Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 40

Потом она скармливала детенышу мясо, нарезая его выданным Арвелем ножом. Ящер глотал мясо, слушал ласковые слова и недоверчиво косился на ходящего вокруг мужчину, который периодически касался руками его кожи, и оттого по ней разливался то жар, то холод, но боль уходила, и он все больше проникался доверием к этим странным двуногим животным.

— Все, — выдохнул Павел и отступил на шаг, оценивая работу. На месте рваных ран розовела кожа, гной исчез, только лапа все еще смотрела в сторону.

— У него вывих, но вправить кости он мне не даст.

— Ты и так много сделал, спасибо, — и она одарила Павла благодарной улыбкой, а затем обратилась к детенышу: — Все, милый, нам пора работать, а тебе нужно вернуться к своим. Если хочешь, можешь остаться, мы присмотрим, чтобы тебя не обидели.

Но у ящера было свое мнение и, тихо угукнув, он двинулся следом девушкой.

Вальди снова ощерился, готовясь указать наглой ящерице ее место.

— Так не пойдет, — покачала головой Аня, мысленно представив, что скажет мама, если она притащит это чудо домой, — а впрочем…

На ум пришел рыжий. Похоже, именно с ним не посчастливилось встретиться драконенку. И второй раз он эту встречу точно не переживет.

Ящер в коридоре смотрелся странно. Крутил башкой, принюхивался и топорщил маленькие ушки. Чужие запахи, незнакомая обстановка и люди его пугали, и он старался держаться поближе к Ане.

— Надеюсь, он не откажет, — проговорила девушка, останавливаясь у двери с фиолетовыми цветами.

— И в чем я должен или не должен тебе отказать? — фиолетовый ящер на огромном листке был раза в полтора больше настоящего, но выглядел точно так же — громоздко и неуклюже.

— Ты с ума сошел? — зашипела девушка, пытаясь прикрыть дверь от любопытных взглядов, но морда драконенка активно этому препятствовала. Аня выругалась, выталкивая того в коридор и захлопывая наконец долбаную дверь.

— Ты последние фиолетовые мозги растерял? — страх за Фиолетика придал сил, и она активно наступала на ящера, заставляя его пятиться к краю листа. — Знаешь, что будет, если они узнают о твоем шпионстве? Да они зальют дверь бетоном, наложат щиты и запретят мне здесь появляться. Ты этого хочешь, да?

Ящер замотал головой.

— Как же вы меня все достали! — выдохнула Аня, приложила ладонь ко лбу и прикрыла глаза. — Ладно, проехали, но больше, пожалуйста, без фокусов. И приютишь драконенка, пока мы его родителей не найдем?

— Конечно, давай сюда своего уродца, пока он мне дверь не выбил.

Аня прислушалась. С той стороны доносились глухие удары, потом послышался обиженный рев.

— Спасибо! — подбежала и, подпрыгнув, чмокнула в теплый шершавый нос.

Они сидели на листе: драконенок, Аня, Вальди и вторая, фиолетовая Аня. На пороге, прислонившись к косяку, делал вид, что дремлет, Павел.

Переругиваясь, обсуждали, как лучше устроить ящера.

Фиолетик заинтересовался домостроением — насмотрелся журналов — и демонстрировал выращенные домики, сложенные из лиан башни и свисающие с веток шары-комнаты, а девушка пыталась убедить друга, что ящеру нужно нечто попроще — гнездо или пещерка. Можно устроить водоем, положить подстилку из мха — и этого будет достаточно.

Ящер сыто дремал, подтянув морду к коленям девушки, а они занимались грамотой. Фиолетик схватывал буквы на лету и скоро бегло читал, пока Аня не заподозрила неладное. Дала текст, не читая его сама, и тут же выяснилась правда — мухлевщик считывал текст с ее сознания.

Так и развлекались, пока шум в коридоре не привлек ее внимание.

Аня с Вальди выскочили из двери, чтобы увидеть, как по коридору, в направлении столовой, несут окровавленное тело.

— Нам пора, — заторопилась девушка, попрощалась с Фиолетиком, бросила ласковый взгляд на спящего ящера и отправилась следом, плотно прикрыв за собой дверь.

— И долго будете скрывать правду? — спросила у Арвеля, входя в столовую.

Тахмар уже держал руки над телом, и девушка отвела взгляд — рваные раны, развороченное мясо, сквозь которое просвечивали кости — зрелище не из приятных.

— Он жив? — сглотнула, прогоняя подступившую тошноту. Голова закружилась, день потемнел, и лишь усилием воли ей удалось не потерять сознание.

— Жив, — глухо ответил Арвель, — но оправится не скоро.

— Что случилось?

Координатор мотнул головой, и они вышли в холл. Здесь, за окном, царила красавица зима, под ледяным одеялом спало озеро, дремали в снежных шубах сосны и ели, здесь было тихо спокойно, и лишь дорожка из капель крови на светлых досках пола нарушала эту идиллию.

— Аня, я понимаю ваше беспокойство, но вашей вины здесь нет. Вы не могли знать, что этот мир принадлежит морскому народу.

— Морскому народу? — переспросила девушка. Мир идеального пляжа оказался сказкой с плохим концом. А жаль.

— Откуда, по-вашему, взялись легенды о русалках? — хмыкнул маг. — Не одной только фантазией наполнены сказки. Твари попадали сюда, но видно не прижились. И хорошо, что передохли. Они жестоки, кровожадны и мстительны. Остров, на котором открыт портал, входит в один из многочисленных архипелагов, разбросанных по океану. У нас было мало времени, но, похоже, морской народ затопил материки, оставив лишь острова, большей частью скалистые.

— Вы с ними столкнулись? — тихо спросила девушка. Вид окровавленного тела все еще стоял перед глазами.

Арвель дернул уголком губ. По лицу видно — переживает неудачу, хоть и делает вид, что все нормально.

— Когда не знаешь языка, тяжело объяснять свои намерения. Дипломатия не работает с варварами и… с русалками, Аня. Вам лучше вернуться домой, Павел проводит, — и он повернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

ГЛАВА тринадцатая

Андрей Николаевич Травкин был хорошим оперативником. Коллеги не раз говорили: в отца пошел, и, несмотря на небольшой практический опыт, ему доверяли вести дела самостоятельно. У начальства он был на хорошем счету, так что продвижение по службе не должно было заставить себя долго ждать, если, конечно, сам не оплошает.

Доложить бы о расследовании, чтобы потом вопросов не было. Впрочем, было бы что докладывать… Догадки и интуицию к делу не пришьешь, да и тете Клаве он обещал не торопиться с выводами. Аньку опять же жалко. Сто процентов по глупости влетела. Ну или по любви. Она же всегда была немного того… на принцах помешана.

Он прекрасно помнил серьезную, задумчивую девочку, часто витающую в облаках и обожающую сказки. Большей частью она рисовала именно их. Всяких там принцев, эльфов и прочую галиматью. Впрочем, не чуралась играть с пацанами в войнушку, когда предки вывозили их компанией на дачу к Травкиным, лазила по деревьям, переплывала речку и вставала в пять утра на рыбалку. Отличной была девчонкой, но иногда на нее что-то такое накатывало, и она уединялась с альбомом. Тогда к ней лучше было не соваться — могла и по шее дать.