Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия - Страница 87

— Чтобы ты наверняка запомнила: я. — В губы проговорил и на поясницу излился. Сперму широким движением руки по всей спине размазал и из ванной вытолкал, громко скомандовав: — Спать!

Истерику, что разыгралась дальше, контролировать не смог. Слезы, крики, проклятия и сумасшедший вой. Тогда уже сам Марту в ванную затолкнул и воду врубил. Как пришла в чувства, ванну горячей водой наполнил, а сам рядом сел, глядя, как отмокает. Мыльной мочалкой по спине и груди водил, точно зная, когда Марту отпускает, а когда истерика грозит повториться.

— Ничего не получится. — Проговорила она еле слышно спустя два часа.

На Вадима посмотрела и едва сдержалась от того, чтобы не прокричать.

— Ничего не получится. — Повторила громче и собственных слов испугалась.

Головой закачала, отнекиваясь, из ванной выскочила, на ходу кутаясь в огромный халат, и, не позволяя и на секунду завладеть собственным вниманием, сбежала. Слов не слышала и дороги перед собой не разбирала. А когда Вадим догнал и лицом к себе развернул, грустно улыбнулась, не пытаясь разыгрывать комедию.

— Все хорошо. Мы попробовали. — Попыталась его убедить в чем-то, а Вадим не оценил.

— Своими трепыханиями ты только петлю сильнее затягиваешь. Смысла никакого, а вот бесполезной суеты хоть отбавляй. Смысл в том, что итог одинаковый: ты вернешься. — Заявил предельно спокойно, и на секунду в собственной правоте не усомнившись.

Марта плечами пожала, пытаясь сказанное трезво оценить, но в голове сплошная каша, а хотелось предельной ясности.

— Тебе надо подумать. — Догадался Вадим, усмехаясь, и глубоко вдохнул.

— Да.

— Я не готов выделить для тебя такую возможность. — Театрально задумавшись, выдал, издевку скрыть не пытаясь.

— Просто ты слишком прямолинеен. — Ушла от разговора глаза в глаза Марта, несильный захват с рук сбросила и на безопасное расстояние удалилась. — Женщины иначе думают. Другие факторы на весы для принятия решения складывают.

— А что тут складывать, Марта?!

— Если только прикинуть, по силам ли мне эти отношения. — Проронила, улыбаясь. Вадим беззлобно ухмыльнулся и головой кивнул.

— Тут не о чем думать!

— Тут не о чем говорить. — Жестко подвела итог она, свое право на выбор отстаивая.

Итог подвела, но не смогла отказаться, когда, окинув недобрым взглядом разодранное на груди платье, Вадим ее пальто распахнул шире, пространство себе давая. Когда широкий мужской шарф на шее замотал и по груди расправил, заботливо пряча открытые участки. Не стала отнекиваться, и когда он оделся сам и ключи от машины в кулаке зажал. На Марту только коротко глянул, одобрительно покивал ее молчаливому согласию и мягко улыбнулся. До гостиницы подвез, а там невежливо за рукав пальто придержал, не позволяя из машины выскочить.

— Оцени мое терпение по достоинству, Марта. — Посоветовал и хватку ослабил. Она взгляд опустила и закусила нижнюю губу.

— Я очень странно себя чувствую. — Призналась честно и решилась взгляд поднять. — Вот именно сейчас. Будто совершаю самую большую ошибку в жизни…

— Так, не уходи… останься. — Передернуло Вадима от собственного неприятного оскала.

— А я не о том. — Покачала Марта головой и все же вырвалась на воздух, на свободу. Только вот дышать по-прежнему было нечем.

Сейчас было с чем сравнить, было что вспомнить. А еще можно было представить, что впереди ожидает. По крайней мере, так казалось. И что-то не пускало, не позволяло броситься в омут с головой. И та категоричность, с которой Вадим настаивал, явно не в его сторону чашу весов клонила. И, казалось бы, все выяснили, во всем разобрались, а какая-то недосказанность осталась.

