Древний род: Сотый Богомир (СИ) - Погонин Евгений Юрьевич - Страница 3

После окончания школы, мне в пору было прописываться на полигоне, если бы не приходилось каждый день бегать туда утром и обратно вечером.

Я понимал, что это ненормально, так недолжно быть. Ведь то, чем занимались со мной на полигоне, и какое оружие при этом использовалось, стоит денег и не малых. И каким бы состоятельным не был отец, у него, на это, денег явно маловато.

А ведь, помимо большого количества учителей, и использования стандартного древнего оружия, было и нестандартное. Чего только стоили такие экземпляры как 'вжик' и 'жук'. Первый экземпляр, непонимающий человек, может спокойно спутать с винтовкой, времен революции. Но, в отличие от оной, на стволе 'вжика' имелась рукоятка, для взведения пружины, находящейся внутри и стрелял он не пулями, а 'болтами'. При этом производя характерный звук 'вж-ж', отсюда и название. 'Жук', конечно сложно спутать с пистолетом, но отчасти он был на него похож и работал по тому же принципу, что и 'вжик', только ствол и 'болты' покороче.

На резонный вопрос, зачем мне нужно учиться из него стрелять, я получил очередной звоночек. 'В жизни всякое умение может пригодиться'.

Вот на кой мне нужно учиться из него стрелять, где мне может понадобиться это умение? Или эта пародия на оружие уже имеется в свободной продаже? По мне, так лучше-бы меня натаскивали в стрельбе из огнестрельного оружия, чем из этой, никому не нужной, фигни.

Так же, меня натаскивали управляться с осадными машинами, разных эпох и разного калибра, от римских скорпионов и катапульт, до тех же новоделов, работающих на силе сжатия пружин или рессор.

А ведь, чтобы построить всю эту хрень и приволочь на полигон, нужны финансы. То же самое и с моими учителями, у которых, скорее всего, есть семьи, которые нужно кормить. Откуда деньги на такое чудачество, у отца столько не наберется, будь он хоть трижды, искуснейшим из кузнецов.

Прикинув в совокупности приблизительные затраты, которые идут на мое обучение, я, с этим вопросом, обратился к одному из офицеров, который учил меня тактике военного дела. На что тот ответил, что ни он, ни кто другой, кто занимается со мной, не смогут дать мне вразумительный ответ, так как сами этим озадачены. Но, по его мнению, если спасти жизнь президенту, да в придачу всему кабинету министров и нескольким олигархам, то в благодарность за это, такое было бы возможно. Но, насколько он знает, такого не случалось.

Не получив желаемого, я обратился к отцу, не забыв рассказать ему о разговоре с офицером.

На что отец рассмеялся и сказал, что он, в свое время, помог некоторым людям, которые теперь занимают высокие посты в госструктурах, либо стали миллиардерами. И теперь пришло их время отдавать долги, но офицерам об этом знать не стоит. Официально, им сказали, что это эксперимент.

- Получается я эксперимент?

Отец вытаращил на меня глаза.

- Ты чего такое несешь - отвечал он - по твоим словам, получается, что я, в свое время, тоже был экспериментом?

Тетерь уже я таращил глаза.

- Как это, - я даже слегка растерялся - ты то здесь, каким боком?

Отец стоял и с улыбкой смотрел на меня, а потом спросил.

- Скажи мне сын, что умеешь ты, чего не умею я?

Я, все еще не понимая, к чему клонит отец, задумался над его вопросом, но ответа не находил. Иногда отец тренировался на полигоне вместе со мной, но я не видел ничего, чтобы он не умел.

- Не знаю - в конце концов, сказал я, после нескольких минут раздумья.

- А я тебе скажу, ни-че-го. Скажу даже больше, я умею гора-аздо больше, чем ты - протянул Отец - и в разы, чем твои наставники, по отдельности. - Отец положил левую руку на мое правое плечо - так что не бери дурного в голову, я просто хочу передать тебе свои знания, а так же, приумножить и улучшить их, с помощью твоих наставников.

А и действительно. Ведь отца воспитывали так же, как и меня и, по его словам, он также был усыновлен.

После этого, я больше не возобновлял разговоров на эту тему, а полностью отдался учению и тренировкам.

