Ава (СИ) - "Pretty Rippey" - Страница 108

Не сбавляя скорости, Роберт выпустил своеобразный поводок, жестко схватил петлю ремня и потянул на себя. Пальцы Авы выскользнули, и «ошейник» сдавил ей горло. Кислород перекрыло, и внутри вспыхнула дикая паника, но в то же время все чувства обострились до предела. Рид душил Аву, и пока она задыхалась и хрипела, ее ощущения стали ярче в сто крат. Она словно бы ослепла, оглохла и онемела в единый миг и могла только беспомощно ловить ртом воздух, но возбуждение в ее теле настолько возросло, что заняло собой весь мир, всю вселенную. Не осталось места для лишних мыслей и посторонних, сбивающих с настроя размышлений, до выскакивающих ниоткуда мешающихся образов и воспоминаний. Только чистейшее удовольствие от яростной животной случки, подогреваемое, как полная первоклассного героина ложка огнем, до предельного градуса паническим страхом за свою жизнь.

На минуту Рид ослабил хватку, позволил Аве немного подышать и снова сдавил ей трахею. Она вся была в его власти. Сама ее жизнь оказалась в его руках, и от одного только осознания этого жуткого факта Аву накрывала фантастическая эйфория, взрывающаяся миллиардами сверхновых каждую пролетающую секунду. Лишь немногим за всю жизнь, буквально считанным единицам, она могла позволить так жестоко с собой обходиться, и нынче не было никого более достойного такого доверия, кроме Роберта. И никогда впредь не будет. Потому что лучше него господина для нее нет и больше не найдется. Все, что произошло в прошлом, уже не важно, а все, что только предстоит в будущем, никогда не опередит поставленные рекорды. И пускай ее тело оставалось чисто, но внутри она уже была им заклеймена.

Собственность Роберта Рида. О, да…

Роберт продолжал давить ей на горло и трахал так, словно Ава была всего лишь бездушной куклой, предназначенной исключительно для секса. Она задыхалась и не смела пошевелиться, а вся ее реальность сузилась только до ощущений своего любовника внутри себя. Удовольствие пульсировало перед закрытыми глазами огромным светящимся сгустком энергии, вот-вот готовое взорваться оглушающим первородным взрывом, и на кону стоял только один вопрос, что случится с Авой раньше — оргазм или она попросту упадет в обморок от удушья? А то и вовсе задохнется.

Внезапно Рид выпустил петлю ремня, схватил Аву за шею сзади рукой и заставил прижаться к полу. Хейз наконец-то смогла дышать, но, продолжая трахать ее в прежнем быстром темпе, Роберт больно давил ей между лопаток сильной ладонью и не позволял толком вздохнуть полной грудью. Ава уже даже не могла стонать и, прилипнув к холодному полу щекой, смотрела рассеянным взглядом в темноту под столом, где сияли белыми пятнами упавшие сверху листки с рисунками и набросками. Несчастные нарисованные карандашами и ручками девушки с исковерканной анатомией и обезображенными лицами застыли в жутких позах, связанные ремнями и цепями. Их тела были проткнуты иглами и спицами, истерзаны ремнями и кнутами, на них красовались отвратительными пятнами синяки и ожоги. Но они были теми самыми ангелами, что жили в черном мрачном раю, о котором так грезила Ава, и оказывалась там только будучи рядом с Робертом. Ведь только у него были сила и власть спасти ту самую несчастную девушку, портрет которой Хейз нарисовала на скорую руку, даже не поняв, кого именно изобразила…

Словно мощная волна, гигантское цунами, медленно и неотвратимо накрыла Аву, и, крепко зажмурив глаза, девушка истошно закричала. Сильнейший оргазм рванул в ней ядерным взрывом, испепелив до атомов все тело и оставив на месте разума только выжженную белую пустыню. Целая вечность полетела в блаженном небытие, после чего Ава начала медленно осознавать творящуюся вокруг реальность. Вновь почувствовала весь напор Рида, который имел ее, сдерживаясь из последних сил, но через пару секунд все же сдался. Упершись одной рукой в пол и больно зажав разметавшиеся в стороны рыжие волосы, он обхватил Аву другой за талию и прижал к себе. Двинулся в ней пару раз как можно глубже и сильнее, растягивая последние сладостные мгновения, и наконец-то бурно кончил, на пике блаженства выдохнув имя своей любовницы.

