Моя цель — звезды - Бестер Альфред - Страница 26

— Нет, мы подставим корабль под сейф.

— Что?

— Мы выбьем сейф в космос. Потом подведем корабль и подставим его люк под сейф, чтобы тот упал внутрь. Все равно что ловить шляпой подброшенный мяч. Понимаешь?

Он понял.

— Господи, Джиз, а может получиться!

Фойл прыгнул к своей куче, спешно принялся сортировать палочки желатинового динамита и прочую взрывчатку.

— Придется все-таки вернуться на KB-связь. Одному из нас надо обратно на корабль, пилотировать, а одному — заняться сейфом. Тот, кто с сейфом, указывает тому, кто на корабле, куда лететь. Да?

— Да. Ты лучше меня пилотируешь, Гулли. Я тогда буду указывать.

Он кивнул, прикрепил взрывчатку, присоединил капсюли и запальные шнуры. Потом прислонил свой шлем к ее.

— Вакуммный взрыв, Джиз. Через две минуты. Когда я скомандую по КВ, просто поджигай всю эту байду и убирайся куда глаза глядят. Поняла?

— Поняла.

— Увидишь сейф, перелетай к нему. Как только я его поймаю в корабль, ты влезай следом. Не мешкай. Они приближаются.

Он ободряюще похлопал девушку по плечу и вернулся на «Уик-энд». Оставил внешний люк открытым, как и внутреннюю дверь воздушного шлюза. Из корабля тут же стал улетучиваться воздух. Опустевший, выпотрошенный Джизбеллой, он мало чем отличался от покинутых обломков, составлявших астероид.

Фойл устремился в контрольную рубку, сел за пульт и включил микроволновую связь.

— Готовьсь, — скомандовал он. — Я лечу.

Он включил двигатели, дал боковую тягу на три секунды, потом выжал вперед что было сил. «Уик-энд» подчинился его движениям, размел с пути дрейфовавший поблизости мусор и вынырнул из кратера, точно поднимающаяся к поверхности океана акула. Фойл заложил вираж над астероидом и передал:

— Динамит, Джиз! СЕЙЧАС!!!

Вспышки не было. Взрыва не было слышно тоже. Только новый кратер образовался в астероиде под кораблем. Цветок обломков вытянулся вверх, в космос, облако пыли быстро расплылось, и показался медленно вращавшийся по мере подъема тускло-серый стальной шар.

— Сдай назад, — холодно и уверенно отозвалась Джизбелла. — Ты слишком гонишь. И, кстати, заказанные тобой проблемы прибыли.

Он тревожно глянул вниз и дал задний ход. На поверхности астероида роились шершни: люди Дагенхэма в черно-желтых скафандрах. Они окружали одинокую фигурку в белом, которая вертелась и уворачивалась от них, пытаясь ускользнуть. Кольцо смыкалось. Это была Джизбелла.

— Держи курс, — сказала Джиз тихо, но он слышал ее тяжелое разгоряченное дыхание. — Еще немного сбрось… четверть оборота…

Он автоматически повиновался указаниям, не отрывая взгляда от переполоха внизу. Элерон «Уик-энда» заслонил сейф по мере сближения траекторий, но Джизбеллу он все еще видел, и шершней Дагенхэма тоже.

Девушка включила ракетный двигатель скафандра — он заметил, как из спинных дюз вырвались тоненькие сполохи. Фигурка в белом воспарила с астероида в пространство. Зажглись новые сполохи: люди Дагенхэма кинулись в погоню. Полдюжины, однако, не стали отвлекаться на Джизбеллу, а вместо этого устремились к «Уик-энду».

— Он уже рядом, Гулли, — Джизбелла отрывисто дышала, но голос ее оставался невозмутимым. — Корабль Дагенхэма опустился на другой стороне астероида, но ему уже наверняка передали наши координаты. Он летит к тебе. Держи позицию, Гулли. Десять секунд…

Шершни обогнали фигурку в белом скафандре и взяли ее в сферическое оцепление.

— Фойл, ты слышишь меня? Фойл?

Голос Дагенхэма сперва шел с помехами, но потом прочистился.

— Говорит Дагенхэм. Я на твоей волне. Фойл, сдавайся.

— Джиз! Джиз! Ты от них уйдешь?

