Чистый углерод. Алмазный спецназ-2 - Бушков Александр Александрович - Страница 40

Закурил очередную сигарету и наблюдал за ней, улыбаясь, как и следовало по роли, легонько и цинично, без всякой жалости или сочувствия. Он в жизни не поступил бы так даже с заклятым врагом, убить убил бы, но не бросил прикованным в лесу подыхать долго и мучительно. Но ей-то об этом откуда знать? Она и до того не считала его олицетворением гуманности…

— Не забудь, — безжалостно добавил он. — Есть еще хищные звери. Львов тут не водится, но леопарды и гиены забредают. Вот и представь: сидишь ты, прикованная, а к корзине с оглядкой подходит гиена… — он поморщился и натурально передернулся: — Бр… Роман Стивена Кинга в реальности. А милая старушка Европа, если есть деньги и паспорт, так недалека…

Прошла пара-тройка минут. На ее лице одно выражение сменяло другое именно в той очередности, какую следовало ждать: тягостное раздумье, страх и противное ощущение полнейшей безвыходности…

Ее хватило минуты на четыре. На пятой она сломалась: подняла полные страха глаза:

— Хорошо…

Должно быть, фантазия у нее была достаточно богатой, даже если не читала роман Стивена Кинга на схожую тему.

— Умная девочка, — где-то даже и ласково сказал Мазур. — Ну, давай, рассказывай. По-моему, самым удачным началом будет «Однажды я узнала, что…» Как-то так.

— Меня вдруг вызвали в службу безопасности, — сказала Николь, глядя в сторону, усталым голосом. — И рассказали… Про тебя и твою спутницу. Показали фотографии — ты, может, и не знал, но в том помещении, где выдают алмазы курьерам, установлены скрытые камеры. На всякий случай всех фотографируют, пишут видео… Рассказали, кто ты такой, рассказали, что самолет упал, что в лихорадочном темпе изучили то, что осталось от салона и пассажиров и пришли к выводу, что на борту была перестрелка, погиб пилот и агенты службы безопасности, потом самолет посадили и подожгли уже на земле, причем это был не бензобак, а какое-то зажигательное устройство. И вы со спутницей ушли сами — не было никаких следов партизан, которые могли бы вас захватить. Они предположили, что вы пытались изменить курс, агенты это заметили, и началось нечто непредвиденное для вас…

Она подняла глаза на Мазура, невесело усмехнулась.

— Знаешь, поначалу решили махнуть на вас рукой и сделать вид, будто ничего не было. Дело даже не в том, что вас откровенно прикрывал министр внутренних дел. (Ага, вот кто «его превосходительство», подумал Мазур. Олесе с компанией это должно было влететь в копеечку — министры внутренних дел в Африке продаются легко, но задорого. Впрочем, при их капиталах… Да и покупка выгодная. Если учесть, что министру подчиняются и жандармы.) С ним бодаться не побоялись бы. Но некоторые следочки указывали, что стоит за всем этим сам президент, а уж с ним связываться не стоило. Но тут сообщили, что президента убили, и это кардинально меняло дело. Если ты хорошо знаешь Африку, должен сам понимать.

Мазур кивнул. Подобное случается везде, просто в Африке это выражено наиболее ярко: со смертью президента его ближние бояре и опричники моментально теряют прежнее влияние, становятся всего-навсего одной из нескольких стай, которые начинают драку бульдогов под ковром, с равными для всех участников шансами как на поражение, так и победу…

— Вас решили ловить, — продолжала Николь. — Тем более что от одного из агентов поступили сведения: тебя видели в миссии Святого Августина, одного, без спутницы. А это чуточку запутывало дело. Могло оказаться, что повторяется история «трех гномов»…

— Кого-кого? — переспросил Мазур.

И она рассказала. История в самом деле примечательная, Мазуру о ней при подготовке не говорили, видимо, не сочли нужным — все представлялось относительно простым, никто и понятия не имел о циркуляре Мванги…

Год с лишним назад трое «гномов», сидевших на выдаче алмазов курьерам (вроде господ Абди и Лабранша, только пониже рангом), поддались искушению. Схомячили примерно шестьсот граммов необработанных алмазов, которые нельзя было слишком долго держать при себе — вскорости ожидалась очередная ревизия, сходу обнаружившая бы недостачу и моментально определившая бы виновников — а бывали еще и ревизии внеплановые.

«Гномы» придумали неплохой ход. Один из них выехал на машине с прииска, якобы отравляясь поразвлечься в ближайший городок, где все работавшие на прииске и оттягивались обычно от трудов праведных — однако помчался в противоположном направлении. Оставшиеся двое, выждав несколько часов, кинулись в службу безопасности и, едва дух переводя от волнения, сообщили, что обнаружили недостачу и как раз в том хранилище, за которое отвечал уехавший.

Погоня началась едва ли не моментально и особо не рыскала, шла едва ли не как по ниточке: беглец, то ли от растерянности, то ли из-за отсутствия должного опыта, оставлял множество знаков, светился на всем протяжении пути — его примерно через сутки догнали, сцапали и привезли на прииск. Вместе с хапаным.

