Непрощенная (СИ) - Соболева Ульяна - Страница 23

   И сорваться ещё раз... как от ударов хлыста. Я не знаю, чувствует ли он это... сколько раз сейчас подряд меня разодрало от наслаждения грязно принадлежать ему. Своему врагу. Проклятому валлассару, который отобрал у меня все и в то же время отдал так много, как никто и никогда за всю мою жизнь. Быть замученной им до полусмерти, со спутанными волосами и содрогающейся от очередных диких судорог. Кричать его имя и обхватывать пересохшими губами пальцы, принимая его глубже, расслабляясь и снова сжимаясь.

   Я чувствую его дикость кожей, когда ничего не осталось от человека. Мне иногда кажется, что он им не был никогда, потому что слишком силен, вынослив, запредельно вынослив. Исполосован мечом, испачкан кровью врагов, потом и копотью, и берет меня с таким яростным отчаянием. Чувствую, как содрогается, прижимая меня спиной к своей взмокшей от пота груди, и кричит от наслаждения, клеймя изнутри, растекаясь горячим семенем. Шепчет что-то на своем языке, жадно целует затылок, шею. Сбивчиво, надорванно, давая ощутить всю мощь его голода по мне.

   Откинулся назад, на шелковое покрывало и раскиданные в хаосе страсти подушки, утягивая за собой, не выпуская из сильных рук, а я затылком чувствую, как его ребра ходуном ходят и сердце мне в темя колотится набатом. Ладонью под грудью держит, прижимая к себе, шумно дыша, а мне разрыдаться хочется и в то же время смеяться от счастья. Я кончиками пальцев веду по его запястью, по венам вверх к бицепсам, вызывая мурашки, а он вдруг и дышать перестал. Рука на моем теле дрогнула.

   - Не нравится? – тихо спросила я и сама замерла.

   - Я сейчас сдохну, девочка-смерть. Ты прикасаешься ко мне. Сама. После. Это впервые.

   Я резко развернулась на нем и склонилась к его лицу, а он глаза закрыл, чтобы не смотреть на меня.

   - Моар, Рейн, - поцелуями по скулам, а он вздрагивает от каждого касания, как от удара, и мне кажется, у меня сердце сжимается от понимания…от осознания, насколько любит. Медленно целую его шею, вдыхая запах пота и едва уловимый аромат, тот самый звериный, необузданный. Тот, что всегда будоражил сознание. Убрала пряди его длинных волос и вдруг замерла, глядя на витиеватый шрам, словно от клыков чудовищного монстра. Я ещё не понимала, почему сердце начало биться сначала тише, а потом быстрее, трогала пальцем затянувшуюся рану. Довольно свежую. И мне казалось, я ее уже видела.

   Перед глазами возникла огромная морда гайлара, и я словно наяву почувствовала под пальцами жесткую шерсть, которую раздвигала, чтобы осмотреть его раны от клыков других волков-людоедов. Я приподнялась и опустила взгляд на левую ногу Рейна и в этот момент невольно всхлипнула, вздрогнув всем телом. Чуть выше колена такой же рваный шрам. В ту же секунду ощутила, как руки Рейна сжали мою спину, не давая пошевелиться. Вскинула голову и посмотрела ему в глаза, хватая воздух приоткрытым ртом и чувствуя, как все тело начинает мелко подрагивать. Долгим взглядом смотрит в глаза, а на меня волнами накатывает жуткое осознание. Мое сердце гулко бьётся в висках, причиняя боль.

   - Ты...? – голос сорвался, а он взгляд держит и не отпускает, и я чувствую, что это намеренно, осознаю звериный гипноз, который и раньше заставлял покорно замирать в его руках.

   - Верно, - спокойно ответил, а на дне зрачков сверкнуло фосфором, полоснув меня по нервам. Хотела отпрянуть, но он сжал сильнее.

   Наверное, я не просто боялась, мною овладела дикая паника…Я вдруг начала все видеть совсем иначе. Каждое слово, движение, поступок. Они окрасились в иной смысл. Я снова попыталась вырваться, но он удержал и скривился от боли. Я снова начала его жечь.

   - Тсссс, маалан, не бойся. Сегодня я тебя не съем. И даже завтра. Это по-прежнему я. С этой секунды ничего не изменилось, кроме того, что ты стала для меня в тысячу раз опаснее, потому что знаешь, кто я. Любого другого за это ждала бы смерть.

