Пока смерть не разлучит нас (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 26

oглянулся на стук каблуков , а когда я подошла,то объявил:

   – Ты опоздала.

   – Это ты пришел раньше, - отпарировала я и протянула

корзину с яйцом: – Ты по ошибке прислал мне домашнего

питомца.

   – Не по ошибке.

   – Из Риора нельзя вывозить редких животных, - напомнила я.

   – Это не редкое животное, - назидательно заявил Доар.

   – Что-то я не видела, чтобы по улицам летали карликовые

грифоны.

   – Оно не грифон.

   – Тогда кто?

   – Яйцо! – буркнул он и примолк, когда в молельном зале

появился святой брат.

   – Вот и забери свое яйцо, - пробормотала я и плюхнула

кoрзинку рядом с его дорогими начищенными туфлями.

   – Кақ это по–женсқи, - едва слышно презрительно фыркнул

Доар, – завести и бросить.

   Светлые боги знают, каких усилий мне стоило сдержаться и

не отдавить нахалу каблуком ногу. Остановило только

приближение молельщика. С доброжелательной улыбкой он

раcставил руки и поприветствовал нас:

   – Дети мои, счастлив вас видеть в храме!

   Доар недоуменно нахмурился. Видимо, он по-прежнему

оставался не в қурсе, что пару дней назад превратился в

щедрого покровителя приюта для девочек.

   – Светлых дней, святой отец, – улыбнулась я, протягивая руки

для благословения.

   – Рад, очень рад, - бормотал он , попытался и Доара

похлопать по сцепленным в замок пальцам, но отказался от

этой идеи. - Риат Гери, благослови и просветли вас боги за

доброту!

   Благословленный, но пока не очень просветленный муж с

подозрением покосился в мою сторону.

   – Ты отправил три подводы вещей в приют, - снизошла я до

объяснений.

   – А я-то думаю, отчего в доме стало легче дышать, – не

удержался он от колкости.

   – В доме ремонт, - фыркнула я, - там вообще дышать

невозможно.

   – Что вас привело в храм,дети мoи? - пресек перепалку

молельщик.

   – Мы хотим вернуть брачные клятвы, - категорично объявил

Доар, и с лица святого брата сошла улыбка.

   Он удивленно моргнул и недоверчиво уточнил:

   – То есть вы решили развенчаться прямо сейчас?

   – А это займет много времени? – вопросoм на вопрос ответил

Доар.

   Ритуал был несложен. Требовалось несколько капель крови,

венчальная чаша с магической святой водой и искреннее

желание. Последнего у нас с Доаром имелось в избытке.

   – Не то чтобы много… – запнулся служитель светлых богов. –

Просто, глядя на вас,дети мои, я обязан спросить: почему столь

яро любящие супруги вдруг решили вернуть брачные клятвы?

   Некоторое время в ошарашенном молчании мы изучали

молельщика , а он – нас.

   – Святой брат, вы нас ни с кем не спутали? – для ясности

уточнила я.

   Какая любовь? Неужели незаметно, что мы готовы друг друга

перекусать, как бешеная виверна дикую горгулью?

   – То есть вы не передумаете? - вздохнул он.

   – А вы выдержали паузу, чтобы дать нам подумать? - не

сдержал иронии Доар, хотя всем было известно, что издеваться

над молельщиками страшный грех. Потом праотцы припомнят

и не откроют ворота в небесные сады , придется куковать в

демоническом чертоге. По-моему,так себе перспектива,

учитывая, что заточение длится вечность.

   – Мы не передумаем, святой брат, – сдержанно пояснила я.

   Молельщик открыл рот, видимо, намереваясь разразиться

длинной тирадой о семейных ценностях и молодых людях,

легко относящихся к брачным клятвам, но его прервал

непристойный хлопок. Мы недоуменно переглянулись и

опустили головы к яйцу. По серой твердой скорлупе

прочертилась кривая трещина. Карликовый грифон не нашел

лучшего времени, чтобы явить себя миру!

   – Заморозь, - коротко велел Доар.

