Злой король (ЛП) - Блэк Холли - Страница 45

Никасия сказала, что её мать имеет много дворцов под водой и что этот, построенный в скале Инсвила и вдоль дна под ним, только один из них. Но для меня это постоянное мучение — быть так близко к дому и в то же время в нескольких лигах под ним.

Клетки висят в воде по всему дворцу, некоторые из них пусты, но многие из них содержат смертных с седеющей кожей, смертных, которые кажутся мертвыми, но иногда двигаются. Утопленники, охранники иногда называют их, и больше всего на свете это то, чем я боюсь стать. Помню, мне показалось, что я заметила девушку, которую вытащила из дома Балекина на коронации Даина, девушку, бросившуюся в море, девушку, которая наверняка утонула. Теперь я почти уверена, что не ошиблась тогда.

— Скажи мне, — произносит Балекин сегодня. — Почему мой брат украл мою корону? Орлаг думает, что понимает, потому что понимает жажду власти, но она не понимает Кардана. Он никогда особо не заботился о тяжелой работе. Конечно, ему нравились очаровательные люди. Ему нравилось создавать проблемы, но он отчаялся приложить реальные усилия. Никасия не хочет признавать, но она тоже его не понимает. Кардан, которого она знает, мог манипулировать тобой, но не этим.

«Это тест, — думаю я, — испытание, в котором я должна лгать, но боюсь, что моя способность улавливать смысл покинула меня».

— Я не оракул, — говорю я, думая о Вал Морене и убежище, которое он нашел в загадках.

— Тогда угадай, — говорит он. — Когда ты шествовала перед моей камерой в Башне забвения, ты предположила, что это потому, что я был с ним строг. Но из всех людей ты должна понимать, что ему не хватало дисциплины, и что я стремился его перевоспитать.

Он, должно быть, помнит турнир, на котором мы с Карданом сражались, и то, как он мучил меня. Я запуталась в воспоминаниях, во лжи. Я слишком устала, чтобы сочинять истории.

— В то время, когда я познакомилась с ним, он пьяный катался на лошади на уроке от уважаемого лектора, пытался скормить меня никси и напал на кого-то на пирушке, — говорю я. — Он не казался дисциплинированным. Казалось, он всегда добивался своего.

Балекин, кажется, удивлён.

— Он искал внимания Элдреда, — говорит он, наконец. — Хорошо это или плохо, но в основном плохо.

— Тогда, возможно, он хочет стать Верховным Королём ради Элдреда, — говорю я. — Или назло его памяти.

Это, кажется, привлекает внимание Балекина. Хотя я сказала это только для того, чтобы предложить что-то, что заставило бы его не думать слишком много о мотивах Кардана, как только я произношу эти слова, я размышляю, нет ли в этом какой-то правды.

— Или потому, что он злился на тебя за то, что ты отрубил Элдреду голову. Или за смерть всех своих братьев и сестер. Или потому, что он боялся, что ты можешь убить его.

Балекин вздрагивает.

— Замолчи, — говорит он, и я с благодарностью замолкаю. Через мгновение он смотрит на меня.

— Скажи мне, кто из нас достоин быть Верховным Королем, я или принц Кардан?

— Ты, — легко лгу я, глядя на него с отработанным обожанием. Я не говорю, что Кардан больше не принц.

— И ты сама ему это скажешь? — спрашивает он.

— Я скажу ему всё, что ты пожелаешь, — говорю я со всей искренностью, которую устало могу собрать.

— Могла бы ты пойти к нему в комнату и колоть его снова и снова, пока вся его красная кровь не вытечет? — спрашивает Балекин, наклоняясь ближе. Он произносит эти слова тихо, словно возлюбленной. Я не могу сдержать дрожь, которая проходит через меня, и я надеюсь, что он поверит, что это нечто иное, чем отвращение.

— Для тебя? — спрашиваю я, закрывая глаза от его близости. — Для Орлаг? С удовольствием.

Он смеется.

— Какая дикость.

Я киваю, пытаясь обуздать излишнее рвение при мысли о том, что меня отправят на задание подальше от моря, что у меня будет возможность сбежать.

— Орлаг дала мне так много, обращалась со мной, как с дочерью. Я хочу отплатить ей тем же. Несмотря на красоту моих покоев и деликатесы, которые я получаю, я не был создана для праздности.

