Девочка. Книга третья (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 52

Я кивнула и взялась за ручку двери.

— Ты присмотришь за Эльзой? — услышала я тихий голос Макса.

— В этом можешь не сомневаться, — кивнула я. — Я ее не оставлю.

Я стояла у окна и наблюдала за светлым пятном удаляющейся машины Макса. Я крутила в руках театральный абонемент и вдруг осознала, почему Макс пригласил меня на Рождество к Эльзе. Он видел, что у нас с ней не все в порядке, и хотел перед отъездом наладить наши отношения. Этот абонемент, был ничем иным как способом держать нас с Эльзой на связи.

Макс подъехал к дому и, аккуратно припарковавшись, выключил мотор. В окнах горел свет. Хорошо. Мама еще не легла, значит можно поговорить. Предстоял серьезный разговор, который Макс не хотел откладывать. Пусть он состоится сегодня. В Рождество.

Он тихо вошел в дом и направился на кухню, откуда пробивался свет.

Эльза сидела за кухонным столом и задумчиво поглаживала конверт с абонементом в театр. Макс остановился на пороге и уперся плечом в дверной косяк.

Она подняла глаза на сына и грустно улыбнулась.

— Мам, мне нужно кое-что тебе сказать.

Она вопросительно посмотрела на сына.

— Я уезжаю в Лондон. Меня давно звали поработать над интересным проектом.

Эльза глубоко вздохнула и опустила глаза.

"Устала. Переживает". Макс оторвался от двери, подошел к матери и присел перед ней на корточки.

— Ма, все будет в порядке.

— Надолго?

— Скорее всего, да.

— Теперь понятно, почему ты ее пригласил. Хотел нас помирить перед отъездом.

— Спасибо, что приняла ее.

— Она хорошая девочка.

— Да. Хорошая.

Эльза посмотрела в глаза сына и вздохнула.

— Это из-за нее ты уезжаешь. Интересный проект можно найти и в Штатах.

Макс промолчал — Эльза была права. Недостатка в работе у него никогда не было.

— Ты ее любишь, — она не спрашивала, она утверждала.

— Да, люблю.

Она вскинула на него вопросительный взгляд, но Макс ее опередил:

— Если ты о нашей стычке с Барреттом, то Лили здесь не при чем.

Эльза некоторое время внимательно изучала его лицо и, наконец, уверенно произнесла:

— Уезжай.

Макс благодарно кивнул — он ожидал от матери сопротивления.

— Лондон. Это далеко и надолго. Вдруг забудешь ее…

— Не получится.

— Время поможет.

— Да, время поможет, — кивнул Макс, вкладывая в эти слова другой смысл.

— Ты справишься, — улыбнулась она, сжимая плечо сына.

— Обещай, что будешь общаться с ней.

Эльза вздохнула, запустила ладонь в густые волосы сына и поцеловала в лоб.

— Все будет хорошо, обещаю, — кивнула она.

Эльза смотрела в окно, на пустую дорогу, по которой пять минут назад уехал автомобиль сына, и тихо плакала. Душу рвало в клочья от беспомощности что-либо изменить, от бессилия помочь сыну. Она так надеялась, что это лишь влюбленность, которая пройдет через неделю, как легкая простуда, как корь, которой он переболел в детстве. Но она понимала, что лишь пускает по вене морфин ложной надеждой. Каждый раз, когда Лили приходила в больницу, она видела в глазах сына ту божью искру, которую звала любовью.

Макс мчался по трассе и прокручивал в голове сегодняшний день. Скорость всегда помогала ему сбросить напряжение и расставить все по местам. Он был рад, что разговор с мамой прошел в позитивном ключе. Рад, что ему не пришлось что-то ей объяснять. Она все поняла правильно, без объяснений. Был благодарен ей за терпение. Лили была права — Эльзе было нелегко принять его решение уехать.

Лили. Он и сам не понял, как и когда, но эта девушка заползла под кожу и осталась осадком в крови. Она не отпускала. Как чистый героин держит наркомана. И метадон уже не катил — он не помогал забыть.

Эти ее глаза-блюдца. Серьезный взгляд — прямо в сознание. Голос. Нежный, но грудной. Волосы. Прилежно зачесанные в косу. Хотелось запустить ладонь и растрепать их.