Уже войдя в свой номер, события проанализировав, Марта смогла сама себе признаться, что ей не хватило признания. Она-то как раз чувства скрывать и не пыталась, несмотря на явные сомнения и банальные правила хорошего тона, ведь признаваться в любви первой вроде как не принято. А вот Вадим умолчал. Что-то он чувствовал. Что-то внушал взглядом, а вот слов не последовало… На третий день мучительной тишины Марта даже его нелюбовь принять была готова. Пусть интерес, пусть гордость, но только чтобы вслух! Чтобы она знала, на что идет, чтобы честно все, без обмана. Но за третьим днем пошел четвертый, а там и неделя полного одиночества завершилась. Марта подала на развод.

Еще неделя и столько же тишины в ответ. Видимо, у Вадима терпения было предостаточно, чтобы эти капризы выносить. Впрочем, Марта уже давно все решила. Наверно еще до того, как в кафе с ним встретилась, до того, как темную сторону личности распознала. А, уходя от него, добивалась чего?.. Наверно, чтобы отпустил и хотела. Чтобы знать, уверенной быть в том, что не в очередную паутину путается. С Юрой было сложно оттого, что изначально союз был помечен знаком бесконечности. Это несло за собой ответственность, это призывало к терпению. С Вадимом же свободы хотелось, которую он изначально заявил как лидирующий фактор. Ведь с ним действительно было легко.

От мыслей о недалеком будущем отвлекла повестка из суда. Их с Юрой готовы были выслушать. И, желая внести в тяжелую бюрократическую процедуру хотя бы долю человечности, понимания, Марта все же с мужем решила встретиться, переговорить, обсудить детали без свидетелей. В последнем разговоре он бросил фразу о том, что при разводе ей ничего не достанется. Что это было: правда или желание от опрометчивого поступка удержать, выяснить и следовало.

На такси Марта добралась до загородного дома, надеясь супруга застать, что, в принципе, и вышло. Юра был в спальне. Он громко стонал, полностью отдаваясь эмоциям, чего в их браке не случалось в принципе. Запрокинув голову, хаотично двигался, поддаваясь давлению со стороны… В объятиях другого мужчины.

И так странно… Не было брезгливости, отвращения. И удивление Марта сдержала. Любые эмоции затмило чувство облегчения. Желая о своем присутствии жарких любовников осведомить, Марта аккуратно по дверному полотну ноготками постучала и время выждала. В момент, когда они друг от друга отпрянули, только на мужа и смотрела, безразлично улыбаясь.

— Марта, ты все не так поняла! — Поспешил он заверить, как только второй мужчина, разглядывать которого не хотелось совершенно, закрылся в ванной комнате.

— Юра, ты ведь очень любишь свою работу? — Уточнила она вместо любых выяснений отношений.

— Ты… ты что?! Ты же не собираешься… — Страдальчески скривился муж, прикрывая поугасшее возбуждение.

Вместо ответа или пояснения, Марта достала из сумочки повестку суда. Несколько шагов сделала и Юре в руке передала.

— При разводе я хочу получить квартиру. И… еженедельное содержание. В конце концов, своим появлением ты лишил меня возможности удачно выйти замуж за настоящего мужчину. О сумме скажу тебе позже. — Поторопилась добавить прежде, чем он начал отнекиваться.

Марта высказала условие и на любую попытку мужа рассказать о правах собственности, о завещаниях и актах дарения, отрицательно покачала головой.

— При разводе я хочу получить квартиру.

Повторила тверже и значительно громче, а Юра головой тряханул и ее взгляд встретил враждебно, с вызовом.

— Ты ничего не докажешь, слышишь? Ты ничего не докажешь!

— К счастью, ты работаешь в таком месте, где и подозрений хватит за глаза. Какой скандал! — Осуждающе головой покачала. Показательно ахнула, прихватив ладонями голову. — А ведь ты представитель партии на комсомольских собраниях. Общаешься с молодежью, а, порой, и с детьми… — Нахмурилась, сконцентрировав насмешливый взгляд. — Нет… Нет! Этого разврата нельзя допустить в наших рядах добропорядочных… С-с-с… — Сдавленно прошипела, когда Юра плечо в стальной хватке сжал.

— Хорошо! — Процедил он сквозь зубы. — Будет… будет тебе квартира!

От себя оттолкнул, и зубом цыкнул, признавая ошибки. «Поторопился!» — неодобрительно головой махнул и напряженно выпустил воздух из легких. По комнате прошелся, халат подпоясав, и на Марту оглянулся, когда она не сдвинулась с места, а ведь должна уйти.