Максимальная справедливость (СИ) - Айдарин Николай - Страница 60

Он тут же выскочил наружу, хотя и пожалел — в салоне было куда теплее, чем на улице. Погода выдалась хоть и солнечная, но кратковременное потепление после первого снегопада оказалось настолько коротким, что про него можно было смело забыть. Изо рта шёл густой пар, а до этого влажные от растаявшего снега дороги уже начали затягиваться тонким слоем льда.

Дима, выходя из машины, наступил в лужу, с лёгкостью слона проломив тонкую плёнку льда, и замочил правую ногу по щиколотку. Макс же и вовсе поскользнулся и упал.

— Пять тысяч лет цивилизации, — глядя на то, как подскочивший к майору Дмитрий помогает подняться, громко прокомментировал Андрюха. — Мы даже телепортироваться научились! А нормальной обуви, которая бы не скользила по льду, так и не изобрели.

— Забери с собой запасной пистолет, — приказал напарнику Макс. — И обрез из багажника вместе с моим «Шершнем».

— А можно и мне? — услышал заветные слова Андрюха.

— Ни за что! — разом гаркнули полицейские.

— Ну и хрен с вами, — обиделся тот.

Следующие несколько часов прошли бурно, быстро, и для многих непонятно. Последнее — потому что пришлось много кричать, бегать туда-сюда и стрелять во всякого, кто хотя бы выкрикивал слово против, не говоря уже и про тех, кто лез на полицейских с кулаками.

На площади собралось много народу, откровенно сказать, она была забита полностью, даже камню не было где упасть (в силу отсутствия оружия Андрюха порывался закидать «позорных бунтовщиков» камнями, благо, не нашёл). Полиция растянула множество ограждений и кучу силовых барьеров в проходах между домами, окружавшими площадь, а сами расположились на крышах близлежащих небольших административных зданий. При этом многие полицейские с завистью косились на свёртки за спинами Макса и Димы, смутно подозревая, что там находится. Но никто и слова поперёк не сказал, даже Константинов. Все понимали, что это — пусть и варварское решение, пользоваться боевым оружием, но оно может оказаться необходимым.

Толпа сообразила слишком поздно, что её окружили, и что теперь даже при всём желании, безнаказанно смотаться никто бы не смог из-за барьеров. Те били током всякого, кто приближался к ним на метр, не говоря уже про смельчаков, пытавшихся взять их с разбега — таких вырубало фиолетовым разрядом мгновенно.

Константинов носился с крыши на крышу, раздавая указания всем своим подчинённым и наблюдая за ситуацией на площади сразу с северной и восточной стороны. Западную и южную контролировал начальник полиции Промышленного района, не постеснявшись стрясти с корпораций и компаний под его крылом пару десятков охранных дронов — в полиции Промышленного района практически не было полицейских как таковых, пустой штат. А прямо в центре площади посреди негодующих масс оборонялась окружённая собственным силовым барьером мэрия, также защищаемая группой толстых ленивых полицейских Аглинского района с бывшим начальником Димы во главе. Несколько групп с разных сторон уже предпринимали попытки прорваться сквозь барьер, но безуспешно — у мэрии барьер был сильный, прекрасно останавливающий всех, кто желал через него прорваться, даже при условии, что желающих одновременно было с дюжину с каждой стороны. Такие штабелями падали на живой, выращенный вручную лучшими самарскими садовниками вечнозелёный газон.

Когда толпа не вняла очередному предупреждению полиции, что все протестующие будут наказаны метким выстрелом пяти СЭЗ в лоб, Макс решил сдержать обещание и открыл беглый огонь прямо по центру толпы. Несмотря на то, что тот же Константинов уже наверняка в десятый раз повторял обещание, никто до этого так и не начинал стрелять, понадеявшись, что всё разрешится мирным путём. Но матёрому копу Максиму Бору хватило одного только взгляда на собравшихся на площади, чтобы отбросить в сторону все надежды и предрассудки. Этих козлов предупреждали, просили разойтись? Просили. Пускай теперь сами расхлёбывают.