— Красивая речь. Посмотри на меня, Джуд.

Я открываю глаза и смотрю на него. Черные волосы плавают вокруг лица, и здесь, под водой, видны шипы на костяшках пальцев и бегущие вверх по рукам, как острые плавники рыбы.

— Поцелуй меня, — говорит он.

— Что? — мое удивление искреннее.

— Разве ты этого не хочешь? — он спрашивает.

«Это пустяк, — говорю я себе, — определенно лучше, чем получить пощечину».

— Я думала, что ты был любовником Орлаг, — отвечаю ему. — Или Никасии. Не будут ли они против?

— Ни в малейшей степени, — говорит он мне, внимательно наблюдая.

Любые колебания с моей стороны покажутся подозрительными, поэтому я подхожу к нему в воде, прижимаясь губами к его губам. Вода холодная, но его поцелуй холоднее.

Выдержав достаточное, по моему мнению, время, я отступаю. Он вытирает рот тыльной стороной ладони, явно испытывая отвращение, но когда он смотрит на меня, в его глазах появляется жадность.

— А теперь поцелуй меня, будто я Кардан.

Чтобы выиграть время для размышлений, я смотрю в его совиные глаза, провожу руками по его шипастым рукам. Это явно испытание. Он хочет знать, как сильно он контролирует меня. Но я думаю, что он хочет знать что-то еще, что-то о своем брате.

Я заставляю себя снова наклониться вперед. У них одинаковые черные волосы, одинаковые скулы. Все, что мне нужно сделать, это притвориться.

….

На следующий день мне приносят кувшин чистой речной воды, которую я с благодарностью выпиваю. На следующий день они начинают готовить меня к возвращению на поверхность.

…

Верховный король заключил сделку, чтобы вернуть меня.

Я вспоминаю многие команды, которые я дала ему, но ни одна не была достаточно конкретной, чтобы приказать ему заплатить выкуп за мое безопасное возвращение. Он был свободен от меня, и теперь он охотно возвращает меня.

Я не знаю, что это значит. Возможно, этого требовала политика, возможно, он действительно не любил ходить на собрания.

Все, что я знаю, это то, что я испытываю головокружительное облегчение наряду с диким ужасом, будто это какая-то игра. Если мы не выйдем на поверхность, я боюсь, я не смогу скрыть боль разочарования.

Балекин вновь «зачаровывает» меня, заставляя поклясться в любви и верности к ним, в моей жажде убийства по отношению к Кардану.

Балекин приходит в пещеру, где я расхаживаю взад и вперед, каждый шорох моих босых ног по камню громкий в ушах. Я никогда не был так одинока, и мне никогда не приходилось играть роль так долго. Я чувствую себя опустошенной, униженной.

— Когда мы вернёмся в Эльфхейм, мы не сможем часто видеться, — говорит он, как будто мне будет этого очень не хватать.

Я так нервничаю, что не доверяю себе, чтобы произнести хоть слово.

— Ты придёшь в Холлоу-Холл, когда сможешь.

Меня удивляет мысль, что он предвидит жизнь в Холлоу-Холле, что его не посадят в Башню. Полагаю, его свобода — часть цены за мое освобождение, и я снова удивляюсь, что Кардан согласился заплатить.

Я киваю.

— Если ты мне понадобишься, я дам тебе сигнал, — красная ткань упадёт на твоём пути. Когда ты её увидишь, ты должна прийти немедленно. Я ожидаю, что ты сможешь придумать какое-нибудь оправдание.

— Я приду, — говорю я, мой голос звучит слишком громко в моих ушах.

— Ты должна вернуть доверие Верховного короля, оставить его в покое, а затем найти способ убить его. Не пытайся сделать это, если люди вокруг. Ты должна быть умна, даже если это займет больше одной встречи. И, возможно, ты сможешь узнать больше о планах твоего отца. Как только Кардан умрет, нам нужно будет действовать быстро, чтобы обезопасить военных.

— Да, — говорю я. Я делаю вдох, а затем осмеливаюсь спросить, что я действительно хочу знать.

— У тебя есть корона?

Он хмурится.

— Очень скоро будет.

Долгое время я ничего не говорю. Я позволила тишине затянуться.