Милосердие (СИ) - "kakas" - Страница 98

— Иди ко мне, — Граймс не обращает внимания на принесенный стакан воды и коротко кивает на постель. Он видит, что Ниган колеблется. — На пять минут.

— Что такое, детка? Надеюсь, ты не собираешься ебать мне мозги теперь уже в положении лежа?

Ниган с тихим смехом опускается на постель. Но Граймс не обманывается этому умиротворению: он чувствует, что Кросс до сих пор зол и лишь предельная кротость, на которую Рик был только способен, могла заставить его быть чуть мягче. Но этого достаточно, чтобы Кросс не протестовал, когда Граймс нашарил его губы. Ниган снова колеблется, но Рик уже тянет его на себя, переворачиваясь на бок и наваливаясь грудью на грудь. Ниган протестующе укладывает ладонь на его бедро, не позволяя шевелить ногой, однако Граймс перехватывает кисть и вжимает руку в свой пах.

— Неплохая попытка, детка, — он улыбается, проезжаясь пальцами между бедер. — Ведешь себя как хитрая женушка.

Рик зло усмехается, углубляя поцелуй и заставляя его замолчать. Он знает, что Кросс не упустит своего: они хотели друг друга слишком сильно, чтобы отказываться от близости так просто. Теперь Граймс понимает, почему они столь быстро и спонтанно сблизились — им было слишком тесно друг с другом, они словно оказались заперты в маленькой комнате, где неминуемо столкнулись, а дальше вышло то, что вышло.

Все остальное было лишь делом техники: два раза щелкнули наручники, ключ быстро брошен в открытое окно. Ниган с силой дернул рукой, но это лишь встряхнуло Граймса на постели. Они оказались прикованными друг к другу — Рик с вызовом вскинул брови, заглядывая в потемневшие от злости глаза.

— Ты останешься дома. Я сказал тебе это. Дважды.

Кросс заваливается обратно на спину и с шумным выдохом закидывает свободную руку за голову. Они долго лежат молча — спать невозможно. Ниган ничего не спрашивает, а Рику нечего сказать. Граймс облизывает пересохшие губы и прикрывает веки. Не будь Джудит или Карла, Рик уверен, что супруг бы нашел способ избавиться от наручников и от него в том числе. Однако вот они здесь, лежат в одной кровати, в соседних комнатах мирно спят дети, так что никаких резких движений не будет. Граймс не чувствует облегчения — только удовлетворение от того, что все получилось. И пусть он потакал лишь странному предчувствию — копы всегда доверяли своей интуиции.

Рик, щурясь, посмотрел на часы: прошел уже целый час этой душной и абсурдной ночи. Смешно, но Ниган спал. Его мерно вздымающаяся грудь едва обрисовывалась в сгустившейся темноте; Рик прикоснулся к нему, но тот заворочался и перевернулся на бок. Темные волосы разметались по подушке, нос почти что касается плеча Граймса.

К горлу снова подступила эта странная тошнота: Рик так и промучился с ней до утра, постоянно прикладываясь к стакану с водой и тихо дыша в тыльную сторону ладони.

========== Глава XXXVII ==========

Удушающе лето Джорджии давало слабину лишь в момент рассвета — спасительные двадцать минут, когда в открытые окна врывается свежий, почти прохладный ветер. Граймс подставляет мокрое тело под это дуновение, прикрывает глаза и резко проваливается в черный сон без сновидений. Ему кажется, что прошло лишь пару секунд — Рик вскидывается, но кругом уже светло, слышно, как снаружи щебечут птицы и шуршит разбрызгиватель.

Ниган спит рядом спокойным крепким сном, будто ничто не способно его потревожить. Но что-то не так. Сев на постели, Граймс осматривается внимательнее: на Кроссе надета футболка, чувствуется запах одеколона, волосы влажные. Рик разглаживает свободной рукой сбившуюся между ними простынь — одно из колец наручников сброшено, но не расстегнуто. Рик аккуратно касается чужой кисти: большой палец вывихнут, а все остальные крепко сдавливают руку Граймса. Мужчина не может придумать, как ему выбраться: все еще шокированный увиденным, он не знает, имеет ли вообще право будить Кросса, который, пусть и освободившись, все еще был здесь. Но Рик понимает, что тот продолжал спать в их постели вовсе не из-за его слов — Ниган просто не хотел отпускать его ни под каким предлогом.