— Ох, Ава…

Все закончилось. Роберт замер над притихшей Авой и с шумом попытался отдышаться. Девушка под ним не смела шелохнутся или даже просто глубоко вздохнуть.

Наконец-то он вышел из нее, небрежно и слабо оттолкнулся и устало повалился на пол, прислонившись спиной к дивану. Сил хватило только на то, чтобы на автомате подтянуть наверх спущенную одежду, и все. Очень осторожно Ава полностью легла и попыталась сжаться в комок. Она слушала, как глубоко дышит Хозяин, и чувствовала, как его выплеснувшееся из нее наружу семя медленно засыхает на бедрах. Отяжелевший от запахов пота и смазки воздух вяз на языке, и в голове шумело точно от похмелья. Разгоряченная кожа медленно остывала и покрывалась мурашками.

Облизнув пересохшие губы, Ава несмело пошевелилась и попыталась как можно более бесшумно и незаметно натянуть обратно трусы и джинсы, но Роберт тут же среагировал на ее робкие движения. Вмиг мужчина отбросил накрывшую его блаженную истому и усталость, весь подобрался и вскочил на ноги. Метнувшись к замершей в испуге девушке, он схватил ее за импровизированный ошейник и резко дернул вверх. Ава сдавленно захрипела, когда ремень снова надавил ей на шею, и, неловко сев, в панике вцепилась обеими руками в Рида, но ее жалкие попытки сопротивляться только больше его раззадорили.

— Э-нет, дорогая! Если ты думаешь, что на этом все… — с безумным весельем в голосе отдернул он ее и, крепко держа за петлю ремня, потащил в сторону спальни. Ава волочилась за ним по полу, истерично отбрыкиваясь, жалобно повизгивая и вскрикивая от страха. Но она стала его добычей и, коль скоро сама отдала ему себя, то он был волен делать с ней все, что угодно.

— …То ты глубоко ошибаешься, — многозначительно закончил Роберт, затащив Аву за порог спальни, и захлопнул стеклянные двери.

Ночь обещала быть жестокой.

Ава с большим трудом продрала глаза и едва сдержалась от болезненного стона. Все тело нещадно болело. Даром, что она лежала на кровати, в своей мягкой постели, а не валялась брошенная на холодный пол или колючий коврик под дверью. С Роберта бы сталось.

Он разошелся с ней от души. Обращался с ней, как с дешевой шлюхой, которую купил себе на потеху, чтобы потом выбросить, использованную, ненужную и выжатую до дна.

Он сделал из своего ремня наручники и связал ими руки Авы. Скрепил пряжками с ее ремнем и уже за него привязал к изголовью кровати.

Он грубо раздел ее догола, порвав в процессе почти всю ее одежду. За каждую попытку взбрыкнуться, сопротивляться или попросту уклониться Ава получала от него оплеухи и сильные тычки по самым чувствительным местам. От его ударов на ее ягодице расцвел отвратительной синевой огромный синяк, и Ава по опыту знала, что еще долго не сможет нормально сидеть без болезненных ощущений.

Он завязал ей глаза одним из ее шарфов, а на шее туго затянул ее ошейник. И, что самое ужасное, пока он его искал, вырвав у рабыни признание, где она прячет свою реликвию, на глаза ему попалось кое-что еще весьма интересное.

— Ава, какая ты, оказывается, плохая девочка! — со злорадной насмешкой восхитился Роберт, вертя в руках найденный в ящике прикроватной тумбочки забавный розовый вибратор, весь усеянный пупырышками и рельефными бороздочками. Вместе с миленькой и пошлой игрушкой в том же секретном месте обнаружились пара стеклянных шариков в маленькой шкатулочке, малинового цвета вибро-яйцо с пультом управления, красивейший фаллоимметатор из розоватого стекла и значительный запас лубриканта. Не стоило и сомневаться, что в итоге все находки пошли в дело.

Вот только рот Аве он оставил открытым. Сегодня ночью ему хотелось слушать ее крики, и вопить она должна была так, чтобы все соседи до самого верхнего этажа ее услыхали. А кричать поводов было очень много.

Он мог бы ее отыметь, не обращая внимания на ее собственные ощущения. И, наверное, где-то в глубине души она рассчитывала на нечто подобное. Изменницам и взбалмошным сабмиссивам не положено и толики удовольствия. Лишь боль и унижение, и только так по мнению Авы было бы справедливо.