Сияй, Бореалис! Лоскутки (СИ) - "Liz Elzard" - Страница 19

— А как он завидует?

— Знаешь, я точно не могу объяснить. Просто смотришь на человека и понимаешь, что он завидует по-чёрному. Будто насолить думает — по глазам видно. Холин вообще-то чемпион по големным боям, а тут какая-то девчонка рвётся в финал, норовит подвинуть призовое место. Как бы не удумал чего этот Холин.

— Да разве взрослому дядьке такое нужно?

— Ему двадцать три. Ну знаешь ли, азарт и не такое с людьми творит.

— Это было бы странно. Мне вот интересно, ты не убьёшь меня током, если я тебя сегодня в видеоиграх обыграю? — хихикнул Барислан.

— Этот куб я должен буду вернуть в целости и сохранности, так что не перенапрягайся особо, — хмыкнул Шинан. — Кто-то подслушивает нас, кстати.

Лирет не успела отпрянуть, как дверь открылась, и она ввалилась в комнату.

— Что ты тут уши развесила? — буркнул Барислан. — Дверью ошиблась, пускать сопли — это не здесь.

— А я и не пускаю сопли, — вздёрнула нос девочка. — Чем вы тут занимаетесь? Привет, Шин.

— Здарова, Лирет, — махнул рукой Шинан, возясь с чем-то на полу.

Лирет вытянула шею, заглядывая за плечи брата. На полу, прямо посреди комнаты, лежал небольшой куб, испещрённый угловатыми узорами, Барислану даже пришлось разгрести весь бардак, чтобы расчистить место. Пахло газировкой и фруктовой жвачкой.

— Это магическая игровая приставка? — вытаращилась Лирет. — Я тоже хочу поиграть! Можно? Ну можно? Бари-и-и!

— Неа! Ты плакса, — хмыкнул Барислан. — Если проиграешь, то по-любому будешь реветь, я тебя знаю. Не хочу потом после тебя сопли оттирать.

— Сопли? — изогнул бровь Шинан.

— Угу, она вчера прибежала домой и как рыдать стала: с музыкой что-то не так пошло, так она сопли свои разлила. Фу такой быть.

— Я не буду больше реветь, — насупилась Лирет. — Честно. Так можно с вами?

— Не-е-ет, — помотал головой брат. — Кыш давай, это мужская территория.

Девочка вдруг юркнула внутрь, беспардонно подвинув того в сторону.

— Ну ты сопля скользкая! Давай, сваливай, пока я ещё добрый.

— Неа, не уйду! — показала язык Лирет.

— Сейчас язык оторву!

— Да ладно, Бари, угомонись, — вмешался Шинан, — пускай поиграет.

— А ты ей потакаешь что ли? — возмутился Барислан.

Лирет хмыкнула и, с каким-то важным видом, уселась возле Шинана.

— Шинан в отличие от тебя нормальный, — сказала только девочка. — Шинан, будь моим старшим братом, а?

Тот поперхнулся газировкой так, что пришлось потом протирать очки.

— Вот ещё! — Барислан рухнул между ними. — Это я твой старший брат, ясно? А Шинан… просто Шинан.

— Я, вообще-то, сижу здесь и всё прекрасно слышу, — пробормотал Шинан, сложив руки на груди.

Вечно он чувствовал себя так, будто его никто не замечал.

— Так вот, я буду первым играть, — Барислан перекатывал во рту жвачку, громко чавкая. — Запускай, Шин.

— Джойстик возьми. Помнишь, как прану направлять нужно? Совсем немного, иначе кнопки залипают, — напомнил Шинан.

Сам он подполз к кубу и коснулся пальцем специальной отметки. Узоры засияли ярко-голубым светом, который затанцевал над полом столбами, затем в воздухе возникла проекция игрового меню. Лирет в восторге захлопала в ладоши. Барислан поднялся, чтобы задёрнуть шторы, и рухнул обратно на пол, любуясь яркой картинкой, повисшей посреди комнаты. Шинан копался в настройках, больше всего ему нравились трёхмерные спецэффекты.

— А тебя-то надолго хватит? — поинтересовался Барислан.

— Производители пишут, что эманат-уровень должен быть не ниже тридцати, в этом году я вырос до сорока пяти, так что не думаю, что куб много сожрёт, — пожал плечами Шинан. — Вообще лучше использовать специальные аккумуляторы, а то скачки моей праны могут повлечь за собой сбои.

— Запускай, — махнул рукой тот. — Как будто взорвется.

— Кто знает.