И челюсти отвисли решительно у всех…

Потому что беглец вез с собой шестьсот граммов стразов — точнее, заготовок для них, купленных на одной из столичных фабрик дешевой бижутерии, чего законы Ньянгаталы ни одному гражданину не запрещают, если придет такая блажь и есть деньги, можно купить хоть грузовик. На допросе он хорохорился, ерепенился, твердил, что никаких криминальных замыслов у него не было, ни от кого он не бежал и не скрывался, просто стих нашел — от скуки и монотонности приискового житья-бытья помотаться по окрестностям в поисках мелких неопасных приключений. Стразы просила купить его жившая в центре провинции тетушка, владевшая мастерской по изготовлению той самой дешевой бижутерии — украшений в африканском стиле для туристов. О недостаче в своем шкафу он представления не имеет, в общем, если против него что-то есть, пусть ему незамедлительно предъявят. Нечего было предъявлять. Решительно нечего. Поэтому не представлялось возможным пустить в ход методы активного следствия — а пару затрещин стервец снес с христианским смирением, хотя христианином и не был. Это в политических делах следствие абсолютно не стесняется, а в криминальных и здесь можно налететь на иск, хороших адвокатов и требование огромной компенсации.

Тем временем двое «гномов» с тщательно упрятанными в оборудованном в их машине тайнике настоящими алмазами едва не выбрались благополучно с прииска, и сцапали их в последнюю минуту по чистой случайности — таково уж было их невезение, что лихой «колесник», привезший на прииск то ли питьевую воду, то ли что-то еще столь же безобидное, на повороте протаранил их не успевшую увернуться машину, удар пришелся аккурат по тому месту, где был тайник, алмазы посыпались на дорогу, а ближайший патруль примчался буквально через минуту и оценил ситуацию с полувзгляда…

Самое занятное, что третий, игравший роль приманки, отвертелся от суда и каторги, на которую в итоге печально побрели те двое. Они его, конечно, моментально заложили (им тянуть срок, а этот гад будет гулять на свободе?!), но это были лишь слова против слов. Никаких реальных улик. Все всё понимали, но не было улик, хоть ты тресни. От бессилия ограничились тем, что уволили его с позорной рекомендацией, не позволившей бы найти хорошее место — о чем «гном», надо думать, не особенно горевал, коли уж на другой чаше весов была долгая каторга…

— Когда обнаружилось, что на каком-то этапе пути вы разделились и в миссию вы пришли один, сразу вспомнили об этом случае, — продолжала Николь, попросившая (и получившая) еще стаканчик коктейля «Воздушный шар» («Колы можно и поменьше!»). — Вот тут уж все осложнялось. Во-первых, нужно было разделить силы, искать и вашу спутницу. Во-вторых, именно вы могли играть роль приманки, а все алмазы были у нее. В этом случае с вами следовало обращаться крайне осторожно: президент мертв, но вы-то оставались русским адмиралом, официальным сотрудником службы безопасности, у вас тесные связи с русскими хозяевами значительной части акций «Даймонд-Ньянгатала», вы знакомы с господином Мванги, который остался о вас самого лучшего мнения, наконец, вы только что получили высший орден республики за спасение президента от террористов. Окажись у вас стразы или не окажись при вас ничего, служба безопасности представала бы в идиотском положении и могла рассчитывать на крупные неприятности… А вот Патрис… Он с самого начала считал, что алмазы несете именно вы. Во-первых, маловероятно, чтобы роль приманки отвели не человеку вашего положения, с вашим опытом, а молодой девчонке. Во-вторых, вы-то, в отличие от того «гнома», изо всех сил пытались не оставлять ни малейших следов, хотя приманка должна была себя вести как раз наоборот. Патрис всегда был на хорошем счету у шефа — у него было право на некоторую самостоятельность. Он послал в миссию людей на вертолете. Тамошний причетник — человек хитрющий. Он твердил одно: к ним и в самом деле приехал какой-то путник, которому они, как заведено, дали ночлег, а утром он ушел. Вот только он описывал вашу внешность совершенно иначе, чем выглядите вы, и машину описал совершенно другую. Улик против него не было никаких — наш агент видел, что вы уехали на другой машине и выглядели совершенно иначе, но причетник твердил, что «этот тип» ошибается. И мстит за то, что его в шею вышибли из миссии за приставания к малолетней девочке. В конце концов от него отступились. (Дядю Педро так просто не возьмешь — хохотнул про себя Мазур.) Лейтенант, командовавший отрядом, не хотел так легко сдаваться. Он допросил всех поголовно обитателей миссии. И обнаружились интереснейшие вещи. Рано утром нагрянули пятеро белых с оружием, загнали всех в церковь, двоих оставили охранять, а остальные куда-то ушли. Причетник ухитрился с теми двумя разделаться — он уже в годах, но биография богатая: партизанил против португальцев, служил в парашютистах, воевал с другими партизанами, уже при республике, был моряком. Его вновь допросили. Он и на сей раз выскользнул из рук, как рыбка нубиру. Сказал, что бандиты и в самом деле приходили, и он их, да, прикончил в рамках законной самообороны. А во всем остальном придерживался прежней версии. И снова прижать его ни на чем не удалось. Прилетело подкрепление, стали обыскивать окрестности. В одном месте по свежевскопанной земле нашли яму, где были трупы не двух белых, а четырех. Чуть позже милях в пятнадцати от миссии второй вертолет обнаружил странного белого — без документов, без оружия, идущего куда-то. В миссии в нем опознали главаря тех налетчиков. После этого с ним не церемонились, и он быстро заговорил… Можно еще виски?