Черный Ключ (СИ) - Эвинг Эми - Страница 3

Я держу взгляд на одиноком завитке у виска Хны. Ненавижу эти фотографии. Я была благодарна, когда Рейвен предложила сама их показывать. Думаю, она знала, как мне больно это видеть.

Четыре девушки, все мертвы, их губы синие, их кожа словно восковая. Их глаза закрыты, но на груди глубокие V-образные шрамы. Люсьен сказал мне, что иногда, если врач особенно заинтересован, будет проведено вскрытие. Не определить причину смерти — они это уже знают. Просто посмотреть, какие мы внутри. Только потому, что мы другие.

Хна задыхается. Тони отводит взгляд. Джинджер наклоняется вперед.

— Это… это правда? — спрашивает она.

— Это Вердан? — Хна снова задыхается. На каждой фотографии — девушка из каждого инкубатора. Вердан была продана на аукционе раньше меня.

Наши с Рейвен лица — единственный ответ, который ей нужен. Джинджер делает шаг назад, ее лицо полно ужаса.

— Они говорили нам, что королевская власть позаботится о нас, — говорит она. — Они… Пейшенс говорила…

— Пейшенс солгала, — ответила я.

— Это судьба каждого суррогата, который когда-либо был продан с Аукциона, — говорит Рейвен. — Роды убивают нас, если другой королевский дом не доберется до нас первым. Но впервые в нашей истории у суррогатов есть шанс что-то с этим сделать.

Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до плеча Рейвен. — Убери это, — говорю я. — Они понимают.

Тони моргает, чтобы убрать слезы. — Но почему? Мы им помогаем. Мы даем им детей. Почему они хотят у-убить нас?

— Наши смерти — всего лишь побочный продукт, — говорю я. — Результат неестественной беременности. Мы не знаем, почему рождение королевского ребенка приводит к смерти. Может, это из-за Заклинаний. Может быть, потому, что мы никогда не должны были вынашивать детей, кроме наших собственных. Что бы это ни было, мы для них лишь средство достижения цели. Они вообще не видят в нас людей. У нас нет имен в Жемчужине. Наше мнение не имеет значения.

— Но, — продолжаю я, — в этом городе есть люди, которые хотят изменений. Люди, которые рискуют своей жизнью, чтобы бороться с хваткой королевской власти. Почему они разделили нас стенами? Почему они диктуют нам, что делать с нашими жизнями, где работать, сколько зарабатывать? Почему у нас нет права самим решать, как нам жить?

— И суррогаты не единственные, с кем обращаются, как с отбросами, — добавляет Рейвен. — Весь город находится под гнетом.

— Представьте, чего мы могли бы достичь, работая мы вместе, — говорю я.

— Извините, — говорит Хна, поднимая руку, будто на уроке. — Вы сказали, что у нас наконец есть шанс с этим что-то сделать. Но… мы заперты здесь, под надзором смотрителей. Единственная наша сила — Заклинания. Я не понимаю, как поменять цвет или что-то подобное может быть полезным.

— Давайте отведем их на скалу, — говорит брюнетка по имени Соррел, дергая Рейвен за рукав — она самая младшая из всей группы девушек.

— Да, скала, — с нетерпением произносит Скарлет.

— Поверить не могу, вы знали обо всем этом и не сказали мне, — говорит Джинджер.

Скарлет выглядит смущенной. — Я не могла; они заставили меня пообещать! Как только ты попадешь на скалу, ты увидишь — об этом просто-напросто опасно говорить. Если бы кто-нибудь узнал…

— Хорошо, хватит разговоров, — говорю я. — Время вам показать.

Эмбер, Скарлет и остальные девушки, которым мы уже показали элементы, быстро формируют круг. Скарлет берет Джинджер за руку с виноватым выражением.

— Не злись так сильно, — говорит она. — Тебе понравится то, что увидишь.

Рейвен сжимает мои пальцы. Я улыбаюсь и закрываю глаза. Я так люблю отправляться на скалу.

Это странное место, нечто неясное между реальным миром и бывшей цитаделью Паладинов. Паладины — раса женщин-воительниц, имевшие дар использования элементов и ответственные за защиту острова. Королевская власть прибыла на кораблях, объявила остров своим и убила всех Паладинов.

