Канон Смерти (СИ) - Плотникова Александра - Страница 6

И только тогда замер над трупом мучителя, выплюнув гадость и с трудом осознавая, что свободен.

И что нужно бежать. Прямо сейчас, не мешкая. Куда — не важно, главное подальше. Слуги преданны своему хозяину, пришибут на месте, задавят числом. А если эта мразь еще и какой-нибудь очень высокопоставленный вельможа, то никто точно не пожалеет безродного полукровку.

На самом деле Рей понятия не имел, кому принадлежит дом и где он находится. При нем никогда не звучало никаких имен, он не видел ничего кроме своей кладовки и этой вот комнаты. Предстояло впервые в жизни выбраться на городские улицы и… Что? Найти того, кто помог? Зачем? И как? И вообще, почему какому-то неизвестному должно было взбрести в голову помогать? Может, вовсе померещилось.

Рей дернул заостренным ухом, услышав шаги. Хватит рассиживаться! Запах крови будоражил нюх, она подсыхала на коже, густыми клейкими потеками пятная лицо, грудь и руки. Сейчас войдет слуга, увидит все это и поднимет тревогу.

Бежать! Только цепи звенят, чтоб им.

На остатках гнева Рей посрывал лишние звенья и затаился за стойкой с инструментами — дверь-то заперта, придется ждать, пока войдет слуга.

А как он войдет, если у него нет ключа? Слуги всегда стучат и ждут ответа или распоряжений, но никогда не заходят. Значит, не дождавшись ответа, они все равно поднимут переполох, будут ломать дверь.

С отвращением осмотрев стойку, Рей стащил с нее железный штырь. Эта мерзость не раз гуляла по телу и внутри него, сгодится, чтобы отбиться от другой мерзости. Он пока еще не чувствовал боли от ран и побоев, нужно выжить, и обращать на такие мелочи внимание просто некогда. Но скоро она придет вместе с лихорадкой. Всегда приходит. Надо успеть найти укрытие до этого.

«Не стремись убить, у тебя на это не хватит времени и умений. Просто жди. Я близко».

Опять этот неизвестный. Его мысленное касание предельно четко и деловито, интонации спокойны — он-то знает, как убивать и что кому советовать. Выяснить, что ему надо, можно и потом, пока лучше последовать совету, тем более что он дельный.

И Рей терпеливо ждал, слизывая кровь с пальцев. Ел он в последний раз, кажется, позавчера. Какую-то полупротухшую дрянь. Так что кровь — всяко вкуснее. Можно было, конечно, разделать и немного объесть валяющееся на полу в скользкой луже тело, но при первой же мысли об этом к горлу подкатила тошнота, а желудок сжался в комок. Проблеваться, увы, было нечем.

Время шло, за дверью, как и следовало ожидать, поднялся шум, беготня, крики, грохот. По сознанию хлестнуло человеческой паникой, едким страхом, чьей-то тяжелой яростью. До обостренного слуха донеслось гулкое рычание, влажный хруст, ругань и хрипы. Кто-то смертельно опасный приближался к двери, сметая на своем пути всех. А потом эту дверь попросту вынесло от пинка. Вместе с кусками косяка и замком.

Рей ослеп от показавшегося нестерпимо ярким света и осел на пол, понимая, что с этим врагом он справиться не сможет никак. Вообще. Пальцы продолжали стискивать штырь. Взгляд впился в белый световой шар, медленно проплывший к потолку погруженной в вечерний полумрак комнаты. А следом через порог шагнул рослый мужчина. Тот самый беловолосый всадник. Оружия в его руках не было. Но кровью и смертью тянуло отчетливо.

Заемные силы кончились. Дарри затрясло крупной дрожью, закружилась голова и поплыло зрение. Он упряио держался за железяку, как будто она могла стать опорой, и даже выставил ее против вошедшего. То, что руки тряслись, не имело никакого значения.

— Положи штырь, малыш, — ровным тихим голосом сказал незнакомец. Тем же голосом, что давал ему указания. — Я не причиню тебе вреда.

Хотелось лечь и сдаться. Но Рей лишь упрямо дернул головой. Плевать, что руки трясутся, наваливается боль и, кажется, все-таки начинает лихорадить. Плевать, что незнакомец при желании попросту поднимет его за этот кусок металла, как сумку за ручку.

