Девочка. Книга вторая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 104

Оказавшись в просторном холле пентхауса, я прислушалась к тишине и поняла, что Ричард еще не вернулся. Внезапно, я услышала топот, и в следующую минуту увидела несущуюся ко мне Лекси, за которой пытался угнаться Лат. Подхватив малышку, я погладила ее пушистую шубку и улыбнулась — ну хоть в моем маленьком мире все было в порядке и на своих местах.

— Вырвалась из комнаты, — пробурчал Лат, и тут же выпрямившись, добавил: — Все необходимое для гала-ужина в вашей спальне.

Эти слова вернули меня на землю и я, оставив Лекси в ее комнате, пошла готовиться к этому непростому для меня вечеру. Пока я распаковывала шелковые коробки, в холле послышались шаги — вернулся хозяин резиденции и ушел к себе, так и не заглянув в мою спальню.

Я стояла перед зеркалом и, внимательно рассматривая наряд, подобранный стилистом, с трудом узнавала себя. Сказать, что это было вечернее платье, значит не сказать ничего. Оно идеально облегало мою фигуру, было достаточно простого фасона, но ткань… На непросвечивающем капроне телесного цвета были искусно вышиты руны из темно-красного шелка, создавая впечатление, будто по всему моему телу была выполнена роспись красочным узором. Аккуратно надевая платье, я беспокоилась, что отметины моего Дьявола на груди будут видны через тончайшую ткань, но мои опасения были излишни — вся моя кожа от шеи до пят была спрятана за тонким шелком, и даже мои руки вплоть до костяшек пальцев были прикрыты изысканным кровавым арабеском. Алек и правда проделал талантливую работу — подобрал мне закрытый наряд, но с острой ноткой. Платье словно дразнило "подсмотреть" и ошибочно создавало впечатление, будто через витиеватые руны можно было увидеть мое тело. Узоры красиво огибали мою грудь и стремились все выше к шее, где их схватывал воротник, сзади же — на "открытой спине" по позвоночнику вилась вверх очередная инкрустация из темно красного шелка. Низ платья, начиная от голени, струился свободно, завершая образ элегантным шлейфом.

Вечерний макияж оттенял черты лица, делая их более яркими и выразительными, а мои волосы, включая челку, были подняты вверх, что подчеркивало тонкую шею и открывало лоб. Локоны были уложены прядь к пряди в сложном арабеске, и казалось, будто они были гармоничной частью наряда, продолжая его узоры.

Рассматривая себя в зеркало, я не могла определиться: с одной стороны мне было дискомфортно — несмотря на то, что я вся была скрыта за шелковым узором, слишком "раздетой" я себя чувствовала, но с другой стороны мне нравился этот наряд — он подчеркивал мою женственность и раскрывал ту часть меня, которая была скрыта за детской угловатостью и незрелостью.

Но важнее всего для меня было другое — я очень хотела понравиться своему мужчине, хотела, чтобы он мной любовался, и этот наряд, определенно, мог мне в этом помочь. Я еще раз прошлась взглядом по своему силуэту и, оставшись довольной увиденным, слегка улыбнулась.

Надев шелковые темно-красные туфли от Chanel, я бросила взгляд на подол и отметила, что платье закрывало носки моих туфель, несмотря на пятидюймовую шпильку. Обхватив темно-красный шелковый клатч ледяными от волнения пальцами, я подошла к двери, но не решилась ее открыть — сердце замерло от тревоги перед неизвестным. "Харт, прекрати истерику", — тихо прошептала я и, сделав глубокий вдох, вышла из спальни. Контролируя каждый шаг, я медленно шла к гостиной, и чувствовала, что Ричард ждет меня там.

И я не ошиблась. Барретт стоял у окна в черном дорогом костюме и наблюдал за вечерним городом.

Увидев Ричарда в отблеске ночных огней, я затаила дыхание и остановилась, желая внимательнее рассмотреть своего мужчину. Черный был его цветом — он подчеркивал его мужскую стать. Одной рукой Ричард фиксировал бокал с виски, вторую небрежно держал в кармане брюк, и я чувствовала, что сейчас он был где-то далеко. Я мысленно поцеловала его шрам на голове и нежно "прошлась ладонями" по его широким плечам. "Интересно, о чем он думает?" — улыбнулась я, но не успела ничего предположить, как Барретт обернулся.