Время за играми пролетело незаметно. Комната в одночасье превратилась в огромное поле боя, по которому рассекали проекции воздушных кораблей, звёзд и планет. Затем комната была дремучим лесом, в котором притаились монстры, а после — боксёрским рингом. Лирет заворожено наблюдала, как перед глазами сменялись картинки, пока мальчишки соревновались между собой, попутно пригубив бутылку вишневой газировки. К слову, Барислан проиграл Шинану восемь раз, а на девятый ему уже осточертело играть. Братец удручённо рухнул на скомканную постель и лениво свесился на полтуловища, как макаронина. Лирет охотно схватила нагревшийся от рук Барислана джойстик, разглядывая непонятные кнопочки. Шинан объяснил, что и зачем нажимать, а как лучше контролировать потоки праны. Затем девочка погрузилась всей душой в игру, позабыв и о музыкальной школе, и о предстоящих трудностях. Так и должно было быть сегодня. Лирет несколько раз одержала победу в игровом поединке, отчего ей хотелось играть ещё и ещё.

— Это ты специально ей проигрываешь, — проворчал Барислан. — Какой же ты податливый с девчонками, Шин!

— Отнюдь, — отмахивался Шинан. — На викторинах я беспощаден, к примеру.

— Ни за что не поверю, — хмыкнул тот.

— Шинан просто добрый в отличие от некоторых, — важно заметила Лирет.

— Это поэтому он тебе нравится? Влюбилась уже? — покатился со смеху Барислан. — Сопля влюбилась!

— Дурак! — побагровела та. — Я не влюбляюсь ни в кого, понятно? Я не умею.

Шинан тоже покраснел, неловко улыбаясь.

— А чего вся красная? — всё подтрунивал братец. — Да ты тоже, Шин. У вас это, как папа говорит, взаимные чувства что ли? — хохотнул он.

— Попридержал бы фантазию, — Шинан поправил очки. — И почему только обходительность и хорошие манеры путают с проявлением симпатии?

— Да, у меня хорошие манеры, понятно? — задрала нос Лирет. — А Шинан просто обходительный.

— От слова «обходить»? — засмеялся Барислан и чуть ли не повалился с кровати.

Шинан только покачал головой. Иногда он предпочитал тактично промолчать. У Барислана была какая-то неискоренимая привычка впадать в ребячество в присутствии сестры, в то время как на сцене, с гитарой в руках, он выглядел довольно любезным и открыто общался даже с третьеклашками. Ещё меньше Шинан понимал, почему такая миловидная сестрёнка раздражает старшего братца: с похожими увлечениями они наоборот могли бы неплохо ладить.

Лирет достала из ящика чистый блокнот, который когда-то подарила мама. Прошло три дня — прошло время на отдых и раздумья. Сегодня девочка должна решить для себя, зачем она посвятила себя музыке. Воспоминания отягощали, но этот ценный урок дал понять, что никогда не стоит полностью возлагать успех на чужую поддержку и уж тем более не винить никого в том, что мелодия вышла плохой. Лирет не позволила обидам взойти: она решила, что это будет проявление слабости. А теперь девочка вертела в руке шариковую ручку и разглядывала пустой лист, словно бумага могла дать подсказку. Зачем нужны музыканты? А зачем тогда музыка? Мысль пришла сама собой. Лирет решила, что должна научиться играть такую музыку, которая могла бы заставить любого человека радоваться. Девочка исполнилась воодушевления: завтра она расскажет свою мысль Молике.

Только то умозаключение оказалось очередной иллюзией, ведь Лирет была ещё совсем юна. Ей только предстояло по-настоящему осознать своё истинное предназначение.

***

День с утра не предвещал ничего хорошего. Ветра принесли с собой тучи, а они, угрюмые серые толстяки, пролили утренний дождь, наполнили каждую ямку водой, оставили блестящую грязную брусчатку и сырую прохладу. Даже старый дверной замок сломался: извергнул какой-то страдальный скрип-щелчок ещё вчера, а сегодня окончательно заклинил. Герт не мог дать подзатыльника, поэтому привычно брюзжал, как старый цепной пёс, и заткнуть его могла только свеженькая порция блинчиков. Кита даже не расслышал стариковского бурчания, торопясь в школу. Накинул тёмное пальто, застегнул узорчатые пуговицы, натянул перчатки и выскочил за дверь кузнечиком, звеня накопленными монетками. По пути мальчик заглянул в магазин канцтоваров, а оттуда вышел со стопкой новеньких, гладких матовых листков. На листке можно разглядеть водный знак в виде магического круга активации, а если написать на такой бумаге заклинание, используя древний силенроский иероглифический алфавит, то можно создать печать. Очень удобный способ использовать определённую магию, причём человек может относиться к одной магической ветке, а с помощью печатей создавать заклинания совсем другой ветки. По схожему принципу изготавливали заряженные ключи для автомобилей, которые работают только от праны эманатов, в то время как сами эманаты могли заводить любые машины буквально по щелчку пальца.