— Держи позицию, Гулли… Есть! Точно в дырочку, сынок!

«Уик-энд» сотрясся от сокрушительного удара: сейф двигался хотя и медленно, но весил очень прилично, и теперь он влетел точно в главный люк. В тот же миг фигурка в белом отчаянным маневром пролетела сквозь рой желтых ос и устремилась к «Уик-энду». Преследователи настигали.

— Давай, Джиз, давай! — взмолился Фойл. — Давай, девочка!

Джизбеллу скрыл элерон «Уик-энда». Фойл переключил тумблеры и приготовился к предельному ускорению.

— Фойл, отвечай! Это Дагенхэм.

— Пошел к черту, Дагенхэм! — выкрикнул Фойл. — Джиз, просигналишь, как будешь на борту, и отчаливаем!

— Не могу, Гулли!

— Давай, девочка, давай!

— Не могу попасть на борт. Сейф заблокировал люк. Он застрял на полдороге.

— Джиз, ну же, давай!

— Я тебе говорю, что не могу! — в отчаянии заорала она. — Он заблокировал вход!

Он дико огляделся. По корпусу «Уик-энда» с устрашающей целеустремленностью профессиональных абордажников ползли люди Дагенхэма. Корабль самого Дагенхэма парил над коротким горизонтом астероида — прямо по курсу. У Фойла голова пошла кругом.

— Фойл, ты в ловушке. Ты и твоя девка. Но я предлагаю сделку.

— Гулли, помоги мне, ну сделай же что-нибудь, Гулли!

— «Ворга», — произнес он сдавленным голосом, смежил веки и ударил по пульту. Взревели хвостовые двигатели, «Уик-энд» сотрясся и прыгнул вперед. Абордажники Дагенхэма, Джизбелла, угрозы и мольбы остались позади. Фойла вдавило в пилотское кресло чудовищной десятикратной перегрузкой, и он сразу же потерял сознание. Но перегрузка эта была менее тягостной, менее болезненной, менее предательской, чем горевшая в нем страсть.

Корабль стремительно удалялся, пропадая из виду, а на лице Фойла проступали кроваво-красные стигматы его одержимости.

Часть вторая

С лукошком яростных причуд,

Которым лишь я господин,

На воздушном коне, да с копьем в огне

Бреду на пустоши один.

Рыцарь теней и видений

Мне бросил вызов на турнир

В десятке лиг — там у края мир дик

Рукой подать. Едва ль закатят пир.

Том из Бедлама^[17]

Глава 8

Старый год умирал, а по планетам неслось моровое поветрие. Война набирала обороты, превращаясь из далекой романтической аферы с пиратскими рейдами и баснословными грабежами в космосе в холокост на вашем дворе. Стало очевидным, что последней из мировых войн положен конец, а первой из войн Солнечной системы — начало.

Воюющие стороны понемногу накапливали людские и материальные ресурсы. Внешние Спутники объявили всеобщую мобилизацию. Внутренние Планеты волей-неволей были вынуждены ответить симметрично. На военные нужды реквизировались и рекрутировались промышленные предприятия, торговые площадки, ученые, инженеры; последовали регуляторные меры и репрессии. Армия и флот каждой из сторон были приведены в полную боевую готовность.

Коммерсанты, пользуясь моментом, обогащались, ибо война эта (как и все остальные) явилась фазой обострения экономической депрессии. Население, однако, бунтовало. Обычным делом — и критически важными проблемами — стали похищения людей и имущества путем джонтирования. Сеть шпионажа и сопутствующей дезинформации раскидывалась все шире. Люди истеричного склада характера превращались в доносчиков и линчевателей. Угрюмые предчувствия парализовали жизнь в каждом доме от Баффиновой Земли до Фолклендских островов. Умирающий год несколько скрасило лишь явление Четырехмильного цирка.

Так в народе прозвали гротескную свиту Джеффри Формайла с Цереры, богатого юного буффона с крупнейшего из астероидов Солнечной системы^[18]. Формайл с Цереры был невероятно богат и столь же невероятно эксцентричен. Классический нувориш, каких много во все времена. Свита его являла собою гибрид деревенского цирка и пародии на двор болгарского царька в изгнании. Это хорошо прочувствовали на своих шкурах в Грин-Бэй, штат Висконсин.