Ботаники не сдаются (СИ) - Логвин Янина - Страница 37

— Ничего себе, — я присвистнул. — Ну, ты даешь!

— Да обычное дело.

В кармане у Уфимцевой зазвонил телефон и от неожиданности она вздрогнула. Да, мы были вдвоем, но за окном стояла ночь, и звонка, судя по всему, девчонка не ждала. Я заметил, как она со страхом приблизила экран к лицу, но немного расслабилась, увидев номер абонента. Я отметил модель телефона в ее руке. Дорогой, но небольшой айфон, такой же, как у меня.

— Привет, — Уфимцева прикрыла динамик рукой и бросила на меня взгляд. — Да, со мной все в порядке, — ответила на чье-то недовольное бурчание. — Я же тебе сказала, что у подружки. Конечно, и родители здесь, — покосилась в сторону прикрытой спальни. — Со мной все хорошо, правда. Спи, давай! — буркнула и отключилась. А я удивился.

— Подружка, ты серьезно?

— Ну, а что я должна была сказать? — она виновато на меня посмотрела. — Что я у парня? Ночью учу физику, что ли? И кто бы мне поверил? Я про физику, если что.

С таким резоном пришлось согласиться.

— Хм, пожалуй, никто.

— Вот и я о том же.

Зубрилка спрятала телефон в карман, подошла к принтеру и собрала листы. Отсортировала рефераты в две стопки и снова повернулась ко мне.

— Вань, много тебе еще осталось? — спросила, указав на книги. — Потому что я уже все закончила.

— Да нет, ерунда — пара страниц. Кстати, спасибо тебе, Уфимцева. Не ожидал. Но в следующий раз будешь думать, прежде чем мстить.

Девчонка подняла лицо и поправила очки.

— Значит, ты меня уже не так ненавидишь? — осторожно спросила.

— А что, задело? — я усмехнулся, а Чудилка-Зубрилка смутилась.

— Ну, да, — улыбнулась краем губ. — Есть немного.

— Ненавижу, но уже меньше, — признался. И, кажется, сказал правду.

— Хорошо. — Уфимцева вздохнула и подняла с пола свой рюкзак. — Ладно, я, наверно, пойду, — сказала, кивнув в сторону входной двери. — Поздно уже.

Я посмотрел на часы, которые показывали начало пятого утра.

— Скорее рано, — заметил. — И дождь не прошел. Дорога скользкая, извини, но я не смогу тебя отвезти.

Прозвучало грубовато, но девчонка не обратила внимания.

— Не страшно, — отмахнулась, направляясь в прихожую. — Я все равно домой не пойду. Вернусь утром, скажу, что с пробежки. Насчет папы я не шутила, он у меня и правда строгий. Еще догадается, что меня ночью не было! Посижу где-нибудь в кафе. Слушай, Вань, — она высунула нос из прихожей. — А здесь поблизости есть круглосуточный фаст-фуд или бистро? Если честно, жуть как есть хочется!

Я уселся на диван и раскрыл книгу. Уже здорово хотелось спать, но мы с Уфимцевой сделали для этой ночи предельно много, чтобы вдруг все бросить и не довести дело до конца.

— Не помню.

Я прочел страницу, когда Зубрилка вернулась — в куртке и с рюкзаком за спиной. Подскакала ко мне на одной ноге, сняв с нее кед.

— Эй, Воробышек! — окликнула. — А ключи где? Я не могу выйти.

Ну надо же, какая печаль.

— У меня в кармане. Только я их тебе не дам.

— Как это? — Уфимцева не на шутку изумилась. — Почему? Совсем не дашь, или как?

— Или как.

Повисла пауза. Длинная! Ну говорю же — Чудилка! Ну и где ее хваленая сообразительность? Вот сейчас и не скажешь, что передо мной светлый ум университета. Наверняка представила, что я маньяк и заставлю ее строчить для меня рефераты всю жизнь! Пришлось повернуться и посмотреть на девчонку взглядом взрослого человека.

— Я же сказал, Очкастик: на улице дождь, время полпятого утра. Судя по твоему вопросу, район ты не знаешь. Где твое логическое мышление, Уникум? Ну и куда ты пойдешь одна ночью и без зонта? А я под дождь не хочу.

Я вернулся к книге, но показал рукой в сторону.

— Кухня там! Кстати, Уфимцева, я бы сейчас тоже чего-нибудь перекусил. Будь человеком, сделай два бутера, а? И кофе покрепче, а то усну. И не тяни. Знаю я вас девчонок, сейчас начнешь для меня стараться. Розочки там всякие вырезать…

— Кофе?

— Ага.

— Покрепче?

— Точно.

— И, наверно, сахарком присыпать по пеночке? Так, чтобы густенько?

Хм. Какой голос у нее странный? Но идея мне нравится! Определенно, в общении с Уфимцевой есть свои плюсы!

— Отлично! Давай по пеночке!

— 24 —

POV Катя

P-p-р…

Нет, не так.

Р-р-р-р-р-р-р!

Я стояла, смотрела на этого наглого Птеродактиля, с кривой улыбкой пирата, развалившегося на диване с моей книгой, и думала, чем бы мне его прибить. Подушкой с кресла или рюкзаком? А лучше бы и тем и другим, и ка-ак шандарахнуть по башке — хуком справа и хуком слева, чтобы звякнуло, тренькнуло, и на место встало! Никогда еще не видела таких бесстыжих парней!

А я его еще жалела! Два реферата накатала! Да с ним в наглости даже Элла

Клюквина не сравнится, которая вечно пользуется добротой Морозова! Значит, кофе ему подай? Бутерброды? Розочки?! Я сбросила рюкзак, оставив его у стены, и молча стащила с себя куртку. Сняла второй кед. Лицо у меня сейчас было, как у доктора Брюса Беннера[27], из комиксов Marvel, после его перевоплощения в Халка — о-очень напряженное и это слабо сказать. Не удивлюсь, если я так же позеленела, потому что глаз у меня точно дергался, а кулаки сжимались.

Ладно, будет тебе кофе, Птица счастья. И пеночка будет с сахарной каемочкой!

Я выдохнула, взяла себя в руки и молча направилась в кухню. Парень, краем глаза заметив движение, одобрительно кивнул и отпустил мне вслед смешок:

— И поторопись, Зубрилка! А то я твой словарь сожру, так проголодался!

Надо же, как у Клюва настроение поднялось — зашуршал страницами! А всего-то и нужно было, что поставить Уфимцеву на место. А я еще корила себя, ругала, что усложнила ему жизнь. Вот глупая!

Кухня у парня оказалась не очень большая, но отлично меблирована. Впрочем, как и вся квартира — очень симпатичная, надо сказать. Жил он тут не один — слишком много вещей на это указывало, но и следа родителей я не заметила. Скорее всего, делил квартиру с другом или друзьями, иначе откуда здесь столько немытых чашек? Гора! И тарелок! И что главное — по ящикам нет ни одной чистой!

Р-р-р-р…