Вырай (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 66

В конце концов Юрий удовлетворённо кивнул, включил камеру и показал большой палец.

— Мы находимся в километре от места, в котором белорусские власти проводят таинственный эксперимент. Что это — испытание нового биологического оружия? Место высадки пришельцев? Или изучение опасного животного, появившегося здесь после Чернобыльской катастрофы?

Юля, увлёкшись, стала прохаживаться — ближайший памятник едва не попал в кадр. Юра помахал кулаком.

Шикова всё поняла, вернулась в начальную точку и закончила:

— Граница Российской Федерации совсем рядом. Чтобы не хотели скрыть соседи, жители России должны знать, грозит ли им опасность. И мы для вас это выясним.

Юра показал большой палец.

— Народ, что-то происходит. Юра, тащы камэру! — От волнения у Фархада прорезался акцент, который при обычных обстоятельствах был незаметен.

Бравые ребята у лесочка выскочили из машины и быстро завертели лебёдку, которая в итоге притащила лишь одного — того, что заходил в лес без оружия. Он не шевелился. Люди что-то стали бурно обсуждать — отголоски криков долетали даже до кладбища. То ли труп, то ли человека без сознания погрузили в микроавтобус, и машины уехали в Красноселье.

Второго даже не попытались найти или хотя бы дождаться.

— Хм. — Сказал Юра и прекратил съёмку.

— Что это было? — Спросила в пустоту Шикова. — Они так спокойно уехали! У них что, в том лесочке каждый день люди пропадают?

Девушка на четвереньках поползла из кустов в сторону машины.

— Ты куда? — Зашипел Газимов.

— Туда же, куда и вы. Пойдём в лес, только переоденусь в дорожное.

— Совсем дура, да? — Жалобно спросил Фархад. Карпицкий молча покрутил пальцем у виска.

— Слушайте, мальчики. Здесь что-то такое, такое… Я чувствую. Но нужно больше информации. Нужны факты. Неопровержимые. Так что хотите вы, или нет, но мы идём в лесок. Фархад, если трусишь, можешь остаться здесь.

Мужчина в ответ лишь презрительно фыркнул. Юра просто пополз за Шиковой.

***

Карпицкий к походу подготовился основательно — загрузил в рюкзак воду, еду, которая до этого спокойно лежала в переносном холодильнике, достал кое-что из аптечки и отправил к продуктам. Рюкзак повесил на плечи слабо сопротивляющемуся Газимову.

В дамскую сумочку Юра впихнул влажные салфетки, зачем-то бутылку с розжигом для костра и запасной аккумулятор для камеры.

Саму камеру положил в грязный заплечный мешок, который неизвестно сколько и зачем лежал под одним из задний сидений. Маленький топорик пристроил у себя на поясе.

— Брат, ты будто на войну собираешься. — Газимов, покорившись судьбе, подрегулировал лямки на рюкзаке под свой рост.

— Мы туристы. — Пробасил Юрий.

— Тогда ладно, может, ты и прав. Лучше сделать вид, что мы просто любители природы.

Сделали крюк, чтобы подойти к лесу со стороны реки — так было больше шансов, что их не заметят из Красноселья или Потаповки.

Первый сюрприз их ждал прямо на опушке — табличка со знаком радиационной опасности немного поубавила пыл журналистов.

— Да нет, не может быть. Мы же видели, что они сами безо всякой защиты в лес ходят. Юрик, доставай камеру.

Фархад отошёл в сторону, чтобы не лезть в кадр, прищурился и стал следить за окрестностями — не идёт ли кто.

— Как вы видите, белорусские власти поставили вокруг леса таблички, говорящие, что здесь повышенный уровень радиации. — Затараторила Юля, как только Карпицкий показал большой палец. — А ведь мы с вами несколько минут назад видели, что люди сюда приходят, не используя средств защиты. Так что всё это, — Шикова презрительно махнула рукой в сторону жёлто-чёрного знака, — абсолютное враньё. Но мы узнаем правду.

Подбежал Фархад. Он заметно нервничал:

— Нас увидели.

На огромной скорости прямо по полю в их сторону неслась милицейская машина.

— Мальчики, давайте в лес. Может, хоть немного времени выиграем. Юрочка, не выключай камеру.

***

В лесу лежал снег. Голые деревья молча смотрели на посетителей.

