Между голодом и страхом (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 34

— Ты хоть понимаешь, что могла погибнуть?

— Возможности ещё предоставятся, — съязвила я, пытаясь скрыть слабость.

— Ария, — дёрнувшись, как от пощёчины процедил Узор, — С этого момента ты под моей опекой.

— Рабство теперь так называется?

— Ты была…не рабыней.

— А кем? — иронично протянула я, — Дорогой игрушкой? Призом? Ты ничего мне не рассказывал, скрывал…

— Расскажу…

— То, что сочтёшь необходимым, — продолжила за него я, пытаясь встать на ноги.

Мужчина просто усадил меня обратно и обхватив за плечи притиснул к себе. Украдкой оглянувшись я поняла, что за нами наблюдают все находящиеся в клубе. Рядом с лестницей, угрюмо потирая переносицу, топтался Глеб. Заметив моё внимание он вопросительно вскинул бровь и я, закусив губу, отвернулась. Рядом устроился Андрей и скучающе поинтересовался:

— Так это и есть твоя пара, Узор? В самом деле?

— Не наррррывайся, — глухо зарычал Кир, сжимая меня сильнее.

Сцепив зубы я терпела, до тех пор, пока не хрустнуло ребро. Болезненно вскрикнув я зажала руками рот. На хозяина смотрели осуждающе. Только Шут не скрывал удовлетворения.

— Прости, детка, — мрачно забормотал Узор, ослабляя хватку и властно привлекая к себе, — Тебя подлечат.

— Нет, не надо меня лечить!

— Прекрати истерику, — предупреждающе рыкнул он.

Понимая, что только усугубляю своё положение я не могла остановиться.

— Прекрати относиться ко мне как к вещи. Я вполне способна сама решить, что мне нужно.

— Решала уже! — угрожающе проревел он.

— И неплохо получалось! — заорала я в ответ, — Я выбрала другую жизнь!

— Может ты и мужика другого выбрала?!

— А тебе бы это остановило?!

— Убью любого!!! — он впечатался в мой рот, терзая припухшие губы, разрывая клыками кожу.

Я пыталась вырваться, ударить, оттолкнуть, прекратить эту пытку, но мужчина спеленал меня крепкими руками и заглушал мой истеричный крик. Когда я затихла и обмякла он отодвинулся и его лицо скривилось в мстительной ухмылке.

— Привыкай, любимая, мы снова вместе.

— Будь ты проклят, — выдавила я со всей ненавистью, на которую была способна.

— Уже очень давно и ты в этом играешь не последнюю роль, — прохрипел он мне прямо в ухо и укусил за шею, — Ты никогда не скроешься от меня, — зубы оставляли следы, спускаясь ниже.

Закрыв глаза я запрокинула голову и завыла. Горько. Долго. Стоящие вокруг подобрались, потянулись к нам, сгрудились, отгораживая собой от меня весь мир и странные гортанные звуки наполнили пространство. Мой голос вибрировал, срываясь и возрождаясь толкался из груди непрерывной болью. Я оплакивала свои мечты, желания, их отсутствие и невозможность начать всё сначала, неспособность уйти, спрятаться и никогда не нуждаться в укрытиях и беспросветных норах. Я рыдала и смеялась над своей глупой самоуверенностью, над надеждой, что смогу переиграть волка, вырваться из его хватки. Как я могла поверить, что моя жизнь может принадлежать мне?

Безнадёжность.

Узоров отпрянул, но меня уже не интересовала его близость, не пугал его напор. Сегодня я умирала и меня не оставляло ощущение, что это было не в первый раз.

Узоров, закинув меня на плечо, вошёл в дом и поднявшись по лестнице запер в своей комнате. Я стащила на пол покрывало и завернувшись в него устроилась у стены. Снизу доносились крики и треск ломающейся мебели. Мне бы вздрагивать и искать способ сбежать или чем защититься, но я пребывала в странном оцепенении. Сил не было, даже на то, чтобы пошевелиться. Опустошённая, слишком уставшая я всё же понимала, что однажды должна была оказаться лицом к лицу с Узором. Мы были связаны и глупо было это отрицать. Но я оказалась не готова. К энергетике его голоса и вибрирующей силе тела. Мне почти удалось себя убедить, что он не настолько великолепен, как помнилось и по сравнению с другими… С чем можно сопоставить пламя? Только с другим, таким же. Я ненавидела то, с какой готовностью моя душа трепетала рядом с ним. Это обескураживало, злило, взывало к сопротивлению и убеждало, что оно будет бесполезно.

