Раз попаданка, два попаданка...(СИ) - Пасюта Мария "MP" - Страница 54

— Хорошо, — вздохнул Финрод. — Убедили, я попрошу Айменала пойти с нами.

— Вот еще что, — снова заговорил Майрон. — Я хотел попросить кое о чем всех вас… Мне нужна помощь, чтобы сплести одно заклятье, которое потребует очень много сил. Скажу прямо, не просто много, а максимум того, что сможет отдать каждый.

— Что за заклятье? — насторожился Миримон.

— Если я вдруг попаду к Мелькору и снова… — Он резко взмахнул рукой, будто обрывая самого себя. — Чтобы он не смог ничего узнать ни о Нарготронде, ни обо всех вас.

Поняв, о чем он говорит, Ксюша испуганно охнула. Меня предложение Майрона поразило не меньше, да что говорить, даже волк похоже был удивлен.

— Майрон, думаю, это излишне, — возразил Финрод.

— Нолдо, я не могу не предположить и такой вариант развития событий, — грустно усмехнулся майа. — Ты ведь слышал, что Мелькор способен взломать закрывшийся разум? Это правда, хоть он и редко прибегает к этому, предпочитая действовать обманом и лестью. Конечно, это потребует от него больших усилий, а в случае со мной особенно, но, боюсь, это его не остановит. Я долго думал и, кажется, смог составить заклятье, которое эм-м… скроет все, что мне известно. В общем, можете считать это просто предосторожностью… Я слишком многим обязан всем вам. — Видя, что Финрод собрался возражать, он жестко добавил: — Не спорь, нолдо! Я не хочу, чтобы в случае чего тебе пришлось раскаиваться в своей доверчивости на руинах Нарготронда! — И уже мягче продолжил: — Если действительно веришь мне и считаешь другом, прошу, помоги.

Финрод кивнул, уступая. То, что эти двое подружились меня не удивило, я уже не раз подмечала, что у них довольно много общего. Взять хотя бы благородные порывы пожертвовать собой для спасения других. К тому же Майрон, несмотря на некоторую отстраненность и язвительность, на самом деле был добр, а уж Фелагунд в этом отношении пожалуй не уступал Ксюше и, как и она, в каждом находил что-то хорошее. Признаться, майа давно не ассоциировался у меня с Гортхауром, да и вообще с Морготом.

— Вы поможете? — Теперь Майрон ждал ответа от нас, хотя взгляд его был устремлен исключительно на Ксюшу.

— Это не опасно для тебя? — задала она беспокоящий ее больше всего вопрос.

— Если попадемся, хуже от этого мне не будет, — уклонился он от прямого ответа.

Поняв, что большего от него не добиться, она сдалась:

— Что нужно делать?

— Эруанна? — Теперь ответить предстояло мне и я молча кивнула. Его доводы были разумны, к тому же, если попадемся, эта предосторожность действительно сможет спасти много жизней.

— Я тоже хочу помочь, — проворчал Миримон.

Мы с подругой и майа взялись за руки, Финрод положил ладонь ему на плечо, а волк прижался сбоку.

— Пойте, — скомандовал он.

На ступенях старинного храма

В лабиринте прошедших эпох

Мы стояли, нас было так мало,

Мы стояли и ждали врагов.

Нам бежать бы, забывши о чести,

Вроде ж нечего больше терять,

Но сказал кто-то: «Мы еще вместе,

Им нас не взять!»

Спина к спине, плечом к плечу,

Жизнь коротка, держись, приятель

Своею кровью заплачу за то

Чтоб вы смогли остаться

Пускай сегодня день не мой,

Пока друзья мои со мною

Мы справимся с любой бедой,

С чертями, богом и судьбою!

После первых же строк в песню вплелся звучный, бархатный голос Майрона. Поначалу он напевно произносил лишь отдельные непонятные слова, после чего запел.

Когда растает последний лед,

Распустится первый лист,

И ветер зимние сны унесет

От темных очей земли,

Когда в небесах рассмеется вдруг

Серебряная гроза

И криками птиц отзовется юг —

Тогда я вернусь назад.

Вернусь дождем и талой водой,

Облаком в вышине,

Ветром вернусь и степной травой

И желтым песком на дне,

В лесу оленем, орлом в небесах,

Ручьем из глубин земли

Пробьюсь, чтобы губы твои ласкать

И жажду твою утолить.

Я стану попутным ветром морей

И облаком в летний зной,

Ясным огнем в темноте ночей

И в черном лесу тропой.

Куда бы тебе не пришлось идти

По длани ночей и дней

Я буду тебя охранять в пути,

Которым идешь ты ко мне.

Когда ветра с четырех сторон

Сойдутся на буйный пир

И спелым яблоком упадет

В ладони Вечности мир

Когда грядущего солнца побег

Пробьется, беды гоня,

И время снова начнет свой бег —

Тогда ты найдешь меня.

В какой-то момент напевы сплелись, его Песня вобрала в себя нашу и повела за собой, и вот незаметно для себя мы уже пели незнакомые слова вместе с ним. Воздух вокруг сгустился, а в комнате будто разом похолодало настолько, что изо рта облачками вырывался пар, но самого холода я не ощущала. Возможно, причиной тому был Майрон, который будто стал воплощенным пламенем. В потемневших глазах майа вспыхивали красновато-оранжевые искры, рука, сжимающая мою ладонь, была обжигающе-горячей и даже кожа слегка светилась, будто на ней плясали блики от костра.

Песня все стремительнее тянула силы, и я, чувствуя нарастающую слабость, заметила, как Ксюша покачнулась, опираясь о плечо Майрона и сильнее стискивая мою руку, увидела, как упрямо сжал побелевшие губы Финрод и как волк, не в силах больше стоять, сел. Тем не менее, ни один из нас не разорвал контакта, и мы продолжали подпитывать заклятье силой. Когда наконец отзвучала последняя строка, все мы, совершенно обессиленные, осели на пол. Не знаю у кого как, а у меня перед глазами все плыло и казалось, что лишь усилие воли удерживает меня в сознании.

Майрон, который теперь и сам выглядел даже хуже любого из нас, поднялся, пошатываясь дошел до стола, налил в чашу вино и прошептал несколько слов, после чего пустил ее по кругу. Я заметила как после глотка из чаши на побледневшее лицо подруги стал возвращаться румянец. Вино зачаровано? Приняв от Ксюши чашу я удивилась: в ней оказалось не вино, а абсолютно прозрачная жидкость, теплая и ароматная, совершенно не похожая ни на что из того, что я пробовала раньше. Питье обожгло горло, но не опьянило, а лишь взбодрило и придало сил.

Финрод, в свою очередь отпив из чаши, удивленно воззрился на майа:

— Это же…

— Мирувор, — слабо улыбнулся тот.

— Ты что творишь? — Финрод отреагировал быстрее, чем мы успели что-либо понять. Стремительно поднявшись, подставил покачнувшемуся Майрону плечо, после чего прижал чашу с остатками мирувора к его губам, вынуждая допить целительный напиток. — Убить себя задумал?!

Вот уж не ожидала, что Фелагунда можно разозлить! Рядом насмешливо фыркнул волк, похоже, на это сил у него всегда хватает! Ксюша недоуменно переводила взгляд с одного на другого, кажется, она не поняла что произошло.

— Не хотел брать у вас слишком много, — майа говорил тихо, похоже, даже мирувор не смог восстановить его силы. — Прости, нолдо…

Серебряные глаза Финрода гневно сверкнули, но он, сжав зубы, промолчал, лишь положил руки на грудь Майрона, делясь силами, тот благоразумно не возражал.

— Спасибо, нол… Артафиндэ. — Майа отстранился и подал руку Ксюше, которая, как и я, продолжала сидеть на полу. — Не думал, что ты умеешь злиться. Признаю, я немного не рассчитал…

— Немного, — снова фыркнул Миримон. — В следующий раз когда захочешь перебраться к Намо обратись ко мне. — Широко зевнув, он добавил: — Пойду вздремну, чего и вам желаю.

Поднявшись, он медленно поплелся к выходу, мы с Финродом покинули комнату следом за ним. К счастью для майа, подруга похоже не поняла, что в попытке защитить нас он исчерпал собственные силы едва ли не до конца, иначе, боюсь, его участь была бы незавидна.

***

Проводив меня, Финрод замер на пороге.

— Зайдешь? — потупившись, предложила я, первой делая шаг в темную комнату. Пока мы были на совете, а после и у Ксюши с Майроном, солнце давно село, лишь искристый лунный свет, проникая сквозь незакрытые шторы, освещал небольшое пространство у окна.