Не решаясь нарушить молчаливый ход его мыслей, я так и осталась стоять у арки, но он, будто прочитав мое желание подойти к нему, едва заметно кивнул. Улыбнувшись этому немому пониманию, я сделала осторожный шаг вперед. Пока я приближалась к своему мужчине, он молча изучал меня, а я пыталась понять — понравился ли ему наряд, прическа, и весь мой новый образ, такой необычный и особенный для меня. Подойдя вплотную, я инстинктивно прижалась к нему всем телом, и посмотрела на него снизу вверх — он не отстранился. Почувствовав его разрешение, я ласково потянулась к его лицу и прикоснулась губами к гладковыбритой щеке, ощущая аромат терпкого мужского парфюма. Я закрыла глаза, и мир для меня перестал существовать — здесь и сейчас я отчетливо чувствовала свою принадлежность этому мужчине.

Удар сердца. Еще удар… и эта невесомость в Его пространстве также быстро оборвалась, как и появилась — Барретт отстранился и, кинув взгляд на мою грудь, прошелся большим пальцем именно по тому месту, где должна была просвечивать отметина от его зубов. От неприятных ощущений я вздрогнула, но Ричард, проигнорировав мою реакцию, медленно развернул меня спиной и провел ладонью по моей якобы оголенной спине. По позвоночнику тут же прошел импульс тока, заставляя мое сердце работать активнее. Внезапно он тихо произнес "открой рот" и приблизил свой бокал с виски к моему лицу.

— Ты хочешь, чтобы я выпила? — резко вскинула я взгляд на него, но он, не ответив, лишь ближе поднес спиртное к моим губам.

"Вероятно, хочет снять мое напряжение и нервозность перед вечером", — предположила я и была совсем не против этих мер. Я приоткрыла рот и Барретт осторожно, чтобы я не пролила виски на платье, наклонил хрустальный стакан.

Я сделала большой глоток, мое горло обжег крепкий алкоголь, и я закашлялась в руку Ричарда. По венам побежал огонь, щеки заполыхали, но я почувствовала, что моя напряженность начала спадать, и облегченно выдохнула.

— На вечере ты пьешь только сок и воду, — коротко произнес он и, положив ладонь на мою поясницу, повел меня к выходу, где нас ожидали Джино с Макартуром, также одетые с иголочки.

Сидя в машине, я наблюдала, как Ричард, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза и погрузился в свои мысли — вид у него был сосредоточенный и немного уставший. Я опустила руку на его большую ладонь, и он, приподняв веки, посмотрел на меня.

— Устал? — тихо спросила я, но мой вопрос остался без ответа.

Внезапно Барретт запустил руку в пиджак и достал из кармана темно-красную кожаную коробочку с золотым тиснением "Cartier", в которой оказался перстень с огромным рубином овальной формы, окантованным крупными бриллиантами. Даже я, не разбиравшаяся в драгоценностях, могла с уверенностью сказать, что кольцо стоило целое состояние.

— Руку, — тихо произнес он, но я инстинктивно отдернула ладонь.

— Я не хочу его надевать. Вдруг оно соскользнет, и я его потеряю…

Он проигнорировал мои слова и, молча взяв мою кисть, надел на средний палец кольцо, которое оказалось мне впору и идеально подходило к платью.

— Украшения обязательны? — нахмурилась я, чувствуя ощутимую тяжесть на пальце.

— Это показывает статус в обществе, — без сантиментов объяснил Барретт. — Обозначение уровня материального достатка.

Я кивнула, понимая, что должна принять правила игры общества, с которым мне предстояло познакомиться, и более не жаловалась.

Отвернувшись к окну, я рассматривала вечерние огни мегаполиса, как внезапно мои брови поползли вверх — мы подъезжали не к причалу, как я предполагала, а к аэропорту.

— Мы куда-то летим? — удивленно спросила я, наблюдая, как мы, минуя пункт контроля, выруливали к ангарам, где нас ждал самолет.

Барретт промолчал и, как только наш кортеж остановился, вышел из машины. Открыв дверь с моей стороны, он, по обыкновению подхватив меня под мышки, вытащил из высокого джипа, и, только мои туфли коснулись асфальта, я повторила свой вопрос: