Плюшевый свидетель - Данилова Анна - Страница 21
- Предыдущая
- 21/36
- Следующая
Александр открыл дверь своей квартиры и остановился на пороге. Опустил на пол тяжелые пакеты с продуктами. Ему не хотелось туда входить, не хотелось снова видеть эти угрюмые стены, немытые окна, запущенную кухню. Он по мере сил старался поддерживать чистоту, мыл посуду, пылесосил, но делал это, прилагая невероятные усилия воли, и каждый раз поражался, откуда набирается столько грязи и пыли. И это просто удивительно, что в тот день, когда он впервые привел сюда Веру, квартира накануне была вымыта и проветрена. Как бы он был счастлив, если бы Вера поселилась здесь, оставив своего мужа вместе со своим прошлым, и начала новую жизнь вместе с ним, Александром Мещаниновым! И все это могло оказаться близкой реальностью, если бы не смерть психотерапевта. С одной стороны, получалось, что это именно он свел Веру и Александра, но с другой – он же их и разлучил. И один бог знает, как долго продлится разлука.
Он все же внес пакеты в дом, переоделся, помылся под душем и принялся готовить ужин. Курицу он разрубил на большие куски, обмазал майонезом и сунул в духовку. Картошку почистил и поставил вариться. Достал из морозилки замороженную землянику и сварил компот. На это у него ушло два с половиной часа. Была уже почти ночь. Он перезвонил Котельникову и, убедившись, что тот еще на службе и, похоже, еще не скоро отправится домой, поехал к нему. По дороге купил Сереге пива и прямо из машины позвонил Захару Собакину – попросил о встрече. «Ты что это повадился мне по ночам звонить?» – недовольно буркнул Собакин, но Александр знал, что его примут, выслушают и даже постараются помочь. Собакин был человеком редкой доброты, хотя с виду казался надменным и даже грубоватым.
– Ну, старик, ты и влип, – сказал Александру с порога Котельников, выглядевший уставшим и сонным. – И надо было тебе в тот день оказаться в парке?
– Надо, надо… Я понимаю, что только все усложняю, но Вера не могла убить. Дай ей время, чтобы она немного пришла в себя, и тогда она ответит тебе на все вопросы…
– Да она уже ответила. Когда прошел шок, она сама попросилась поговорить и рассказала мне еще более фантастическую историю о том, как она решила оказать посредническую услугу одной случайной дамочке, мечтающей о большой квартире. Я даже проверил, позвонил по тому телефону, что нашел в Верином блокноте, позвал Анну Чаплину и спросил, не хочет ли она купить четырехкомнатную генеральскую квартиру в старом доме в районе набережной. Так эта Чаплина просто застонала от счастья, когда услышала мою трепотню… Похоже, твоя Вера на самом деле таким образом просто хотела поправить свое материальное положение. А что касается антиквара, то у нее на самом деле есть старинное кольцо с изумрудом. Она решила прицениться, выяснить, сколько оно может стоить… Но и это не все новости. Пока я ездил к ней домой, чтобы увидеть это кольцо…
– Ты ездил к ней?!
– Работа у меня такая… Я же должен был проверить. Так вот. В мое отсутствие позвонила какая-то женщина и сказала, что вещи, вынесенные из квартиры доктора Нагаева, завернутые в старое покрывало, лежат под ивой, возле пруда на двенадцатом километре по московской дороге. Что они все описаны звонившей, и копия этой описи отправлена в местный художественный музей. Поскольку у доктора Нагаева нет наследников, все сокровища, по ее глубочайшему убеждению – цитирую – «должны быть определены именно в музей, а не разворованы работниками правоохранительных органов». Еще две копии описи она отправит или уже отправила в газету и прокуратуру. Больше она, понятное дело, ничего не сообщила: ни где нашла эти вещи и, главное, откуда она знает, что все это принадлежало именно Нагаеву. Но если она не очередная сумасшедшая и вещи действительно найдутся, то можно будет предположить, что они если и были украдены, то преступник плохо их спрятал. А звонившая нам женщина нашла их, узнала в них вещи Нагаева и сообщила нам. Я даже не удивлюсь, что это одна из клиенток доктора, которая бывала в его доме и видела эти вещи.
– Но как можно случайно найти зарытые в землю вещи на двенадцатом километре?
– Понятия не имею.
– Ты еще никого не отправлял туда? Ничего не предпринимал?
– Как же, отправил Славку, опера, он самый честный, на него можно положиться. Мы нашли мощные фонари, лопату, и теперь вот сижу, жду, когда он мне возвонит… И если это правда, то, что сказала тетка, то после обследования этих ценностей на предмет отпечатков пальцев и прочего мне уже будет проще работать с твоей Верой. Между прочим, она изменилась после встречи с тобой. Ты словно вдохнул в нее жизнь. Если раньше она вела себя так, словно ей все до лампочки, и на лице ее было написано, что она готова прямо сейчас сесть в тюрьму, то сейчас она рвется на свободу.
– Я принес ей еду…
– Оставляй. Как разберусь с наследством Нагаева, постараюсь ей передать.
И тут дверь распахнулась, и в кабинет заглянул веснушчатый парень с маленькими круглыми очками на носу. Веселые глаза его выдавали радость. И Мещанинов почему-то сразу догадался, что это и есть Славка, тот самый честный опер, которого Котельников посылал на двенадцатый километр московской дороги.
– Все свои, говори… – Котельников внимательно посмотрел ему в глаза. – Ну же, не томи…
– Все нашел. Как и было сказано. Внести?
– Давай.
Он исчез и вернулся уже с большим тяжелым узлом. Толстая узорчатая ткань была перепачкана в черной влажной земле.
– Закрой дверь. – Котельников принял из рук Славки узел и осторожно опустил на пол. Медленно развязывая узел, он чему-то ухмылялся.
Мягкий желтый свет электрической лампы осветил появившиеся из-под покрывала серебряные вазы, иконы, две тяжелые шкатулки, в которых оказались старинные монеты, толстые книги в кожаных переплетах с серебряными пряжками, четыре завернутые в полиэтилен картины кисти Репина, Коровина и Куинджи и прилагающуюся к этому всему опись. Помимо этого, на свет была извлечена большая прямоугольная жестяная банка из-под печенья, набитая долларами и портмоне с десятью тысячами рублей.
– Мужики, вы что-нибудь понимаете? Звонит какая-то ненормальная и говорит, где находится, по сути, клад Нагаева. Почему она не взяла ни рубля? Ни доллара? Разве такие люди еще существуют? – недоумевал Котельников, держа в руках раскрытую коробку с долларами.
– Здесь что-то не так, что-то нечисто… – высказал вслух свои мысли Александр. – И звонил, судя по всему, сам убийца. Ты вот позвони, спроси, какой голос был у звонившей женщины?
– Я и так знаю. Низкий, прокуренный, с небольшим прибалтийским акцентом.
– Если акцент, то сразу можно предположить, что голос изменяли. А что касается прокуренности, вполне вероятно, это был все же мужчина, который пытался говорить женским голосом. И это был наверняка убийца или человек, имеющий непосредственное отношение к убийству. Возможно, они вместе были на квартире Нагаева, пришли, чтобы его ограбить, зная, что его не должно быть дома. Так часто бывает…
– Это ты мне говоришь? – усмехнулся Котельников, не сводя взгляда с коробки, уже закрытой, и рассматривая рисунок на крышке – зимний пейзаж с уютным сказочным домиком, падающим снегом, луной и собачкой…
– Они, возможно, и не собирались его убивать, но поскольку он оказался дома, то один из подельщиков все же убил его, после чего квартира доктора была ограблена, и узел с добром был закопан под ивой возле дороги…
– Нет, Саша, чудес не бывает, и человек, совершивший столь тяжкое преступление, не стал бы церемониться со своим подельщиком, если бы понял, что тот готов идти сдаваться… Только человек кристально чистый способен позвонить нам и сказать, где находятся сокровища. Ведь он не взял ни рубля…
– А может, взял?
– Тогда что же ему мешало взять все деньги? Нет, в том-то и дело, что сокровища возвращены полностью, принципиально. И Нагаева убили не из-за картин и икон. Это сложное убийство, и твоя Вера, как это ни печально, все же имеет к нему отношение… Я это чувствую. Возможно, Вера помогала убийце, потому что знала мотив. Она одобряла убийцу. И если сначала в их планы входило представить это убийство именно как сопутствующее ограблению, то потом планы их изменились. Веру кто-то выдал, с одной стороны, но, с другой, тот, кто действовал с ней заодно, решил вернуть награбленное. – Сергей перевел дух и потянулся, разминаясь и пытаясь снять с себя подступающую сонливость. – Я устал, если честно, и ничего, ничего уже не понимаю… Ведь всего несколько минут тому назад я говорил тебе обратное…
- Предыдущая
- 21/36
- Следующая
