Юлька (СИ) - Гончаров Олег Васильевич "Oliver Sorbas" - Страница 28

‒ Ну как? Видела? ‒ позвонил Илдар минуту спустя, ‒  Живой твой брателло. Я же обещал. Теперь давай так. Я тут в кабинете у моего друга, Суруглаева Шамиля Марковича. Начальника областного отдела народного образования. Подгребай с документами сюда. Одна конечно. Шамиль уже чайник поставил.

‒ Еду, ‒ Юлька отключила телефон, заправила по метательному ножу в специальные, прикреплённые к чулкам эластичные чехлы с внутренней стороны бёдер, подхватила кейс с документами и вышла из дома. Смертельная игра началась.

В кабинете у Суруглаева, Юлька с удивлением отметила для себя, что Илдар выглядел очень зажатым и напуганным, и который, кстати, в жизни оказался ещё толще, чем был на осеннем видео.

‒ Что-то тебя разнесло с осени, джигит. Вместе с горными козлами не пробовал по скалам попрыгать? Супруга рада?

‒ Сахарный диабет, Юлия Александровна. Очень ценю ваш юмор. Врагу не пожелаю. Присаживайся. Приступим, так сказать, к завершающей стадии. Документы давайте. Проверю на всякий случай. Может что потерялось, пока ехала. Я, конечно, доверяю и вам и своим парням, но деньги любят порядок. И не смотрите на меня так. Не ваше же забираю. А у уважаемого Александра Юрьевича. Тем более что ему уже ничего не надо. Он умер. Вот мы всегда бедно жили. Шамиль не даст соврать. Мы с ним из одного села. А то, что я немного богаче стану, как вы сказали, так это же нормально. Знаете, у меня род какой большой. И всем помогать нужно.

‒ За чужой счёт? Нормальные вы ребята, как я посмотрю. Один детей десять лет продавал направо и налево, а второй людей похищает. У вас в ауле все такие? Шамиль Маркович, ты думал всё на тормозах спустил? Должна тебя огорчить. Я сама из этого детдома. Впрочем, ты знаешь. Люди, кому эта тема интересна, продолжают работать. Поездки за границу я оплачивала и намерена довести это дело до конца. Не знаю, сама директриса умерла, или помог кто, но можно ведь и эксгумацию провести. Что скажешь?

‒ Я тебя, сучка, на чай пригласил, а ты... ‒ Суруглаев не договорил и от молниеносного удара в челюсть, в глубоком нокауте полетел на пол.

‒ Вот даже как! ‒ Илдар Наитович захлопнул замки кейса и, выхватив пистолет с глушителем, резво отскочил в сторону, ‒ Не знал , что ты не только в разговоре борзая. Тем мне проще будет, ‒ он переложил пистолет в левую руку, быстро достал телефон, набрал номер и включил громкую связь. ‒ Сейчас услышишь, как твоего брата убивать будут. Алло, Карим? Кончайте его.

‒ Алло, но не Карим. А кого именно кончать? ‒ услышала Юлька в ответ голос Филиппа. ‒ Тут их восемь рыл. Кого первого, урод? Может ты подъедешь и покажешь? Могу вертолёт прислать. И для понимания - я зол. Обидишь Юлию Александровну, я с тебя живого кожу стяну!

Выйдя наконец из ступора, Ильдар звериным взглядом посмотрел на Юльку и прицелился.

‒ Недооценка противника, хреновая вещь, ‒ он вскинул руку, но Юлька, на мгновение опередив выстрел, нырнула под стол, выхватила нож и, вслепую метнула его в одуревшего от злости и страха Илдара. Нож прошил алюминиевый кейс, который Илдар прижал к груди и, пока Юлька, прячась за столом, доставала второй нож, горец успел выстрелить ещё несколько раз в стол  и выскочить из кабинета. Бросившись было за ним, Юлька, вдруг почувствовав резкую боль в левом плече и остановилась у двери: из раны, пульсируя, шла кровь.

‒ Задел таки, сучонок горбоносый, ‒ оглядевшись, она довольно сильно пнула лежащего на полу Суруглаева. ‒ Очнись, отброс. Тут твой одноаулец войнушку устроил, а ты разлёгся. Аптечка есть в кабинете?

Не дождавшись ответа, Юлька открыла дверь и не обращая внимания на перепуганную секретаршу вышла в коридор.

‒ Вот теперь ты точно покойник. Во сколько бы мне это не обошлось, ‒ Юлька зашаталась и по стенке сползла на паркетный пол, а уже через десять минут скорая везла её в больницу.