— Если бы я хотел, я бы давно сделал с тобой все, что угодно, — все тем же ровным успокоительным тоном продолжал беловолосый, не двигаясь с места и держа руки открытыми ладонями вверх. Рей не мог разглядеть его лица, но отчетливо видел глаза: нелюдские, с горящими, как расплавленный металл радужками, с медленно гаснущим багровым мерцанием в глубине зрачков.

— Не подходи, — на всякий случай предупредил дарри, щеря клыки. — Укушу!

Сердце почти выпрыгивало из груди от страха.

— Хорошо, не буду, — незнакомец даже отступил на шаг. — Но отсюда надо выбираться побыстрее.

Да… Надо… Рей хотел согласиться вслух, но понял, что голоса у него нет. И темно вокруг. И как-то слишком тихо…

Мужчина хмыкнул, глядя как ребенок сползает в обморок, все еще обнимаясь с безобразным пыточным инструментом. Мозг милосердно выключил его до того, как страх затопит разум, а подступающая лихорадка окончательно превратит спасителя в неведомое чудовище. Белоголовый метнулся коротким телепортом в ближайшую спальню особняка благородного эйра Тофура, чтоб его душу Жнецы до ядра обожрали, сдернул с кровати узорчатое бархатное покрывало и прыгнул обратно. Брезгливо обойдя уже засохшую лужу крови и труп, он присел возле мальчика, осторожно, по одному разжал сведенные судорогой пальцы и вынул прут. Бережно закутав обмякшего безвольного дарри, мужчина поднял его на руки. Тощий, невесомый, измазанный своей и чужой кровью, с колтуном свалявшихся волос, ребенок вызывал только одно желание — поубивать к демонам всех, кто занимается торговлей живым товаром, а заодно и таких вот Тофуров. Желательно медленно и жестоко.

Еще один короткий прыжок перенес мужчину из подвала прямиком к воротам особняка. Пробивать нормальный портал здесь было попросту небезопасно, лучше отойти подальше своим ходом. И следы пробоя могут считать потом маги-ищейки, и сбойнуть может невовремя. Прижимая к себе теплый живой комочек, вернее, полуживой сверток, белоголовый зашагал в темноту, туда, где поджидали лошадь и напарник.

Кхайнэриар эль Шиар-ад’Дин по прозвищу Белый Кот подобного приобретения не чаял. Не сейчас, когда под ногами земля припекает после убийства Первожреца главного кансианского Храма, а сам Канси бурлит, потому что кто-то погасил храмовый Глас Единой, и она перестала отвечать на молитвы и обращения прихожан. Уходя из Канси с фокусирующим алмазом, вынутым из нутра этого самого Гласа, Кот не собирался возвращаться в этот город еще года два, да и само княжество обходить десятой дорогой до тех пор, пока слухи не улягутся. Не сейчас, когда на периферии Колеса зреет очередной прорыв Нереальности и вот-вот придется уходить разбираться.

Но вот привели ж Стихии… И ведь уже обшаривал Канси от подвалов до крыш, прослушивал ментальный фон до последней крысы! Искал пробудившегося Смертоносца, а это чудо чешуйчатое вон где оказалось. И не то, что не пробудилось, с ним таким вообще неясно, выживет ли, сохранит ли рассудок. И как доорался только, бедолага. Не иначе, жажда жизни превышает в нем все мыслимые пределы.

Кот уходил от особняка под мороком — плотной материальной иллюзией, которую не всякий мастер распознает и пробьет. Следов ребенка никто нигде и никогда не найдет, даже если очень захочет. Если бы была такая возможность, он забрал бы его порталом прямо с места, но у клятых храмовников под носом любая пространственная магия сбоит. Пришлось передавливать на время эмоции, брать ведение и управление телом на себя. Иначе мальчишка умер бы в ту же секунду, как дозвался.

Кхайнэ перехватил сверток поудобнее, согревая своим теплом, и ускорил шаг. Лошадь ждала неподалеку под присмотром Айфира. Повезло, что дом загородный, и бойню обнаружат еще нескоро.

— Ну, что? — из темноты выступил толстенький лысый человек в непонятного кроя свободных одеждах, казавшихся черными. — Что ты там нашел?

— Не что, а кого, — ответил ему Кот. — На, подержи.

Приняв ценную ношу и приглядевшись, мужчина ахнул и зашипел, не сдержавшись.