Нуониэль. Книга 1 (СИ) - Мутовкин Алексей - Страница 18

— Скажите, — зашептал Гвадемальд и присел ближе к своему гостю, — этот странный человек в вашей повозке, он один из негодяев?

— Негодяев? — удивился Ломпатри.

— Он действительно странен, — пояснил рыцарь. — Солдаты перешёптывались при мне, мол, путешествует с вами некто, совсем непохожий на человека. Когда я увидел вас в первый раз, признаюсь, не обратил должного внимания на ваших спутников. Или же он на самом деле сказочное существо? Прозвучит дико, но если это так, мне кажется, что такое существо способно мне помочь.

— Вы правы, — сказал Ломпатри. — Со мною действительно путешествует некто. Это не человек, а нуониэль. Несколько недель назад я и сам не слыхал о таких. Но как же, позвольте, он может вам помочь?

— Видите ли, я только и думаю, что об этом Сколе. От него пошли все наши напасти. Да, это верно — я считаю, что зло породили простые люди, которые сочли, что разбой — это лучший способ устроить свою жизнь. И всё же корень невзгод — это Скол. Он сломал наш народ. Эти выдуманные богатства, что скрываются в его недрах, вскружили людям голову. Вот маги склонны полагать, что Сколы — это тоже своего рода волшебство. Учение жрецов говорит о том, что наш мир — это огромный шар, летающий в бездне мрака. А никаких камней, гор и сколов вне нашего шара быть просто не может. А они есть. Кому из них верить!?

— Верить жрецам или магам — это личное дело каждого, — сказал Ломпатри.

— Я не призываю вас верить магам. Я считаю, что если Скол — волшебство, то сказочное существо гораздо лучше способно понять его природу, нежели мы люди.

— Думаете, между моим нуониэлем и Дербенским Сколом существует невидимая связь? — спросил Ломпатри. — Ведь это абсурд! Такие рассуждения смешны.

— Понимаю, — с грустью в голосе ответил Гвадемальд. — Но я надеюсь, что ваш нуониэль сможет пролить свет на некоторые особенности этого явления. Вдруг в его земле тоже падали такие огромные экземпляры? Я в отчаянии, господин Ломпатри. Пытаюсь найти выход из ситуации и уповаю на всякие несуразности. Я как деревенская баба, бегущая к знахарке за приворотным зельем; готов поверить во что угодно, лишь бы положение наладилось.

— Ну что же, я могу познакомить вас с господином нуониэлем, — с расстановкой заявил Ломпатри. — Это существо я уважаю как равное себе, несмотря на его тусветность: оно спасло мне жизнь. Надеяться на то, что от него будет много толку, я бы не стал. Нуониэль ранен и лишь пару дней назад стал сносно держаться на ногах. Его горло пронзила стрела, и я ещё не слышал, чтобы он вымолвил хоть слово. К тому же, после ранения у него случился провал в памяти. Но если вы настаиваете…

— Стрела в горле! — удивился Гвадемальд. — Если он выжил после такого, то он и впрямь сказочный!

Гвадемальд послал своего солдата за Воськой, которому предстояло привести нуониэля. Некоторое время рыцари просидели одни. Они испили ещё эля. Захмелевший Гвадемальд распорядился добавить масла в каганцы и забрать со стола грязную посуду.

Нуониэль ступил в шатёр, посмотрел на Гвадемальда, скинул с головы капюшон и поклонился. Рыцарь увидел в этом поклоне не рабское приветствие, а знак уважения от равного себе по чести. Нуониэль, видимо, только что закончил принимать ванны — он выглядел чистым и свежим. Длинные веточки лиственницы, аккуратно забранные назад и подвязанные, ниспадали толстыми, прямыми линиями. Желтеющие травинки на месте бровей и бороды аккуратно острижены. Одет он был в свой чистый запасной зелёный плащ. На плечах красовалась лисья шкура, а вокруг шеи белел свежий льняной бинт. Гвадемальд медленно поднялся из-за стола и в изумлении открыл рот. Он подошёл к нуониэлю, вежливо поклонился в ответ и, взяв его под руку, повёл к столу.

— Моё имя, Гвадемальд Буртуазье из Кихона, — говорил рыцарь, усаживая нуониэля рядом с Ломпатри. — Рад видеть вас в гостях. Мне рассказывали, что существует приветствие, общее для всех народов и существ в этом мире. Оно произносится на айседолийском языке. К сожалению, я никогда не слышал этого приветствия. Но, если бы дело обстояло иначе, я непременно использовал бы его при этой нашей встрече.