Или так они думали. Но Паладины выжили. Мы суррогаты являемся их потомками. Люсьен считает, что благодаря генам некоторые женщины (как я) имеют способность соединяться с элементами, в то время как другие (как моя мама) не могут. Он верит, что это рецессивная черта, как, например, голубые глаза. Сил сказала ему, что это чушь собачья, и не все можно так просто объяснить.

В любом случае, это не так важно. Девушки, находящиеся передо мной — Паладины, и время показать им, что это значит.

Скала возникла впервые, когда я спасла Рейвен жизнь после выкидыша. Я не знаю, что привело меня к этому месту — судьба, шанс или чистая любовь — но как только я туда попала, я ощутила мгновенную связь с элементами, со своим наследием. Я стала понимать себя и этот мир так, как никогда раньше.

Это мы проделали с Сиенной, Инди и Оливией. Это мы проделали со всеми девушками в инкубаторах. Привели к ним Рейвен. Доставили их на скалу.

Я закрываю глаза — секунда, и я падаю. Я слышу слабы вскрик, который, я думаю, принадлежит Тони, но все в порядке, мы уже там, где спящие обитатели Южных ворот не могут нас услышать.

На скале сейчас ночь, и идет дождь. Погода здесь часто отражает погоду в реальном мире. Или иногда погода меняется по желанию суррогата, как было, когда мы привели сюда Сиенну — шел снег, потому что Сиенна его любит.

Когда я поднимаю лицо к небу, теплые капли дождя ручейками стекают по моим щекам. Внизу простирается океан, и, хотя я едва могу различить его в темноте, я слышу волны, разбивающиеся о камни. Позади меня на ветру шелестят деревья. А по центру скалы расположена статуя — монумент из серо-синего камня, закрученный в спираль — застывшая волна, тянущаяся к небесам.

Я скучала по этому месту, говорю я в уме.

Я тоже, безмолвно отвечает Рейвен.

И мы трое, добавляет Эмбер. Некоторые девушки, бывавшие здесь прежде, убегают, чтобы заняться любимыми вещами. Азура танцует под деревьями. Соррел всматривается в бездну под скалой, восхищенно слушая рев океана. Джинджер — в состоянии шока, Скарлет рядом с ней все еще держит ее за руку. Тони, кажется, разрывает страх и одновременно нетерпение.

Хна с широко распахнутыми глазами кружит вокруг статуи, осторожно вытягивая руку, чтобы дотронутся до нее. Я знаю, что она чувствует — камень невозможно гладкий, словно твердая вода.

Затем Хна начинает смеяться. Она поднимает руки вверх, чтобы поймать капли дождя, и я улыбаюсь, потому что теперь она — своя. Она видит, кем ей предназначено быть.

Что-то в ее смехе заставляет рассмеяться и Тони, а затем они вдвоем подбегают к краю скалы с Соррел, да так близко, что я думаю, они могут упасть.

Но этого не происходит. Паладины сотворили это место, и они его защищают. Они защищают нас здесь.

Скарлет заставляет дождь танцевать и кружиться над головой Джинджер, к восторгу старшей девушки. Меня каждый раз поражает, как свободны мы здесь, какие мы дикие и беззастенчивые. Каждый раз, когда я вижу, как новая девушка чувствует эту связь между друг другом и миром вокруг нас, это дает мне надежду.

Время уходить, говорит Рейвен, и нас затягивает обратно, засасывает вверх, пока мы не возвращаемся обратно внутрь теплицы в Южных Воротах. Тони откровенно плачет, а у Джинджер стеклянные глаза. Хна выглядит потрепанной и будто подвыпившей.

— Что… Я… — Джинждер не в состоянии сформулировать то, что хочет сказать. Я хорошо помню это чувство.

— Что это было за место? — с нетерпением спрашивает Хна.

— Посмотрите вниз, — говорю я. Они смотрят, и у них перехватывает дыхание.

Под ногами Джинждер расцветают темно-фиолетовые цветы, у Тони — бледно-розовые. У Хны — ярко оранжевые. Они восхищенно осматриваются в течение нескольких продолжительных мгновений, пока по стеклу над нашими головами стучит дождь.

— Расскажи им о Паладинах, Ваолет, — говорит Скарлет.

— Расскажи им об Обществе Черного Ключа, — говорит Эмбер.

— И ты обязана рассказать нам больше историй, Вайолет! — настаивает Азура. — Мы хотим знать, что происходит снаружи.