Желтый дьявол (Том 3) - Мат Никэд - Страница 8

— Поручик! Ты не раз служил мне, — говорит Маша: — надеюсь, что и это поручение ты выполнишь с успехом. Получишь немало. Понял?

— Еще бы.

— Ну, смотри… Чтоб дело было сделано. Действуй, как тебе будет удобней… Или выдай ее большевикам, или сам укокошь.

— Положитесь, — жива не будет.

— Ну то-то… Вот тебе на дорогу… Потом получишь остальное.

— Царица!..

Поручик целует руку Маше.

— …А как же я?.. Неужели так и уеду?..

— А что?

— В последний раз мы с вами…

— А, вот что! Ну, и мерзавчик ты. Ну, ладно… Приходи часов в 11: атамана не будет.

— Царица!

И еще раз целует руку поручик.

— Товарищ Штерн, срочная телеграмма! — адъютант Штерна вошел в кабинет.

Штерн, заваленный работой, углубился в проекты, приказы и дислокации войск реорганизующейся партизанской массы Приморья.

— Да, телеграмма?

Взял. Распечатал. Прочел. К адъютанту:

— Вызовите сейчас же Снегуровского в оперативный совет.

— Слушаюсь! — адъютант вышел. Штерн опять к своей работе.

Через час Снегуровский — легкий, в спортсменской шапочке, совсем не военный внешне, шумно врывается к Штерну.

— Александр! Что?

Тот улыбнулся, товарищески, приветливо потянул руку Николая, усадил: не торопись, дескать… И звучным и мягким голосом ровно и близко заговорил. Заговорил так, как только он один умел разговаривать с товарищами по большой, сложной и ответственной работе.

— Видишь ли… Район тебя требует. Вернее, та группа партизанских отрядов, которой ты командовал в прошлом году во время повстанчества.

— Ну, к ним я поеду…

— В том-то и дело, что придется не к ним, а дальше — на Иман… Этот район подчинен Спасску, но там действует стихия девятнадцатого года… Нужно ее организовать…

— Я там тоже чужой!

— Но они все-таки тебя знают… больше других… Поезжай — бери командование, а позднее — освобожусь — я приеду сам: поговорю сними… А потом там еще и фронт надвигается: Калмыков прорывается на Гродеково… Значит, кончено?

— Кончено! — Снегуровский любит Штерна, с ним он не спорит. Только улыбнулся и повторил снова: — Кончено!..

— Когда можешь выехать?

— Ну, завтра…

— Нет, сегодня — можешь?

Снегуровский весело, прямо в глаза смотрит Штерну, вскидывает руку к своей спортивной шапочке, четко отрубает:

— Слушаю, товарищ Штерн! — и так же быстро и шумно вылетел из Военного Совета.

Адъютанту Совета на-ходу бросил:

— Приготовьте: приказ, документы, деньги. Выезжаю сегодня ночным, район…

А ночью Снегуровский выехал в район — принимать иманский гарнизон — стихию партизанских отрядов Имано-Вакской долины. С ним — адъютантом едет Андрей Попов. По дороге, в Спасске, из гарнизона он берет с собой своих неразлучных ординарцев и боевых товарищей: Борисова старшего и Солодкого.

Уже темно. Вечер. Из здания японского штаба выходит фигура в бобровой шубе с высоко поднятым воротником. Фигура направляется к единственному стоящему в углу извозчику и коротко говорит:

— Поезжай.

— Занят, барин.

— Не разговаривать! Поезжай!

Извозчик поворачивается и пытливо всматривается в лицо седока. Широкая улыбка расплывается по его лицу.

— Ты чего смотришь?

— Да уж так. Седок вы сердитый. Не на вокзал ли прикажете?

— На вокзал… а тебе что?

— Да так, ничего. Я только вижу, торопитесь.

— Ну, не разговаривай! Живо!

Лошадка бежит рысью вниз по Алеутской, но в противоположную от вокзала сторону.

— Ты куда везешь? — подскакивает седок.

— На вокзал, ваше превосходительство! Хе-хе, тут ближе, — смеется извозчик и заворачивает в какой-то темный переулок.

— Стой, куда ты! Стой! — Седок хватает извозчика за воротник, но в тот же момент чувствует, как сзади с обеих сторон схватывают его под руки.

