Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия - Страница 65

Люди в белых халатах не показались спасением, а напомнили ангелов. Они переглядывались между собой, переговаривались, суетились. Только вся эта суета больше напоминала собой немое кино. Жутко страшно. Необъяснимо жестоко. А уже в больнице боль вернулась. Последнее, что удалось запомнить, так это то, как привязывали руки, ноги. Как острая боль прострелила от бедра до подмышки и врачи начали свою экзекуцию. Рвали на куски. По-живому. И эти звуки… Когда все нутро кромсают острым, как бритва, лезвием… она запомнила их навсегда. И страх, что поглотил, утопил в себе, стал верным спутником. А потом наступила спасительная темнота.

Утром в палату разрешили войти мужу. Юра стоял у самой двери бледный, помятый, непривычно растерянный. Он что-то говорил, по крайней мере, Марте казалось, что его губы шевелятся, только ничего не было слышно. Он так и ушел, ни разу не приблизившись. Сразу после обеда навестила свекровь. На обычно красивом, ровном лице залегали глубокие морщины, виднелись тени под раздраженными глазами. Холодные руки мелко подрагивали, но женщина силилась улыбаться, поглаживала Марту по волосам и говорила что-то успокаивающее. Хотелось спать…

Спустя три дня, Марте разрешили сесть — потеряла много крови. В глазах все плыло, но уже почти пахло свободой. Почти. Свекровь приходила каждый день. Она же и рассказала, что пришла в тот вечер в гости. Напряженно щурясь, припоминала, как пыталась попасть в дом, как попросила соседей, вероятно, тех, до которых Марта так и не докричалась, взломать дверь. Со значением отметила, что очень быстро приехала скорая, что работали врачи слажено и умело, что удалось добиться госпитализации в центральную больницу города и потому Марту спасли. «Счет шел уже не на часы — на минуты» — спешно шептала она, будто отчитываясь. О том, что Юра вернулся только под утро, благоразумно умолчала — об этом проболталась Геля, навестившая в один из дней. Марта на это лишь сухо улыбнулась.

— Марта, я разговаривал с врачами. — Осторожно проговаривал Юра, поглаживая ее по ладони. — Зинаида Ниссионовна уверяет, что операция прошла хорошо, заживление идет быстро. Организм крепкий, восстановится в считанные месяцы. Пророчила нам троих ребятишек… — Ностальгически рассмеялся, а потом смолк. — Она сказала, что ты бы все равно…

— Я знаю.

Резко перебила Марта и свою ладонь из его сухих и теплых выдернула. С больничной койки поднялась, расправила блеклый казенный халат и с тоской посмотрела в окно.

— Я не вернусь в тот дом. — Проговорила жестко и четко. — Через три дня заканчивают колоть антибиотики, потом твоя мама обещала отправить меня в санаторий. На месяц примерно, а, может, и больше. Это время на то, чтобы решить проблему с жильем.

— Но я…

— Я не вернусь в тот дом. — Повторила Марта тише и забыла о существовании мужа ровно до тех пор, пока не хлопнула входная дверь палаты. Без него стало значительно легче, если ей в принципе может быть легко…

Марта глянула на старинные напольные часы и отсчитала ровно три удара. Ровно три. Погладила длинным тонкими пальцами лаковые подлокотники кресла, подалась вперед, чтобы оценить положение шахматных фигур и сделала какой-то ход.

— Как давно ты здесь стоишь? — Спросила и обернулась, на Алену глядя.

Та сначала растерялась, не знала, что сказать, а потом руки вперед вытянула.

— Я принесла твои украшения… — Пробормотала, раскраснелась, а когда глаза вспыхнули, уверенно шагнула вперед. — Дверь была открыта и… Марта, я слышала все.

— М-м… — Понятливо потянула женщина и отвернулась к шахматным фигурам. — Не устала вот так в сторонке стоять?

— Я и не заметила этого времени. Ты будто сказку рассказывала и я не рискнула нарушить идиллию своим присутствием. Поэтому у тебя нет детей?

— Ты делаешь поспешные выводы, милая. Не стоит торопиться. Время еще есть.

— Ты расскажешь, что было дальше?

