Цифромагия. Исполнитель (СИ) - "Dark Writer" - Страница 25

Матвей кивнул. Слова были лишними.

— После этого и появился Пиропсих. Еще играя за Нэвилла, я полюбил Край раскаленного пепла. Для жителя маленького городка, расположенного за Полярным кругом, здесь просто рай. Вот я и создал свою маленькую идиллию. Что касается сегодняшнего лидера Демоноборцев, то в слове «лидер» первую букву надо заменить на «п». Все, что он делает, это сидит на заднице и раздает указания. И я, глядя на него, ощущаю себя предателем еще больше.

Несколько минут оба молчали. Пиропсих глядел в одну точку, Матвей переваривал услышанное. Сказать, что он особенно удивился, было нельзя. У него уже появлялись определенные догадки, наконец, нашедшие подтверждение.

— Вот такая у Нэвилла печальная история. Герой, которого предали и оставили покрываться пылью… — тихо проговорил отшельник.

Климов не сомневался: если бы игра позволяла генерировать слезы, щеки и борода мага уже стали бы мокрыми.

…Первое, что он услышал, покинув игру, были аплодисменты. Ведьма стояла возле капсулы и хлопала, улыбаясь и проницательно глядя на Матвея.

— Тебе удалось запрыгнуть в последний вагон отправляющегося поезда. Браво, — сказала она и отошла, позволяя Климову вылезти. — Теперь, можно сказать, дело за малым. Осталось вынудить Нэвилла сразиться с тобой, и я уже вижу, как это сделать. Могу обрадовать: тебе больше не придется играть в разведчика, все оставшиеся мотивационные моменты я беру на себя. Тебе же остается готовиться к бою. Одолей Нэвилла и принеси в реальный мир меч Демонического Праотца. Это твоя главная и последняя цель.

Несколько секунд Матвей переваривал услышанное. Потом удивленно посмотрел на ведьму.

— Вытянуть меч из игры? Только и всего? Ради этого я больше месяца нырял в «Брокен Ворлд»? — он чувствовал странную смесь удивления, непонимания, обиды и злости.

Ведьме всего-навсего нужна была виртуальная железяка. С ее возможностями она могла стать ее обладательницей уже тысячи раз. Достаточно открыть портал в игру — и… И все…

— Если бы добыча артефактов из цифры была столь легким занятием, мне бы не понадобились ни ты, ни твои предшественники, — ответила ведьма на размышления Климова. — Однако существуют определенные правила, пренебречь которыми невозможно. Позволь, я начну издалека… Не так давно, хотя твои непутевые родители в то время еще даже не знали друг о друге, одна женщина написала историю. Ее, женщину, вполне справедливо будет считать ведьмой, потому что она умела разжигать чувства людей силой своих слов, особенно написанных. И история стала очень популярной — в каждом уголке земного шара. Я не могу сказать, знала ли эта женщина о своей силе. Вполне вероятно, что нет. Но даже если и так, то она подсознательно описала многие моменты из жизни обладающих магическим даром людей абсолютно верно. Конечно, были ошибки, были прикрасы, но это ведь придуманная история, так что давай простим ее. Тем более, что сейчас нас интересует момент, достоверный на сто процентов. Главными героями ее книг стали маги, пользующиеся… — она помедлила, — определенным инструментом. У каждого мага он был свой, и именно инструмент выбирал себе владельца. Однако исключения присутствуют во всем. Существовал особенный инструмент, который покорялся тому, кто сможет победить его нынешнего хозяина в честном бою. Такой своеобразный переходящий приз, очень и очень ценный — в случае победы. И абсолютно бесполезный, даже опасный, если завладеть им против правил. Например, украсть, — ведьма многозначительно посмотрела на Матвея. — Вижу, ты понимаешь, куда я клоню. Пример с этими инструментами лишь один из множества. Есть ряд правил, которые я вынуждена соблюдать, если хочу, чтобы добытая вещь служила мне именно так, как должно. И чаще всего это правило силы. Вытянутые из игры гномы и еще ряд существ были побеждены на просторах вирт-миров твоими предшественниками. Лаборатория Цитадели безумных некросов и логово отшельника Ксандра также достались мне с боем, пусть воевала и не я сама. И меч Демонического Праотца не станет исключением. Если просто вытянуть его цифровую сущность посредством портала, а затем вселить ее в оружие здесь, ничего не произойдет. Железяка останется железякой, хоть и остро отточенной и опасной. А нужных мне свойств она не приобретет. Совсем другое дело, если меч преподнесет мне тот, к кому он перешел по праву победителя. Именно поэтому ты и должен одержать верх над главой клана Демоноборцев. Только так я смогу вытащить из игры полноценное оружие.

Матвей молчал, переваривая услышанное. Он понимал, о какой истории идет речь, благодаря книголюбке-Алене. Его и самого надолго зацепили события, описанные в семи томах, но Климов никогда не думал, что хоть что-то из прочитанного может иметь отклик в реальной жизни. Он привык четко разграничивать сказку и реальность, отчего происходящее сейчас едва ли не сводило его с ума.

— Отправляйся отдыхать, — прервала раздумья Матвея ведьма. — Мне же предстоит довольно далекий путь. В одно очень холодное место.