— Потише, генерал, потише. Ишь переоделся как. Ну, нас-то не надуешь. Нам-то твоя рожа знакома.

Фигура под шубой вздрагивает. Но голос достаточно спокойный:

— Куда вы меня везете?

— В гости к чортовой бабушке. Хе-хе! На блины! Недурно, ваше превосходительство?

— Что ж, недурно. Но не ошиблись ли вы?

В то же время в кабинет Таро входит человек в бобровой шубе.

— Прощайте, господин Таро. Я вам много обязан.

— О, ваше превосходительство! Я рад вам помочь. В случае чего дайте знать.

— Благодарю вас! Вы думаете, мне удастся удрать?

— Несомненно! Этот Мак-Ван-Смит все сделает. Но как вы странно выглядите! Я вас даже сразу не узнал.

— Это незначительный грим. Ха-ха! По совету вашего сыщика.

Полчаса спустя телефонный звонок. Кто-то вызывает Таро.

— Господин Таро! Добрый вечер, — говорит Клодель. — Мне только что сообщили, что ваш приятель, генерал Розанов, благополучно доставлен к нам.

— С чем вас и поздравляю! Еще что?

— Гмм… Может быть, вы вздумаете его выручить? Сто тысяч долларов — сумма довольно незначительная…

— Да, но в этом нет никакой необходимости. Генерал Розанов изволил отбыть в совершенно другом направлении, не поставив об этом вас в известность.

— Вы говорите чепуху. Генерал Розанов у нас.

— Я уже вас поздравил и прошу оставить меня в покое.

— Послушайте!.. Генералу угрожает смерть…

— Генерал в полной безопасности. Прощайте!

Таро вешает трубку.

Как буря врывается Клодель в лабораторию.

— Где генерал?

— Здесь! Где ж ему быть? — отвечает Трехглазый, гордый своей очередной победой.

— Где здесь?

— Да дрыхнет в кладовке.

— Ведите его сюда. Скорее!

Через минуту перед Клоделем фигура в генеральской форме. Клодель облегченно вздыхает.

— Как вы себя чувствуете, ваше превосходительство? — насмешливо спрашивает Клодель.

— Благодарю вас! Немного только неудобно в этой форме.

Клодель вглядывается ближе в пленника и вдруг, как от толчка подскакивает к нему.

— Вы загримированы? Вы не Розанов?

— Совершенно верно, — отвечает человек, снимая лысину и усы. — Я Сандорский… ученик знаменитого Мак-Ван-Смита. Надеюсь, вам теперь понятно мое появление здесь.

— Да, так же, как мне понятно, что вы отсюда уже не уйдете, будь вы учеником самого дьявола. Эй, тащите его обратно в кладовку. Мы найдем для этого голубчика что-нибудь получше пули.

— Желаю вам успеха! — отвечает Сандорский, но его уже выталкивают в коридор.

— Чорт знает, что такое! — вне себя от злости кричит Клодель. — Попались на удочку какого-то сопляка.

— Господин Клодель! — пытается оправдаться Трехглазый. — Мы сделали все, как надо. Ванька целый вечер по карточке ихнюю физиономию изучал. Разрази меня дьявол, если Трехглазый когда-нибудь…

— Не Трехглазый ты, а безглазый слепой идиот. Тюки привез?

— Вчерась.

— Где они?

— Вот! — Трехглазый указывает на лежащие в углу тюки.

— Превосходно. Перетащите их потом в кладовую. А сейчас поговорим о деле. Сколько ты можешь дать самых отчаянных из ребят?

— Кого же? Мотылька, Ваньку, Рыжика, да еще Печная Труба — человек десять наберется.

— Ну, так вот, слушай. Нам предстоит большое дело, в котором…

Молодой Сандорский спокойно лежит на полу кладовки. Руки и ноги у него связаны. Бандиты перетащили сюда какие-то тюки и сами ушли до утра. Завтра придут и тогда расправятся с ним.

— Гмм! Получше пули, — проектирует Сандорский: — что бы это могло быть?

Ему совершенно не страшно. Безграничная вера в гениальность Мак-Ван-Смита способна заставить его умереть, веря до последнего вздоха, что учитель его выручит.