— Возможно. Только не сегодня. Сегодня все мы устали. Особенно ты. — Оглянулась Марта и загадочно улыбнулась. — Присядь. — Указала на кресло напротив. — Надеюсь, Андрей не обидел тебя? Иногда он бывает слишком резок…

— Мы поняли друг друга и это главное. — Расплывчато объяснилась Алена и поджала губы. Марта беззастенчиво рассмеялась.

— Что? Рассказывать о себе не так просто, как казалось юному следопыту?

Так на желание Алены о чужих тайнах разузнать намекнула, но не осуждала.

— Куда положить? — Вскинула Алена руки с яркими бусинами, а Марта отмахнулась, на них не глядя.

— Оставь себе. Я никогда не любила гранат, а тебе идет.

— Это очень дорого…

— Какие глупости! Нет ничего дороже жизни! Запомни это и не трать ее зря. По крайней мере, на тайны, которым давно уже место в могиле.

— Марта, а что же получается? Все совсем не так, как ты говорила этим вечером, да? О муже, о любовнике… Ты намеренно хотела представить себя как меркантильную, циничную особу. Зачем?

— Простой пример того, как далека может быть истина. События те же, слова похожие, а смысл иной. — Поучительно проговорила Марта, склонив голову набок.

— Я сегодня не усну.

— Ты слишком впечатлительна для журналиста. И это не комплимент. Поищи себя на другом поприще.

— Вот-вот, мне и наш главный редактор то же сказал. Учись, говорит, котлеты жарить. А я терпеть не могу котлеты!

— Андрей тоже. — Улыбнулась Марта, глядя, как Алена эту информацию проглотила. — Он сложный человек, тебе не стоит тратить на него свое время.

— А разве подобные советы кого-нибудь спасали от ошибок? — Легко усмехнулась Алена, отрицательно покачивая головой.

— Если только тех, кто догадался их послушать. — Ответила улыбкой Марта и с кресла встала. — Не знаю как ты, а я жутко хочу спать.

— Да, да, конечно. Извини, я так вошла… без приглашения…

Алена собралась уходить, как вдруг взгляд вскинула, на Марту посмотрела и губы поджала, понимая, что она позволяет задать еще один вопрос.

— Марта, а зачем ты все это рассказывала? Для меня? Ведь знала, что я за спиной стою.

— Я рассказывала, милая моя, для себя.

— Зачем?

— Чтобы помнить, почему все так, как должно быть, а не иначе.

— А могло быть иначе?

— Не знаю… вот, дослушаешь мою историю до конца, тогда и ответишь на этот вопрос. Сама. — Уточнила Марта со значением и проводила взглядом до двери. — Все так, как и должно быть. — Подтвердила для пущей уверенности и закрылась в ванной комнате, ведь, будучи совершенно одной, так просто убедить себя в этом.

Сон к Алене не шел совершенно. Все казалось так запутанно… И Марта… женщина, безусловно, колоритная, слишком разная для того, чтобы вот так сразу высказать свое о ней впечатление. И история ее требует глубокого анализа, осмысления. В первую встречу она казалась простой и понятной, а сегодня сумела удивить не только статусом, но и своим отношением к нему. Что уже говорить о вечере, на котором раскрылась как человек с глубокой жизненной трагедией?.. Ведь у Марты не осталось ничего, кроме приносящих боль воспоминаний. По крайней мере, сейчас так казалось. Правда, она относилась к озвученным событиям философски и тут уже неизвестно, что это: опыт и взгляд с высоты прожитых лет или смирение. Хотя Марта и смирение… даже не зная о ней ничего, подобной глупости заявить Алена не могла. Она оставалась полна сюрпризов, непредсказуемой на поворотах и невообразимо интересной личностью.

Но любые мысли о Марте угасали, как только в памяти вырисовывался ее племянник Андрей. Вот уж где бесцеремонный тип… Марта который раз непрозрачно намекала на то, что они не подходят друг другу, что, правда, не делало мужчину менее притягательным. Жесткий и бескомпромиссный, он не желал идти на уступки, давил любое, кроме своего, единственно верного, мнение, и совершенно не страдал по этому поводу зазрением совести. С явно завышенной самооценкой. Грубый и даже жестокий. Безусловно, опасный и… Всего пару часов общения и этих самых «и…» можно придумать неимоверное множество. А еще на лице расползалась наиглупейшая улыбка. И возбуждение. Даже мысли о нем возбуждали, не говоря уже о том, что творится с головой, с телом в присутствии Андрея.