   Тяжело дыша, старалась унять сердцебиение, а он держал все так же сильно, и запах паленой плоти заставлял дрожать от напряжения. Только я знала, что он не отпустит. Это мы уже проходили не один раз.

   - Там… в лесу это ты?

   - Это я, - ответил и притянул к себе ближе, - и с баордами я, и несколько лет назад у Тиа тоже я.

   Да. Он. Всегда был именно он. Спасал снова и снова в тот момент, когда я травила его бешеной ненавистью, он продолжал любить меня. Разве такое возможно? Страх начал уступать место болезненному ощущению горечи во рту. Как будто с меня спала паутина чудовищной лжи, и весь мир вывернулся наизнанку. Мне страшно. Но я не его боюсь, а того, что не испытываю больше страха перед ним. Боюсь перемен в себе. Боюсь любить его так же сильно, как много лет назад. Любить любым. Постепенно его хватка ослабла, и он начал дышать ровнее, но не выпускал из объятий.

   - Почему? Как ты им стал?

   Не поняла, как снова провела пальцами по шраму, вспоминая, как волк склонил мне морду на колени, позволяя обрабатывать раны.

   - У меня не было выбора, маалан. Его сделали за меня.

   - И… как ты с этим живешь?

   - Так же, как и ты живешь со всем, что является тобой.

   - Ты же…

   - Чудовище? Тебя это шокировало? Это что-то меняет для тебя лично? Гайлары существуют, ты об этом знала, и, да, я один из них. Я не стал опасен для тебя больше в этот момент и меньше тоже. Это по-прежнему я – Рейн дас Даал.

   - Это уже не ты…ты все же был человеком.

   - Не был. Это ты так считала. А я перестал быть человеком с тех пор, как твой отец меня убил.

   Болезненно поморщилась при упоминании об отце.

   - Ты спас меня от них…

   - Я спас себя, девочка-смерть. Ты не умрёшь в одиночестве. Ты умрёшь вместе со мной или после меня. Это я тебе обещаю. Если только не вынудишь меня убить тебя самому.

   В зрачках опять заполыхал саананский огонь ярко-изумрудного цвета.

   - Не волнуйся, волк приходит за мной раз в месяц во время полной Луны. Сайяр в это время следит чтоб ему никто не мешал.

   - Твой волк?

   - Да, моя сущность. Настоящая. Та, которая живет внутри и требует свободы вместе с восходящей луной.

   Я глотнула воздух пересохшим горлом. Мне опять казалось, что я попала в какой-то кошмар и все это лишь сон, а я вот-вот проснусь.

   - Посмотри на меня, маалан. Да, вот так. Мне в глаза. Запомни, зверь честнее, чем я сам. Зверь не умеет лгать и притворяться. И если зверь до сих пор оберегал тебя, он продолжит это делать и дальше, даже если я буду готов вырвать тебе сердце голыми руками. Бойся меня, а не его.

   Я обхватила лицо Рейна ладонями.

    - Я больше не боюсь тебя, Рейн дас Даал. Ты ещё не понял? Я люблю тебя.

   А теперь вздрогнул он и так сильно сжал меня, что я всхлипнула от боли.

   - Что ты сказала?

   - Что я люблю тебя, Рейн. Я сказала, что люблю тебя и не боюсь. И я больше не хочу уйти от тебя…да и не имею права. Я предала свой народ, полюбив валлассара. Мне больше нечего делать среди них.

   Он продолжал смотреть мне в глаза.

   - Ты никогда не пожалеешь об этом, клянусь.

   - Поздно о чем-то жалеть.

   Склонила голову к нему на грудь и закрыла глаза. Мой отец взял мою мать из вражеского королевства, уничтожив его и стерев с лица земли. А она любила его до последнего вздоха и родила ему четверых детей.

   На рассвете Рейн покинул Латран, чтобы собраться в путь на Талладас. Он обещал вернуться к рассвету следующего дня. Я должна была ехать вместе с ним, когда за мной приехал Сайяр, я уже была полностью собрана в дорогу.

   Валлассар поднялся ко мне в комнату и кивком головы отправил Моран за дверь. Я встретила его холодно, даже не поднялась с кресла. Наши взгляды скрестились, и я снова поежилась от этой сверкающей ненависти в его зрачках.

   - Чем обязана?

   - Мне приказано вывезти вас из Латрана и сопровождать до самого леса.

   - Разве вы не уходите на рассвете?