   – Ты прав, - согласилась я, справедливo рассудив, что

гоняться по храму за мелким крылатым уродцем с мордой

орленка , а телом львенка удовольствие ниже среднего. Так

недолго уехать из святилища по–прежнему женатыми да ещё

обзаведшимися хищным дитяткой.

   – Простите, святой брат, – пробормотала я и, присев на

корточки, провела ладонью по яйцу. Скорлупа покрылась

плотной льдистой коркой. Птенец заскребся,давая понять,что

крайне возмущен заточением.

   Разводили нас под истеричное царапанье будущего питомца.

Яйцо ходило ходуном и пыталось выскочить на пол. Святой

брат читал молитву, и мне пришлось слегка ударить по

корзинке носом ботинка, чтобы угомонить взбунтовавшееся

чадо.

   – Риат Гери, в этот раз не надо раздеваться, - предупредил

молельщик, приготовивший иголку,которую прокалил тут же,

не отходя, что называется, от алтаря, о храмовую свечу в

подсвечнике на длиннющей поставке. – Достаточно

нескольких капель крови, поэтому не оголяйтесь.

   Молельщик медлил, острие иглы угрожающе нависало над

ладонью Доара.

   – Благослови вас светлые боги, - пробормотал святой брат…

и под ногами снова раздался подозрительный хруст.

Карликовый грифон с такой страстью желал оказаться

рожденным, что каким-то неведомым образом заставил

тающий магический лед треснуть. Проклятье. Мы когда-нибудь

разведемся?

   – Ты плохо заморозила, - предъявил претензию Доар.

   – Заморозь хорошо, - буркнула я, снова ныряя к корзине. С

помощью магии корка льда стала толще.

   – Мы готовы, святой брат, - объявил недомуж,когда я

выпрямилась и оправила платье.

   – Все знаки указывают, что я должен спросить еще раз… –

молельщик поднял на нас льдистые глаза. - Вы точно не

передумаете?

   – Нет! – в один голос рявкнули мы.

   – Да будет так, - тихо вздoхнул он, словно разводился сам, а

не разводил двух супругов,искренне желавших избавиться от

брачных меток.

   Возвращение клятв заняло не больше пяти минут, венчали

супругов куда как дольше. Нам укололи ладони, а когда

выступили капли крови,то велели опустить руки в святую воду

и отречься.

   – Я не хочу быть связанным с этой жеңщиной, - не глядя на

меня, вымолвил Доар.

   – Я не хочу быть связанной с этим мужчиной, – выразительно

покосившись на мрачного бывшего мужа, согласилась я.

   – Никогда, – в два голоса мстительно добавили мы, хотя

богам уточнения не требовались.

   Неожиданно из-под рукава моего плаща тонкими струйками

потекли чернила. Они не пачкали ни кожи, ни одежды. Сошли

в святую воду, а когда ритуал закончился,и я прoверила

предплечье, то брачная метка исчезла. Сам не знаю отчего, но

рука показалась непривычно голой.

   Сразу после ритуала я уезжала в башню перемещений и

потому прощалась в Доаром возле кареты. Хотелось запомнить

его таким: высоким, по–мужски привлекательным… с

корзинкой в руках.

   – Добрых дней, Доар, - протянула я раскрытую ладонь.

   – Легкой дорoги, Аделис, - ответил он и попытался вложить в

мою руку потяжелевшую корзинку с яйцом, покрытым

ледяным панцирем.

   – Оставь себе на долгую память, – улыбнулась я.

   – С памятью у меня все хорошо, - отозвался Доар с улыбкой, в

которой читалось предупреждение. Мол, забери по-хорошему.

   В итоге треснувшее яйцо оказалось именно в моем экипаже и

отправилось в Эсхард. Уверена, что Руфь с матушкой пpидут в

буйный восторг от неожиданного соседа. Если птицелев

начнет грызть диван или стенную ткань,то домоправительница

пустит его на суп.

   Бывший муж лично усаживал меня в карету и закрывал дверь.

Может, боялся, что я начну настойчиво предлагать помощь в

возвращении магии? Например, пoйти на аудиенцию к

властителям, чтобы замолвить словечко за риорского

трианового дельца.

   – Постой, Доар, - позвала я, а когда он вопросительно