Квест второй: Обрубленные крылья — 7

Никогда Климов не видел Пиропсиха настолько погруженным в собственные мысли. Друг залогинился, кивнул уже ждавшему его рыцарю Клайму и сел на глыбу рядом с жилищем.

Заговорил он лишь спустя две-три минуты:

— В общем, план такой… Идем мочить Заклинателя, затем ты апаешься и опустошаешь мои закрома — там полно свитков и бафящего барахла, без которых ты Нэвилла не завалишь.

У Матвея отвисла челюсть, и отшельник поспешил объяснить:

— Сегодня ночью я принимал гостей, и у нас был очень серьезный разговор. Как я после него крышу на месте удержал — хрен знает. Чудо, в общем. Но сейчас не об этом. У тебя, вернее — уже у нас, есть дело, которое надо завершить. По плану вопросов нет?

— По плану — нет, — ответил Климов. Подумав, он тихо спросил: — Как ей это удалось? Что она показала?

— Много чего, — усмехнулся Пиропсих. Его чуть заметно трясло. — Если бы я мог себя ущипнуть, то к этой минуте уже был бы как шарпей, с отвисшей шкурой, — помолчав еще немного, он посмотрел на Матвея. — И давно ты?

— Что?

— Работаешь на… на них. Как ты вообще к ним попал?

Климов нахмурился, уставившись на жаркие дали Завулканья. Он не хотел вспоминать ни арлекина, ни бой на Каменном кальмаре, ни боль, ни пробуждение в заброшенном детдоме, ни остальное, что пришлось пережить, будучи исполнителем ведьминой воли. Но сейчас Пиропсих стал для него не просто другом, а, можно сказать, братом по несчастью, и Матвей рассказал все.

— Ну а ты? — спросил он, закончив с воспоминаниями. — Как она заставила тебя?..

— Не заставила, — Пиропсих мотнул лохматой головой. Взгляд его стал задумчивым. — Она предложила мне… Предложила будущее, — он сделал паузу, но, понимая, что надо объяснить, продолжил: — Посмотри на нас, на всех, кто часами сидит в виртуале. Кто мы здесь? Бойцы круче некуда, могущественные маги, девки такие ходят, что когда на них смотришь, в штанах все дымиться начинает… А кто мы в реале? Заметил, что игроки практически не говорят об этом? Нас тянет к маскам. Но для кого-то это просто блажь, а кто-то не имеет другого способа хоть как-то скрасить собственное существование. И я, увы, отношусь ко второй категории. Здесь я Пиропсих, крутой маг-отшельник, беспрестанно нагинающий то жутких и сильных тварей, то пэкашеров, бесстрашно скачущий через раскаленные реки лавы. И так далее. Но стоит мне нажать долбанную кнопку логаута, как я становлюсь самим собой. Егором, двадцативосьмилетним скрюченным дистрофиком, способным шевелить лишь пальцами на руках, шеей и лицевыми мышцами. Обузой для моей еще молодой матери, которая хочет простого женского счастья, но вынуждена быть сиделкой при собственном беспомощном и бесполезном сыне…

Матвей стоял с остекленевшим взглядом, переваривая услышанное. Да, он догадывался, что в реале у Пиропсиха не все в порядке, но чтобы настолько… К тому же, агрессивная откровенность друга обескураживала, затапливая разум растерянностью.

— Все началось, когда мне было лет пять, — продолжил отшельник. — Сначала стало сложно вставать с пола, потом подниматься по ступенькам, бегать и так далее. К семи годам у меня изменилась походка, я стал часто падать, а в восемь лет и вовсе перестал ходить. Только тогда мать принялась таскать меня по врачам — от терапевта до генетика. Последний, собственно, и поставил диагноз. Болезнь оказалась очень редкая, поражающая только мальчиков. И неизлечимая. Процесс был запущен, можно сказать, с рождения, замедлять его было поздно, а обратить вспять и вовсе невозможно. Из года в год я терял то, что другие считают данностью и совершенно не ценят. Умение ходить, передвигаться ползком, удерживать себя в сидячем положении, двигать руками и ногами… Мне тяжело жевать, опорожнять кишечник и мочевой пузырь, потому что девяносто процентов моих мышц совершенно бесполезны. Собственное тело стало мне тюрьмой, как бы банально это ни звучало. А игра хоть на несколько часов позволяла почувствовать свободу. Когда я только начинал играть, то и подумать не мог, что мои персонажи станут настоящими героями, особенно Нэвилл. Знаешь, он меня многому научил и даже… — Пиропсих помедлил, тяжело сглотнул, — в какой-то степени заменил отца, который ушел после того, как мне поставили диагноз. Странно, да? Считать отцом набор нулей и единиц, да еще и созданный лично тобой… Как бы там ни было, я некоторое время чувствовал себя очень счастливым. Но четыре месяца назад болезнь нанесла очередной удар. Все это время мое тело деформировалось, ноги и руки скрючивало. Мне и на кровати-то было больно лежать, а в вирт-капсуле тем более. И в один прекрасный момент я обнаружил, что крышка капсулы не закрывается — мешают колени. Несколько дней я был в отчаянии. Лежал, глядел на свои гребанные оглобли и проклинал их. Потом зарылся в инет и нашел мастера, который смог бы переделать капсулу так, чтобы скрюченный и костлявый уродец смог в ней нормально уместиться. Думаю, дальше рассказывать смысла нет, два и два ты сам сложишь, верно?