Люди, привезшие Юру в Тарасовск, совершили как минимум, две ошибки. Ошибки грубые, опускающие их профессионализм до ноля. Во-первых, это автомобили. Горец всегда горец, а если он ещё немножко богат, то он горец в квадрате. И он любит Гелендваген. Горцы обожают понты. Два полированных Гелендвагена, просто остановили у обочины в двухстах метрах от нелепой бетонной надписи "Добро пожаловать в город Тарасовск". Всё простреливается, даже привычной лесополосы нет. Одни пеньки торчат.

Если бы горская босота прочитала бетонное приглашение и всё таки пожаловала в город, крутиться с вертолётом там было бы проблематично, а тем более вычислить нужный автомобиль. И ошибка номер два. Юру, похожего на ходячий скелет, даже не сочли нужным стреножить.

Увидев стремительно приближающийся к ним вертолёт и мчащиеся следом внедорожники, Юра из последних сил вырубил одного из своих мучителей и с его автоматом выбросился из автомобиля в канаву.

Что-либо сделать джигиты просто не успели, поскольку в их закипевших мозгах такая формула жопы явно не просчитывалась. Тем более, когда с высоты трёх метров из вертолёта посыпались парни при всех делах, с автоматами наизготовку. В Гелендвагенах резко запахло калом и скорой смертью.

‒ Ты живой, брат? ‒ Толик подбежал к лежащему в канаве Юре с автоматом наизготовку и осторожно помог ему встать, ‒ Бон вояж, я вижу, удался. Славно ты похудел. Рецепт дашь? Я бы тоже чуток сбросил, ‒ он обнял плачущего Юру. ‒ Ну, всё, всё. Ты дома. Всё. Главное живой. А остальное купим. Не нужно, что бы эти уроды видели, что мы тоже умеем плакать. Хорошо, что успели, а то Юлька меня бы убила. Нет, честно. Не женись, брат. Просто ужас какой-то, а не женщина.

Пять милицейских машин, практически одна за одной, вереща мигалками и ржавыми тормозами, остановились у приземлившегося на трассе вертолёта. Полные решимости догнать и поиздеваться, менты, как-то сразу сдулись, окружённые упакованными под завязку парнями.

‒ Капитан Копытюк, ‒ козырнул один из прибывших гаишников. ‒ Я могу узнать, что происходит? Почему вертолёт на проезжей части?

‒ Ну, так сели, ‒ Филипп навис над капитаном и потрогал его погон. ‒ Новенькие. Поздравляю, капитан. Майором хочешь стать вовремя? Тогда не задавай лишних вопросов.

‒ Ладно, Филя, не пугай парней. Они на работе. Мы тоже на работе, ‒ Толя отодвинул злого Филиппа от капитана, ‒ Того худого видишь, капитан? Это похищенный. А вон те горбоносые, это похитители. Тоже понятно. Да? ‒ капитан кивнул. ‒ Отлично. Теперь главное. Мы сейчас пакуем этих говнюков и улетаем. Это тоже понятно? Отлично. Но есть проблема. Эти два Гелендвагена. Мы же не можем их оставить в открытом поле? Не можем. Этим говнюкам, что едят землю и срут от страха в исподнее, Гелендвагены больше не пригодятся. Они уже покойники. Отсюда вопрос: вам нужны эти красавцы? Практически новые. Я в салон заглядывал.

‒ Что значит нужны? ‒ Они же чьи-то. Документы наверное есть. Номера вот российские.

‒ Ладно, капитан. Ты явно тупишь, ‒ Толик посмотрел на сержанта и подозвал его. ‒ Слушай сюда, сержант.

‒ Сержант Клименко.

‒ Отлично. Погоди минуту. Сколько тут вас. Пятеро. Отлично. Какая у тебя зарплата, сержант? Ты в глаза смотри. Нечего землю сверлить. Я тебе, сержант сейчас адресок дам. Гнездовского двадцать пять. Это район кооперативных гаражей за пожарным училищем. Запомнил? Гнездовского двадцать пять, ‒ Толя достал телефон, полистал номера и набрал номер. ‒ Привет, Лопата. Тут такое дело. Сейчас менты тебе подгонят два нулевых, почти нулевых Гелендвагена. Да, не ошибся. Менты. Мои друзья. Старший у них сержант Клименко. Подготовь пятьдесят штук зелени, забирай машинки и без шуточек про ментов. Они нормальные ребята. В субботу? Скорее всего да... Нет. Мясо я сам мариную и сам, повторяю, сам, жарю шашлыки. Я не собираюсь второй раз есть твой пересоленный уголь. Всё, отбой. Парни скоро будут. Обнимаю. ‒ Толя посмотрел на ошалевших ментов, ‒ Что-то не так? На ровном месте по десятке тысяч зелени. Мне кажется, это очень хорошая цена за транспортировку двух автомобилей до Гнездовского двадцать пять. Всё же не палкой махать. ‒ Толик подморгнул ошалевшему капитану и пошёл к Юре, которого ребята уже усадили рядом с пилотом.