— Это как это? — Растерялся Фархад.

Юра обернулся, чтобы увидеть границу лета и зимы, но камера заскользила по густому подлеску, припорошенному снегом.

— Где поле? — Шёпотом сказала Юля. — Мы же меньше трёх метров прошли. А там сейчас деревья. И машины не слышно совсем.

— Может, здесь галлюциноген какой испытывают? — Фархад поёжился. — Холодно.

У Шиковой застучали зубы. Блузочка совершенно не спасала от минусовой температуры, как и балетки, которые уже успели насквозь промокнуть.

— Давайте назад. — Жалобно сказала женщина.

Компания попыталась пройти сквозь густой кустарник. Ничего не вышло. Определить, что за растение, было сложно из-за отсутствия листьев. К тому же на ветках лежали снежные шапки.

— Не может этого быть. Мы же здесь только что прошли! И где лето?! Эй! Помогите! — Заорала Шикова.

Фархад стал помогать ей в полный голос. Юра продолжал снимать.

— Чего кричите? — Раздался звонкий голос.

— Кто здесь?

— Ну, я. — Ответил мальчик лет десяти. В отличие от журналистов, он был одет по погоде: жёлто-синий пуховик, серая вязаная шапка с помпоном, перчатки, джинсы и ботинки с меховой оторочкой.

— Мальчик, ты кто? — Удивился за всех Газимов.

— Я? Владик Изотов. — Мальчишка с интересом уставился на камеру. — Дядя, а это у вас что?

— Видеокамера. — Пробасил Юра.

— Класс. А можно посмотреть? — Парнишка сделал шаг вперёд.

— Так! Стой на месте! Объясни, что ты здесь делаешь, почему зима и что вообще происходит? — Грозно спросила Шикова.

Мальчик отшатнулся.

— Тише, женщина. Не пугай человека, — ласково сказал Газимов, — сынок, не обращай на неё внимания, она просто замёрзла, вот и злится.

— Так надо одеваться тепло. — Шмыгнул носом Владик.

— Ответь на мои вопросы, малыш и извини, что напугала. — Натянуто улыбнулась Шикова.

— Ладно. Ну… отчим меня сюда привез, сказал, что здесь будет ждать дядечка. Он хороший, и если я буду делать всё, что он попросит, то нашей семье подарят деньги на новую машину. Зима, ну, потому что зима, — пожал плечами парнишка и виновато улыбнулся.

— Так ты здесь не один? А где этот дядечка? Или он ещё не приехал?

Улыбка сползла с лица Владика. Он растерянно потёр лоб, и пробормотал:

— Не знаю. Не помню. Вроде был…

Мальчик завертелся, пытаясь понять, один он или нет.

— Ты снимаешь? — Одними губами спросила белая, как лежащий вокруг снег, Юля.

Юра не ответил. Камера заплясала у него в руках, но он мужественно продолжил работу.

Владик Изотов со спины был покрыт какими-то бурыми пятнами. Сквозь разорванные штаны виднелись кровавые раны.

— Владичка, ты испачкался. — Елейным голосом проговорил Фархад. — Иди сюда, я тебя отряхну.

Мальчик попытался извернуться, чтобы увидеть, что творится на спине, но ничего не вышло. Тогда он подошёл к журналистам.

Юля даже присела, чтобы получше рассмотреть следы от укусов и сигаретные ожоги.

— Сынок, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. — Удивился мальчишка и обернулся.

Детское лицо представляло собой сплошной кровоподтёк. В груди зияла сквозная дыра, сквозь неё была видна поляна.

Закричали все. В том числе и паренёк. Он так испугался странных взрослых, что упал в сугроб.

— Влад, — заговорил Фархад, — успокойся, пожалуйста. Просто скажи — этот уро… э-э-э, дядечка. Что он с тобой сделал?

Изуродованный мальчик покачал головой:

— Не помню. Помню только, что он развёл костёр и налил компота. Сказал, чтобы согреться. Он и вправду, был как будто горячий — сразу стало тепло, и голова закружилась.

Юра всё же не выдержал. Он аккуратно опустил камеру на землю, трясущимися руками достал сигареты и закурил.

— Владичка, скажи, а где вы живёте? Где найти твоего отчима? — Шикова наконец-то поняла, в чём дело, и очень хотела посмотреть в глаза человеку, продавшему пасынка убийце.