Вслед за Максом через пару секунд открыл стрельбу и Константинов, в кои-то веки согласившийся со своим подчинённым, что тянуть больше нельзя. А потом и остальные полицейские. Протестующие кинулись в разные стороны, началась давка, поэтому в самые проблемные места полицейские дроны-гранатомётчики стреляли ЭМ-гранатами, подрывая их прямо в воздухе, чтобы не поранить никого довольно тяжёлым металлическим шаром, падающим сверху, словно пушечное ядро. Больше всего повезло тем, кто был возле полицейских силовых барьеров у выходов из площади. Чтобы прорваться через них, пускай и крича от боли, достаточно было и семи одновременно пробежавших через него человек (примечание: у силовых барьеров без применения дополнительных источников энергии разряд по мощности ограничен, поэтому равномерно распределяется между нарушителями), поэтому когда через него ломанулся сразу целый поток людей, ему лишь осталось слабо огрызаться на них. Пускай он никого и не вырубал, но зато больно было каждому.

Конечно же, в адрес полиции, а также администрации города и лично мэра посыпалось много бранных и матерных слов, фраз и даже целых предложений. Какой-то придурок долго кричал о том, как он ко всем относится, где он кого видел и кого, как и на чём вертел, каждый раз ловко уворачиваясь от выстрелов шокового оружия. Пришлось на него одного потратить целую гранату, которых, кстати, осталось не так уж и много.

А практически под самый конец, когда даже Андрюха прекратил веселиться по поводу такого безнаказанного расстрела «как в тире!», Константинову пришло целых два срочных донесения. Первое было о том, что в брошенных кварталах Старой Самары нашли сто шестьдесят семь мёртвых тел, истёкших кровью. Видать, неотправленное вовремя сообщение с наручного терминала Димы всё-таки внедрилось в забитый канал связи, и кого-то отправили проверить. А второе…

— Взломали базу персональных данных, — Константинов был просто взбешён. — Нас отвлекли. СНОВА!!!

— Чьих данных? — попросил уточнить майор.

— Моих! — сквозь зубы прорычал Константинов. — Твоих! Его! И его тоже! И даже тех придурков внизу!!! Твою мать, неужели ты думаешь, что у нас много баз данных с персональными сведениями?! Конечно же, государственную, а ты думал чью?!

— У «Астола» есть подобная база на своих сотрудников, — встрял Дима.

— Если бы взломали их, я был бы только рад. Но нет же!

— И сколько утекло?

— Два миллиарда записей, прежде чем удалось отрезать взломщиков, — появился из-за спины хакер Серёга. — Качали сразу с сотни серверов, тем самым обошли защитный механизм в виде распределённости сведений. Чёрт, я даже не думал, что это возможно! Там такая мудрёная комплексная система защиты, что у лучших программных аналитиков мира головы кругом идут уже лет десять. Академик Озёров действительно был гением, раз смог создать такую защиту!

— Видать, тот психованный нанял десятка два этих ваших Озёровых, — усмехнулся Андрюха. — И что он будет делать с двумя миллиардами людишек? Продаст на лунные шахты, чтобы те ему в ядре Луны виллу построили с бассейном?

— Значит так, — Константинов разом прекратил начавшуюся болтовню. — Навести внизу порядок! Объявить по городу… хотя, к чёрту, теперь уже по всей Земле… чрезвычайное положение?.. Хрен с ним, сам всё сделаю! Короче, объявляйте «Спрут» международными террористами! Я хочу, чтобы каждая андроидная собака на улицах знала, кто это такие и что они сделали! А я пойду звонить министру обороны, теперь-то уж он не отвертится от нас…

Проведённая операция по краже персональных данных Игоря полностью устраивала. Более того, именно ей он сейчас гордился больше, чем любой другой вещью. Пускай они скачали лишь часть базы, но это были не случайные записи со всего мира, а целенаправленно собранные, относящиеся к людям, проживающим преимущественно в Европе и Средней Азии, считая бывшую Россию. К тому же, дело было не столько в этих самых записях, содержащих ГИНы, по которым можно опознать и, следовательно, убить любого человека в пределах этого списка. Его небольшой команде удалось взломать систему, доселе достаточно долгое время считавшейся не взламываемой! Да он бы даже возликовал, если бы им при этом удалось утянуть всего одну-единственную запись, ведь важен сам факт!