Человек-Паук. Майлз Моралес - Рейнольдс Джейсон - Страница 20

А в голове Майлза как по часам началось жужжание.

Майлз открыл было рот, чтобы заговорить с Алисией, но слова растаяли, как снежинки, едва коснувшиеся земли. Он попытался снова, но его прервал мистер Чемберлен.

– Мы хотим только, чтобы нас оставили в покое, – повторил он немного громче.

Майлз воспринял это как знак оставить в покое Алисию. Мистер Чемберлен повторил цитату в третий раз, а затем спросил:

– Знаете, кто это сказал?

– Ага, – сказал Брэд Кэнби, лежа на парте, – каждый, кто пришел на урок истории.

Многие ученики рассмеялись, некоторые из них даже имели наглость постучать кулаком по столу, разразившись хохотом. Но Майлз даже не улыбнулся. Не мог себе позволить. В прямом смысле.

На мгновение он отвлекся от происходящего. Подумал о том, что Трипли сказала про пауков, связывающих прошлое с будущим. Как бы он хотел использовать это, чтобы вернуть свою работу. Взять свое недавнее увольнение и связать его с последующим возвращением на работу.

Может, я мог бы просто уговорить декана Кушнера.

Может, я мог бы попросить взять меня на испытательный срок, дать мне шанс все исправить.

Я ведь круглый отличник. Это ведь чего-нибудь да стоит, верно?

– Нет, мистер Кэнби, – сказал мистер Чемберлен, полностью игнорируя неуважение к себе. – Вообще-то это сказал Джефферсон Дэвис.

Может, я мог бы... погодите, что?

Облако, застилающее ум Майлза, тут же испарилось при звуке имени его отца.

Джефферсон Дэвис?

Ж-ж-ж.

Затем Майлз повторил это вслух: «Джефферсон Дэвис?». Он уже привык бороться с чувством тошноты. Он знал, что не умрет. Хотя это было похоже на смерть. Его охватила паника, мозг будто подожгли, а живот запихнули в центрифугу. Вот что чувствуешь, когда игнорируешь паучье чутье.

Мистер Чемберлен открыл глаза.

– Моралес, вы забыли правила поведения в классе? Если хотите что-то сказать, поднимите руку.

Майлз снова встретился с ним взглядом.

– Но Брэд не... – кипя от злости, он закрыл рот. Спорить бесполезно.

Алисия заерзала на стуле, когда мистер Чемберлен продолжил.

– И да, Джефферсон Дэвис. Президент Конфедерации во время Гражданской войны. Человек, который назначал Роберта Эдварда Ли командующим Северовирджинской армией, важнейшими войсками Конфедерации, – мистер Чемберлен снова закрыл глаза. – Эта цитата довольно простая, но она очень много значит. Так они просили людей с Юга позволить им руководить самостоятельно, утверждали, что все и так было хорошо.

– Только если ты не был рабом! – выпалил Брэд, закатив глаза.

– Серьезно? – еле слышно спросила Алисия. Чемберлен всего на миг открыл глаза и посмотрел на нее. Однако он ничего не сказал, просто пытался испепелить ее взглядом. Затем снова закрыл глаза, глубоко и раздраженно вздохнул, соединил ладони и ответил Брэду, даже не нахмурившись и не грозя пальцем:

– Что ж, мистер Кэнби, все немного сложнее, чем вы думаете.

Пока Алисия то и дело качала головой, взволнованная словами мистера Чемберлена, Майлз время от времени терял нить лекции, и не только из-за аромата сандалового дерева, Исходившего от Алисии, но и оттого, что имя его отца совпадало с именем человека, поддерживавшего рабство. Чемберлен в это время продолжал цитировать Джефферсона Дэвиса: «Если между хозяином и рабом будет непосредственная взаимосвязь, любая жестокость, присущая системе, сойдет на нет», – вещал он перед классом двум-трем ученикам, которые что-то записывали в тетради, пока пятнадцать остальных слушали музыку, играли в телефонах или, как Брэд Кэнби, спали, положив голову на парту. Майлз не писал, но и не спал. Он просто сидел и позволял каждому слову ножом врезаться в свой мозг.

– Мы недооцениваем связь между рабом и хозяином. Многие рабы чувствовали себя комфортно. Даже счастливо. В следующий раз я принесу вам фотографии, чтобы наглядно проиллюстрировать, что я имею в виду.

– Фотографии? – снова возмутилась Алисия. – При всем уважении, мистер Чемберлен, но вам не кажется... не знаю... что вы заходите слишком далеко?