Доски пола едва слышно скрипнули, но я встрепенулась и вскинула голову. Шатающийся мужчина, источающий аромат алкоголя, не сразу заметил меня. Он обвел глазами комнату и с силой захлопнул дверь. Заметив движение он повернулся ко мне и, подойдя, скривился.

— Зачем ты ведёшь себя…так. Хочешь, чтобы я относился к тебе как к собаке? Сссука, я ведь тебя искал… Думал, что ты…тебя убили! — он саданул по косяку и с садистским удовольствием наблюдал как я плотнее заворачиваюсь в покрывало. — Значит я недостаточно хорош для тебя? Да? Ты даже не представляешь…

Он рывком поднял меня на ноги. Я втянула в себя воздух, сквозь сцепленные зубы. Узор швырнул меня на кровать и не успела я подскочить как он оказался сверху, вдавливая в матрас. Выпластав руки из пледа я вцепилась в его лицо. Дико хохотнув он сдёрнул ладони руки и перевернул меня на живот. Я лягалась и извивалась, но Узор зафиксировал меня под собой.

— Не надо, прошу, — хрипло взмолилась я под треск разрываемой ткани.

Стянув локти и обвязав их обрывком платья он ухватил меня за волосы и дёрнул вверх, заставляя изогнуться до хруста позвонков. Слишком острые зубы разрывали мою плоть от изгиба шеи до ягодиц, мне казалось, что жёсткие пальцы пробравшиеся к груди срывают тонкую кожу. Он подхватил меня под живот, ставя на колени, что-то хрипело, крошась и рассыпаясь.

— Узоров! — выкрикнула я отчаянно и он злобно зарычал. — Кирилл, — отбросив гордость взвыла я, — не надо!

— Моя! — он перевернул меня и, собрав волосы на затылке, приблизил к себе лицо. — Ты моя! Нравится?

— Ты обещал не делать этого со мной, — прошептала я. — Не так…

— По другому будет тогда когда заслужишь.

Я плюнула в него вязкой кровавой массой от прокушенной губы и сухо засмеялась, закрывая глаза.

— Я ещё не получил удовольствие, любимая, — прошипел он, раздвигая мои бёдра, коленом.

Оттолкнувшись от края я отодвинулась к изголовью и смогла подтянуть ногу к груди и ударить его в лицо. Он тряхнул головой и я толкнула его двумя стопами в грудь. Алкоголь сыграл с ним плохую шутку и запрокинув голову Узор рухнул на пол. Я продолжала дёргаться, пытаясь освободить руки, но узел был крепким. Только спустя несколько минут я осознала, что Узор не шевелится. Спустив ноги на пол я поднялась и сгибаясь от боли полосующей спину. Узор лежал на ковре, грудь его равномерно вздымалась.

Переступив через тело я прошла к двери и с прискорбием обнаружила, что она заперта. Связана я была так, что освободиться без посторонней помощи было невозможно. Ненавидя себя за рационализм я вышла на балкон и спряталась, забившись в угол за мраморный вазон с пышным кустом. Спина была покрыта сочащимися ранами и я боком привалилась к кирпичной стене, поджав под себя окровавленные ноги. В горле саднило от сдерживаемых криков и я позволила себе тихо стонать, пока боль и усталость не сморили меня окончательно.

В удушливой темноте кто-то тихо всхлипывал. Я шарила вокруг себя руками, но не могла нащупать ничего. Что-то опутало мои ноги, не позволяя шагнуть. Чужое дыхание было всё ближе.

— Он снова убьёт тебя…

Слишком яркий свет резал глаза, я попыталась пошевелиться и охнула от боли. Затекшие мышцы совсем потеряли чувствительность и я завалилась лицом в пол. Кое-как перекатившись на спину и сцепив зубы мне удалось встать на колени и опираясь плечом о стену подняться на трясущиеся ноги.

— Соберись, — приказала я себе и шатаясь вошла в комнату.

Развороченная постель, покрытая кровью…моей кровью… Не хотелось смотреть на ещё одно напоминание о моём новом статусе, но я заставила себя отбросить сантименты. Ничего, что позволило бы мне избавиться от пут на локтях я опять не нашла. Оставаться здесь в ожидании помощи я не хотела, как и думать о том, кто эту помощь мне окажет. Сдув со лба непослушную, слипшуюся от пота прядь волос я решительно толкнула приоткрытую дверь.