День, двадцать второго октября, был для меня последним на гражданке, на следующий день мне предстояло идти отдавать долг родине. Но и в этот день, отец не давал мне отдыха, говоря, что в армии отдохну.

После того, как я покормил Князя и Мурзика, мы с отцом отправились на полигон, но, на этот раз, не пешими, а на ниве. А по приезде я увидел огромное количество машин, различных моделей, стоящих возле двухэтажной казармы.

- Я здесь никогда так много машин не видел - сказал я и добавил - может, случилось чего?

- Вот сейчас подъедим и узнаем - спокойно ответил Серов старший.

И снова в моей голове раздался звоночек. Точно так же, полгода назад, отец себя вел, когда мне пришлось, в тренировочном бою, в одиночку противостоять группе бойцов. Я тогда обыграл их под чистую и даже, в спарринге с их командиром, по фамилии Мартынов, я справился без особого труда. После спарринга Мартынов от злости хотел дать мне пинка, но я его опередил и ударил на встречу стопой в голень. Итог, двойной перелом голени. И только вечером я узнал, что мне противостояла группа спецов из ГРУ, а, как известно, круче их, никого нет. И теперь отец ведет себя, как и тогда, отрешенно, как будто, так и должно быть.

Заострять на этом вопрос я не стал, но морально приготовился к какой-нибудь гадости.

- Подожди сын - остановил меня отец, когда я уже открыл дверь машины - в казарме, тебя ждет последний экзамен, и он будет самым трудным. Я надеюсь, ты с ним справишься - и с серьезной 'миной', похлопал меня по плечу.

Снова звонок в голове. Отец первый раз меня о чем-то предупреждал.

Я подошел к двери казармы и прислонился к стене. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, дернул дверь на себя и нырнул в казарму, делая перекат и принимая боевую стойку.

Ныряя в казарму, я ожидал чего угодно, но только не этого.

- СЮРПРИЗ! - Громовым хором, прокричала толпа, из пары сотен глоток.

В казарме собрались все, кто хоть как то принимал участие в моем учении. Были и знакомые, и одноклассники из поселка. Всего, по примерным подсчетам, собралось около трех сотен человек. В казарме стояли столы, которые ломились от спиртного и закусок. Хотя еще вчера об этом ничего не напоминало.

После дружного крика, они стали подходить ко мне и давать напутствие. Военные, как и положено, желали, чтобы я стал министром обороны и даже президентом. Односельчане, о том чтобы я не подвел 'дружбанов' - так называли себя те, кто живет в поселке Дружба - и показал всем как надо отдавать долг родине.

Я благодарил всех за пожелания и с нетерпением ждал, когда количество поздравляющих иссякнет. Не люблю я шумные сборища, что тут поделаешь, а поток все не иссякал. Наконец, минут через тридцать, подошел отец.

- Ты хотя бы улыбнулся или моргнул что ли.

Тот развел руки в стороны и с довольной физиономией тихо сказал.

- Сюрприз!

После, он вывел меня из казармы, достал пяти кубовый одноразовый шприц и сказал, что ему нужна моя кровь.

В моей голове тут же зазвонил, не звонок, а целый колокол. Неправильно, все, что происходит в моей жизни, неправильно. Потому-что мне многое не говорят и, от этого, я многого не понимаю. Дело не только в том, что отец хочет взять у меня кровь, ради бога, мне не жалко, но мог-бы хотя-бы объяснить, зачем она ему.

- У меня тоже брали и, как видишь, живой и здоровый.

- У всех берут кровь, но перед этим, обычно говорят, зачем.

- Не сейчас, в свое время все поймешь.

Отец часто так отвечал на мои вопросы. Так же он ответил и на вопрос, для чего из меня делают война, из давно ушедшей эпохи.

После того, как отец наполнил шприц моей кровью, он сказал.

- А сейчас сын, послушай мое напутствие - он положил шприц в футляр, который, в свою очередь, положил во внутренний карман куртки - я сделал из тебя не древнего война, а русского богатыря, коим являюсь сам, и когда придет время, ты все поймешь и...- он на мгновение замялся - простишь меня. И запомни сын, когда придет время, ни позволяй никому командовать собой, даже мне, учти - отец погрозил пальцем - тот, кто захочет тобой командовать, это твой враг и чтобы не произошло, помни это, всю свою жизнь.