Чемберлен даже бровью не повел. Алисия оглядела класс в поисках поддержки, но все уже давно не следили за ходом урока. Она повернулась к Майлзу, но он рассматривал фальшивую отделку под дерево на своем столе, пытаясь тоже не выпалить: «Вы это серьезно?». Слишком много всего происходило. Причем одновременно. Жужжание превратилось в жжение, волна отчаяния разлилась по всему телу, но Майлз просто постукивал пальцами по столу, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. Он сидел и словно тушился в собственном соку, пока мистер Чемберлен все глубже запускал корни в свою нелепую лекцию. Майлз подумал, можно ли теперь считать, что урок Чемберлена о Гражданской войне провалился, ведь никому не было до него дела, кроме разве что Брэда, но и тот просто прикалывался, и Алисии, которую игнорировали. Однако Чемберлен продолжал давить.

– Чтобы понять это, подумайте о собаках. Собаки не против поводков, не против клеток, – вопреки своему обыкновению мистер Чемберлен перестал стоять статуей. Он снял пиджак и положил его на стол в углу комнаты. Затем расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава, так что выглянули запястья. И тут Майлз увидел это: темные очертания кошки на левой руке. Татуировка, которую он видел и раньше, но не обращал на нее внимания, потому что мистер Чемберлен был достаточно странным для того, чтобы носить татуировку кошки на запястье. Некоторые люди часто дают своим Домашним животным труднопроизносимые исторические имена и обращаются с ними как с Детьми. Таким наверняка был и Чемберлен. Но эта татуировка была такой знакомой! Изображена была не обычная кошка, а символ – кошка с несколькими хвостами, такую Майлз видел во сне прошлой ночью.

Чемберлен сделал шаг вперед и снова посмотрел прямо на Майлза.

– И каждый раз, когда собаки видят своих владельцев – людей, которые сажают их на привязь и кормят объедками, – они радостно виляют хвостами. Некоторые бы даже сказали... с благодарностью.

С благодарностью? Майлз не был уверен, потому что его мозг толком не работал, но он готов был поклясться, что Алисия сказала это вслух одновременно с его внутренним голосом. С благодарностью? И если она сказала это вслух (судя по короткой паузе и поджатым губам Чемберлена, так и было), учитель снова не обратил на нее внимания. Никакого ответа не последовало. Но этих слов, в совокупности с татуировкой на запястье Чемберлена и жужжанием в голове, было достаточно, чтобы разжечь в Майлзе ярость. Руки сжались в кулаки. Он резко ударил ими по парте, так, что дерево треснуло, а металлические ножки погнулись. Все подскочили, включая Алисию, которая тут же обернулась посмотреть, что произошло. Майлз взглянул ей в глаза, его грудь тяжело вздымалась.

– Извини, – тихо сказал он ей, а затем и мистеру Чемберлену, – извините.

– Извините?! – рявкнул Чемберлен, хотя по его виду нельзя было сказать, что его застали врасплох. Казалось, он ждал этого. Он подошел чуть ближе. – В ваших же интересах надеть на свой гнев... намордник, Моралес.

– Намордник? – Майлз подскочил на месте так что, стол перед ним затрещал. К счастью для него, в этот самый момент прозвенел звонок. Все еще сжимая кулаки, Майлз посмотрел на одноклассников, все отвлеклись от своих дел и смотрели на него с открытыми ртами. Они осторожно взяли сумки под его полыхающим взглядом, как будто опасаясь попасть под горячую руку. Майлз смягчился, пришел в себя, быстро собрал вещи и ушел.

Вырвавшись в коридор, Майлз услышал, как Алисия зовет его, перекрикивая его внутренний голос, вопящий: «Идиот, идиот, идиот!». Но он шел, проталкиваясь через толпу учеников. Некоторые уже шептались о том, что минуту назад произошло в классе. В школьных коридорах информация распространяется даже скорее, чем в интернете. Поэтому Майлзу приходилось бежать в два раза быстрее.

– Майлз! – снова выкрикнула Алисия. Но Майлз опустил голову и двинулся дальше. – Майлз! Подожди! – Алисия следовала за ним до конца коридора. – Просто... остановись на секунду, – сказала она, оказавшись на- конец достаточно близко, чтобы дотянуться до его плеча. Майлз обернулся, его каменное лицо было красным от злости, грудь вздымалась, руки все еще тряслись. Все кончено. Меня выгонят. Алисия перевела дух. – Слушай, я просто хотела сказать, то, что случилось сегодня в классе... мы должны что-то с этим сделать.