Вспомнил сегодняшний день и усмехнулся. ЧуднАя в этом фартуке. С яблоком в руках. Испачканная в муке щека, которую хотелось вытереть ладонью. Тонкие пальцы на тесте, которые хотелось сжать и почувствовать на себе. Макс дернул головой и, сдавив руль, утопил педаль газа.

В салоне послышалась трель сотового. На экране высветилось "Милтон", и Макс бросил взгляд на часы. В Лондоне сейчас семь утра. Уже не спит. Нервничает. Боится отказа. Макс усмехнулся и нажал на вызов.

— Ты принял решение? — послышался голос с английским произношением.

— Да. Я вылетаю двадцать шестого.

— Тебя встретит водитель в Хитроу.

Макс положил трубку и прибавил скорости. Он принял правильное решение. Время поможет.

Просыпайся, соня, — я отдернула занавеску, и в глаза ударил свет яркого мартовского утра.

— Какие планы на выходные? — сонным голосом спросила Джулия, высунув носик из-под одеяла, и добавила: — Хотя постой. Я знаю…

— Планы грандиозные, — улыбнулась я.

— Помню. У тебя сегодня поход в театр с этой как ее… c матерью Макса.

— Эльзой Хоуп.

— Ну да… — сонно произнесла Джули и наконец откинула одеяло по пояс. — И что у вас по плану?

— Мммм… — потянула я в предвкушении. — Пуччини.

Подруга, сев на постели, равнодушно кивнула — она никогда не понимала моей увлеченности классической оперой и балетом, но я не навязывала своей страсти к этому "древнему", как сказала Джулия, искусству.

— А у тебя какие планы… ну помимо учебы и работы? — протянула я Джули расческу.

— Еще раз работа, — наморщила носик Джули, и я ее понимала. Сейчас у нее была сложная пора. Еще в сентябре она активно искала подработку по специальности с замахом на будущее. У нее был достаточно высокий средний балл, но "охотники за головами", конечно, целились на самых лучших с ее потока.

Помощь пришла неожиданно. Как только она заявила своей начальнице, что планирует искать новую работу, та ей предложила быть личным помощником с бухгалтерским уклоном. Как оказалось, хозяйка сети бутиков уже давно была недовольна конторой, которая вела ее бухгалтерию, и попросила Джулию параллельно отслеживать все бухгалтерские документы. Чтобы заинтересовать Джулию, она ей пообещала не только прибавку к оплате, но и перспективу в одном солидном банке, где у нее были знакомые.

Как говорила сама Джули — это конечно не "Morgan Chase", но для старта и опыта вариант не из худших.

Еще вчера я созвонилась с Эльзой, и мы договорились, что она подберет меня у дома, так как мне совсем не хотелось надевать в театр сапоги.

Также для выхода в театр я купила скромное черное платье до колен в стиле "завтрак у Тиффани" и болеро с длинными струящимися рукавами. Пусть цена в бутике у Джулии и кусалась даже с ее дисконтной картой, но я не хотела надевать в театр что-то обыденное. Это тоже был наш с мамой ритуал.

Вот и сейчас, одеваясь в театр, я грустно улыбнулась, вспоминая, как мама меня наряжала в праздничное платье, вплетала в мои косы яркие шелковые ленты, а я смотрела на нее — в красивом наряде — и думала, что когда вырасту, обязательно куплю себе такой же.

Увидев из окна приближавшийся новый форд миссис Хоуп, я грустно вздохнула — она больше не ездила на джипе, подаренном MPD Group на юбилей, и я ее понимала.

— Здравствуй, моя хорошая, — улыбнулась она, как только я села в машину и, посмотрев на мое платье, выглядывающее из расстегнутого весеннего плаща добавила: — Выглядишь нарядно.

— Вы тоже, — вернула я ей комплимент, рассматривая черную с переливами блузку и юбку.

— Я считаю, что театр заслуживает, чтобы в него приходили нарядными, а не как сейчас в джинсах и сапогах.

— Так же считала и моя мама, — улыбнулась я. — Как она говорила, "Храм Мельпомены заслуживает изысканности".

Эльза на секунду повернула голову ко мне и улыбнулась.

— Напомни, что мы сегодня слушаем?

— Мадам Баттерфляй.