Кричит она и меня просто распирает от злости! Зеленый огнь разукрашивает все в свои цвета, и я понимаю, что ей теперь точно конец.

Увернулась от еще одного моего удара и теперь преспокойно ходит по кругу, держа меня на расстоянии.

— Ничего же не осталось. — Сказала она, слегка улыбаясь, при этом в улыбке читалось, насколько она огорчена.

— Но ты хотела изуродовать меня на всю жизнь, великанша? — Резкий рубящий удар, она снова укорачивается, и тогда я мысленно цепляю на нем заклятие, чтобы при следующем ударе, даже если промахнусь, ее ударила призванная стихия ветра. Не уверен, подействует ли, но можно же попробовать.

— Нет, маг, я хотела, чтобы ты запомнил меня на всю жизнь. — Ответила она вдруг, мгновенно сбив меня с мысли, и заставив во все глаза смотреть на себя.

Её слова были тихими, вкрадчивыми, но для меня прозвучали как гром среди ясного неба. Она была слишком серьезна, слишком не похожа на себя и от чего-то я сразу поверил ее словам. Даже несмотря на то, что в них было слишком много эмоций, которые возможно она и сама не понимала. Потому… потому что она что-то чувствует ко мне и это отнюдь не одна ненависть или желание. Ведь это ОНА сама нашла меня, а не я ее. Разозлилась и разрушила здание она не просто так, ей не понравилось, место, где она меня нашла. Я значу для великанши намного больше, чем я думал, хотя бы, потому что я ее первый мужчина. На моих губах заиграла самодовольная улыбка. Так почему бы мне не использовать ее привязанность себе в пользу?