Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 144

«Да, едины, ты все верно понял, Олугд», — одобрительно кивнула Илэни, представляя, если бы весь Эйлис уподобился в своих порядках малахитовой башне. Если бы только устранить каменную чуму всюду, везде, как это удалось с Аругой. Воспоминания о нем будили тревогу за ближайшего родственника, впрочем, Илэни надеясь навещать его как можно чаще. Вновь сделалось больно и тяжко на сердце.

С этими мыслями она протянула руку к случайной заинтересовавшей книге, чтобы немного отвлечься. И тогда-то выскользнул лист бумаги, притаившийся между страниц. Чародейка подняла его, обнаруживая собственный портрет, краски потускнели, края обуглились. Она долго рассматривала безмятежное гладкое лицо, черты его точно соответствовали действительности, однако взгляд казался незнакомым, чужим. Художник явно идеализировал ее образ, отчего рука дрогнула. Не стоило даже сомневаться, кто автор простенькой акварели. И непостижимым образом он вновь оказался у нее за спиной, Илэни ощущала приближение Сарнибу буквально спиной: от него исходило тепло, на уровне линий мира.

— Я здесь такая молодая, — прошептала она, убирая рисунок вновь в книгу.

— Ты не изменилась, — с нежностью проговорил чародей.

— Изменилась. Все изменилось, — покачала головой Илэни. — Сарнибу… что же ты за человек? Я тебя пытала, а ты меня спас. Вот за это тебя вечно и ненавидели. Не могли понять такого милосердия. — Она утерла выступившие слезы. — Да что же это опять… Столько лет ни слезинки. А теперь на пустом месте.

Она долго задумчиво молчала, отрешенно перебирая страницы тома, вновь вытаскивая портрет. Илэни дивилась, как Сарнибу обнаружил в ней добро, которое она всегда в себе отрицала.

— Я ведь только тебя по-настоящему и любила, — призналась она, подняв глаза.

— Мы можем все исправить! Мы можем быть счастливы вместе! — сбивчиво твердил Сарнибу, протягивая к ней руки. Илэни приникла к нему, пряча смиренно голову на широкой груди. Защищена, успокоена — какие новые странные и бесценные чувства!

— Счастливы… Не знаю. Хотела бы я, но после стольких жертв, — вздыхала она.

Сарнибу обнял ее более решительно, чем обычно. Илэни вздрогнула, нерешительно отвечая на ласку:

— Нам нужно время.

— Да, нам просто нужно время, — согласился чародей. Он улыбнулся, впервые без пронзительной печали, впервые с великой надеждой на будущее. Так они и стояли посреди библиотеки, книга выпала из рук Илэни, портрет подхватил ветер. Иная, не такая молодая и наивная, уже совсем иная она вернулась к тому, кто ждал ее многие годы. К тому, кого она любила по-настоящему с юности. Они слишком устали ждать чего-то, скитаться в лабиринтах разобщенности. Теперь судьба свела их вместе, по-настоящему, и ни за что не сумела бы уже разлучить. Даже смерть не разорвала бы прозрачную сияющую нить, протянувшуюся от души к душе.

Их сладостное оцепенение нарушил невероятный единый возглас сотен голосов. Сарнибу испугался, что началось вторжение, однако выражали они вовсе не ужас, а ликование.

— Малахитовый льорат!

— Каменная чума отступает! — восклицали на разные лады люди.

Сарнибу и Илэни кинулись к широким окнам библиотеки и поразились: бесплодная равнина у подножья стремительно сбрасывала пыль окаменения, пробивались первые ростки. Малахитовый льор пораженно всматривался в панораму.

— Это жизнь! Я чувствую ее!

— Твоя сила возвращается! Твоя настоящая сила! — радуясь, как в детстве, обнимала возлюбленного Илэни.

В малахитовый льорат вернулось внезапно лето, пролился обильный дождь, холод отступал, уходил за дальние горы. Спадала каменная корка с деревьев и животных, продолжали полет упавшие птицы, оживали деревни малахитового чародея, и сама башня еще больше расцветала: в садах запели настоящие птицы, засуетились незаметные насекомые, взметнулись мелкие животные. Но большее великолепие представлял возрожденный льорат: яркие цветы разноцветными каплями озарили обширные луга, набухали на тонких веточках плоды и ягоды, змеились по старым руслам чистые ручьи. Казалось, земля обновляет себя, раскрывается всей полнотой возрождения, сливались воедино сезоны: весна, лето, осень — все желало наверстать годы оцепенения, раскрасить будущее новой красотой.

— Илэни! Это чудо! Мы способны творить чудеса! — буквально кричал от невероятной радости Сарнибу.

— Чудеса! — шептала вскоре упоенно Илэни, позволяя себе улыбнуться. Она гладила в одном из садов олененка на тонких ножках, с трудом заново вспоминая, какова на ощупь шерсть настоящих живых зверей. До этого трогательное создание показалось ей садовой скульптурой, но вот ожило и резвилось среди травы. Кружилась голова от вернувшихся запахов древесного сока и роз.

Илэни не ведала, какой тайной милостью, но это они с Сарнибу, они разбудили ото сна его льорат и башню. Непостижимым образом пропал талисман малахитового льора, Илэни вспоминала, как краем глаза наблюдала зеленоватое свечение, разлившееся вокруг.

«Как жизнь и смерть. Я останусь навечно темной ночью, тайной, луной, а ты будь моим солнцем, светом и теплом! Луна не светит без солнца», — думала Илэни, смотря с невероятной нежностью на Сарнибу. Она впервые не скрывала свои чувства под маской ледяной жестокости, он впервые испытывал радость не только за чье-то счастье, но и за себя, за них. И одновременно за всех подданных.

— Но как мы выстоим против Нармо? — опечалилась Илэни, когда донеслись известия, что остальные льораты по-прежнему укрыты каменным саркофагом. — Он намерен разрушить весь Эйлис.

— Выстоим! Он один, а мы теперь все вместе!

— Ты всегда был идеалистом, — омрачилось лицо Илэни, ее терзали дурные предчувствия. Когда улеглось всеобщее короткое ликование, правитель льората тоже серьезно задумался об опаснейшем враге. Теперь, когда часть Эйлиса расцвела, Нармо мог предпринять, что угодно. Конечно, он стремился в первую очередь захватить Землю, поэтому Сарнибу с двойным усердием принялся готовиться к объединению защитных заклинаний.

Он даже не заметил отсутствие талисмана, Илэни же лишь украдкой улыбалась, восхищаясь навыками малахитового льора. Ее магия иссякла, предназначенная лишь для убийств, потому бывшая чародейка не сумела бы помочь. Сарнибу же обрел силу вместе со своим льоратом, он черпал ее из природы, но не обеднял ее, а напротив — обогащал и культивировал. Она давала ему сил, чтобы найти нужные сплетения для хитрых янтарных щитов. Раджед работал со своей стороны, пораженный известиями о малахитовом льорате. Казалось, всеобщее спасение совсем рядом.

И все же… спустя две недели отчаянных стараний, проведенных то в радости, то в тревоге, ранним утром Олугд влетел в библиотеку. Молодой чародей запыхался и дрожал от нервного озноба. Он возвестил сорванным голосом:

— Нармо напал на янтарную башню!

Сарнибу на мгновение остолбенел. Он ведь почти завершил заклинания, которые бы «помирили» защиту двух мощнейших башен. Но враг нанес удар раньше.

— Опоздали!..

========== 23. Мир живых камней ==========