— Черт, — Граймс трет переносицу и тихо открывает ящик прикроватной тумбы, где лежит запасной ключ.

Несмотря на все произошедшее, одна мысль о том, что Кросс навредил сам себе, заставляет внутренности сжиматься в маленький тугой комок. И если минуту назад он боялся будить его, не зная, что будет происходить дальше, то теперь он просто не мог позволить себе потревожить его сон.

— Почему ты такой?

Кажется, он задавал этот вопрос уже миллион раз и ни разу не получал ответа.

Рик осторожно убирает волосы с его лица. Какая-то часть его отчаянно хочет, чтобы Кросс проснулся — уродливый вывих никак не давал Граймсу покоя. У них так было всегда: изувечив и вымотав друг друга до предела, оба самозабвенно бросались в иную крайность, ластясь, словно желая все исправить, а на деле совсем не жалея о причиненной боли.

Крепко перехватив чужую руку, он резким движением дергает большой палец — тихий щелчок, Ниган вздрагивает.

— Блядь, — Кросс даже не открывает глаз, а только хмурится. — Ложись обратно, доктор хуев.

Граймс едва заметно улыбается и поддается ему, давая утянуть себя в постель. Ему больно, но Рик хорош в превозмогании, а потому не сопротивляется, когда Кросс с маниакальной жадностью притягивает его к себе. Их губы соприкасаются и Рик совсем не думает, когда обводит его рот языком, чтобы неторопливо толкнуться им глубже, громко дыша и прижимаясь животом к животу. Ему становится жарко, зрение расфокусировалось.

— Ну что такое? Рик, черт, снова ты за старое, — Кросс с насмешливой улыбкой заглядывает в белесые глаза, не отталкивая, даже когда Граймс требовательно закусывает его подбородок, наваливаясь и пригвождая тяжелым телом к постели. — Тише, мать твою, иначе я сломаю тебе что-нибудь еще.

Но Рик не останавливается, а Ниган лишь глухо смеется, запрокинув голову и подставив шею. Они борются, но как-то не всерьез: Кросс мягко оттягивает его за волосы, сдавливает плечи, пихает ладонями в грудь. Граймс повсюду оставляет следы зубов, болезненно впиваясь в любое открывшееся место и комкая чужую футболку. Его язык мелькает то тут то там, за ним уже невозможно уследить — Ниган склоняет голову, тут же чувствуя мокрое прикосновение к своей щеке.

— Да твой я, блядь, твой.

Горячая неподъемная туша Граймса сдавливает грудь — воздух выбивается из легких одним толчком. Ниган снова смеется, они сталкиваются лбами. Кросс сам задевает кромкой зубов чужие губы, а Рик, спровоцированный, тут же подхватывает это прикосновение. Граймс резко дергает ворот футболки, сам не зная, что творит — она с треском рвется, но руки будто уже забыли про нее, скользя к белью и грубо сдавливая ствол через ткань. Ниган возбужденно выдыхает, его глаза совсем черные.

— Рик.

Граймс замирает лишь на мгновение, а после они сцепляются уже совсем не в шутку. Мужчины с грохотом падают с постели, Ниган давит его мертвой хваткой, сжав за плечи и толкая на стену — Рик ударяется затылком, но это не может его остановить. Он снова голодно набрасывается на Кросса, а тот сам обхватывает его бедрами.

— Пап? — дверь родительской спальни распахивается настежь. Карл, встревоженный шумом, несмело заглядывает через кровать, где между ней и стеной сцепились два мужчины. Он видит лишь спину отца и скрещенные на его пояснице ноги.

Какое-то время в комнате царит тишина, все трое замерли.

— Ковбой, вообще-то мы тут трахаемся.

Ниган знает, что Рик сейчас не способен сказать и слова — он только тяжело дышит.

— Я.… Хм… Ладно… Думал, что-то случилось, — парень замер в нерешительности, рассматривая напряженные плечи родителя. Он не знал и не мог представить, как парочка делала это, и даже застав их, все равно не мог сложить в голове четкую картинку. Его не покидает ощущение, будто Ниган соврал и на деле они занимались чем-то совсем иным.

— Ты посмотреть собрался? А канал для взрослых оплатил?

— Я поставлю кофе, ни в чем себе не отказывайте, — Карл закатывает глаз и хлопает дверью; слышно, как он торопливо сбегает по лестнице.