Гвадемальд испытывал явное удовольствие, наблюдая за нуониэлем. Он предлагал ему яства и наполнял его кубок своим элем. Гость отвечал поклонами и улыбкой.

— Признаюсь, — говорил Гвадемальд, — я захмелел и никак не могу придумать способ узнать о вашей жизни. Ранение лишило вас речи, но, я уверен, со временем вы сможете рассказать нам о своём доме.

— К великому сожалению, вместе с речью наш гость потерял и память, — напомнил своему захмелевшему собеседнику не менее пьяный Ломпатри. — Кое-что он уже вспомнил, но всё остальное лежит под завесой тьмы.

Но Гвадемальд, будучи уже навеселе, исполнился желанием выяснить о нуониэле всё, что только возможно. Он приказал своему доверенному принести карту и ещё эля. Развернув на столе большой пергамент, Гвадемальд начал рассказывать нуониэлю о нанесённых на карту краях. Время от времени он останавливался и, с надеждой, вглядывался в лицо нуониэля, надеясь, что тот вспомнит хоть что-то из прошлого. Нуониэль внимательно слушал рассказ рыцаря, но только мотал головою, когда тот задавал вопросы. Ломпатри при этом сидел и молча осушал кубок за кубком. Хозяин белого шатра уже совсем отчаялся, когда нуониэль вдруг повернулся к Ломпатри и стал знаками просить его о чём-то. Только прочитав по губам, рыцарь понял, что нуониэль хочет произнести имя его слуги.

— Воська! — крикнул Ломпатри.

В шатёр тут же впрыгнул его верный попутчик. Мытая лысина старика сияла, как северная звезда, а лицо расплывалось в детской улыбке.

— Помоги нашему гостю, — приказал Ломпатри.

Воська подошёл к нуониэлю. Тот сделал пару знаков руками и слуга тут же всё понял.

— Перья и карты? — переспросил он. Нуониэль кивнул.

— Мигом сделаю, господин. Всё будет в порядке, — радостно выпалил Воська и поспешил вон из шатра.

— Удивительно! — изумился Гвадемальд, — Этот человек понял нашего гостя без единого слова. Он знает язык немых?

— Мой Воська? — разразился хохотом Ломпатри. — Да он, бывает, и двух слов связать не может. Глуп как деревенский пёс.

Через минуту Воська вернулся. В руках он держал шкатулку с перьями и чернилами, а также длинный футляр. Нуониэль вынул из футляра бумаги и развернул их на столе. Это были пергаменты с записями на непонятном языке, исполненные причудливыми символами, напоминающими клинопись. Находились здесь и карты разных размеров и цветов. Сюда входили маленькие эскизы и большие, сложенные в несколько раз цветные карты целых стран, изобилующие подписями на всё том же незнакомом рыцарям языке. Наконец, нуониэль взял в руки одну из карт и положил её поверх той, что принёс Гвадемальд.

— Дербены? — удивился рыцарь, глядя на пергамент нуониэля. Эта карта была выполнена тщательнейшим образом, со всеми лесами, поселениями, горами и реками. Отмечены были дороги и даже форт «Врата» на перевале Синий Вереск.

— Невероятно! — прошептал Гвадемальд, пристально разглядывая карту. — Господин Ломпатри, вы видели это? Какая точность! Откуда! А вот и моя родная провинция Кихон. Здесь река и холм! Подземные твари! Этой карте цены нет! Её создал великий человек. Мой король заплатил бы за эту карту… Он много заплатил бы.

— Король Хорад тоже бы заплатил, — отозвался Ломпатри, внимательно наблюдая за происходящим.

— Но откуда у вас это, господин нуониэль? — просил Гвадемальд своего гостя. В ответ сказочное существо лишь пожало плечами.

Гвадемальд принялся разглядывать рисунки деревьев и домики, обозначавшие деревни. Лицо его сияло от радости. Только длилось это совсем недолго. В какой-то момент Гвадемальд нахмурился и, ткнув в карту, сурово сказал:

— Здесь он упал. Дербенский Скол. Понимаете меня, господин? Упал с небес и перевернул всё вверх дном!

Гвадемальд сделал несколько знаков, достаточно ясно описывая это страшное явление природы, и то, каких оно неимоверных размеров. Нуониэль склонился над картой. Он посмотрел на перья для письма, как на что-то, что видит в первый раз. Потом, он неуверенной рукой взял одно из них, обмакнул в чернила и нанёс на карту рисунок перевёрнутой горы.