Школа истинного страха. Не мстит только ленивый 2 (СИ) - Лисавчук Елена - Страница 48

— Святилище духи находят себе сами, — и, решив, что достаточно сказал, резко сменил тему: — Хватит об этом! Ты входишь в склеп, Лиа. Встречаешься с Илгит — она старейшина. Получаешь силу, которой позавидует любой маг, и все, ты свободна!

Вот, значит, как можно увеличить магрезерв…

Сухой и официальный тон императора показался мне не слишком убедительным, и я подозрительно спросила:

— В чем подвох?

Авриэль тяжело вздохнул и, глядя в зияющую темноту пещеры, неохотно заговорил:

— Докажешь Илгит, что ты достойная спутница сыну — она дарует тебе свое благословение и по-королевски одарит тебя. Ты станешь одной из сильнейших представительниц рода Авурона за последние сотни лет. Среди ныне живущих магов тебе не будет равных.

— Мне ничего из этого ненужно, — перебила я императора Авриэля. Идея сделать из меня племенную кобылу не казалась мне такой уж замечательной.

— Тогда подумай о Дареле! — гневно процедил он.

— Как раз о нем я и думаю. Если бы не он, я бы давно повернула обратно, а там — будь, что будет.

— Я начинаю понимать, почему сын выбрал тебя, — протянул император и даже не попенял мне на мою грубость.

— Разве ваша супруга не является носителем магии вашего рода? — как бы между прочим полюбопытствовала я.

— Нет. Я не могу ею рисковать.

«А мной, выходит, можно?!» — чуть не вырвалось у меня, но вспомнив о Дареле, поняла, что другого выхода все равно нет. — Я войду, — произнесла решительно.

На не гнущихся ногах двинулась в пугающую пустоту пещеры, когда император удержал меня за локоть:

— Подожди! — Я подняла на него глаза. Он выглядел усталым и встревоженным. — Ты должна знать, Лиа. Разочаруешь Илгит — и твоя душа навеки будет заключена в святилище, а слияние с магическим циклом будет безгранично болезненным. В ловушке бытия, со временем ты перестанешь различать границы между собой и моими сородичами, а позже твой дух полностью растворится в них. Ты станешь частью всех и каждого одновременно. Ты перестанешь существовать, и возможность на перерождение будет утеряна.

Откуда он столько обо всем этом знал, уточнять не стала. Но я была уверена, что он это испытал на себе и не ошиблась.

— Когда не стало Гелены, я готов был весь мир перевернуть. Я спустился на дно самой Бездны, и все для того, чтобы понять, что ее уже не вернуть. — Такая откровенность меня удивила, но вида не подала. Это могло означать лишь одно: император не верил, что я смогу вернуться. — Я не последовал за ней на другую сторону бытия, потому что не мог бросить сына. И до появления Вирсавии жил, ведомый местью. Она вдохнула в меня жизнь. Я не могу потерять сына. Не был готов потерять тогда, не готов и теперь.

— Я понимаю, — произнесла спокойно, не повышая голос, и прошла вглубь.

Глухой стук за спиной подсказал мне, что валун встал на место. Не успела я сделать и пары шагов, как в центре пещеры из земли в потолок взметнулся столб света. От него буквально веяло силой и будто даже теплом, он притягивал и манил, обещая дать нечто, что не поддавалось описанию. Не в силах отвести глаза, я как мотылек потянулась к нему, а приблизившись, поняла, что свет источало круглое возвышение, испещренное полустертыми символами. Заворожено касаясь пальцами незнакомых мне рун, я обошла вокруг плиты. А затем меня будто что-то подтолкнуло забраться прямо на нее, окунувшись в этот странный успокаивающий свет и оказавшись в самом его центре. Зажмурив глаза, подставила лицо сиянию и приготовилась к смерти, надеясь, что она хотя бы будет быстрой.

Шло время, но ничего не происходило. Зато от непрерывного стояния на одном месте у меня затекли ноги, а камни неприятно оттягивали руки. Бесцельно потоптавшись по круглой плите, присела на корточки. Положив на колени голыши, всмотрелась в окружающую меня темноту, проступающую сквозь световой поток. Через какое-то время мои глаза немного привыкли, и я уже могла худо-бедно различить стены. Скользнула взглядом по неровным, острым каменистым выступам и неожиданно натолкнулся на письмена. Подавшись на мысках немного вперед, разглядела символы мертвого языка, показавшиеся мне знакомыми.

Точно! Их начертание можно встретить в древних гробницах. Это что же, меня заперли в склепе?!

Ожидая увидеть плиты от захоронений, посмотрела по сторонам. Кроме выведенных вдоль стен символов упокоения я ничего не заметила, и немного успокоилась. Снова потянулись томительные минуты ожидания.

Кажется, император забыл упомянуть, что моя смерть будет, не столько полна боли, сколько ожидания.

— Они сговорились, все что ли! — в сердцах буркнула я. — Старейшина — и та не сильно торопится со мной встретиться!

— Ты куда-то спешишь? — донесся из угла, скрытого от меня полумраком, тоненький детский голосок. От неожиданности я вздрогнула, и, потеряв равновесие, больно приложилась пятой точкой о каменную поверхность.

— Не то чтобы очень… — Потирая отбитый зад, я неуклюже поднялась на ноги, совсем забыв о камнях, покоящихся на моих коленях и те покатились по земле. Мельком взглянув на них, вышла из круга света. Осторожно ступая, двинулась туда где, как мне казалось, находился ребенок и равнодушно добавила: — Могу еще подождать.

По пещере пронесся заливистый детский смех. Казалось, он звучал сразу отовсюду. От этого стало очень жутко.

Окружающая меня тьма задрожала, и мягкий свет залил все помещение. Как я и думала, в углу к стене жалась девочка. На вид ей было лет двенадцать, не больше. Худенькое тельце, трясущееся то ли от промозглой сырости, которую я до этого не замечала, то ли от страха, было обряжено в обноски, в которых с трудом угадывалось платьице. Чумазое личико с курносым носиком и миндалевидными, не по-детски умными глазами с любопытством смотрело на меня. Волосы, заплетенные в две косы, из которых выбились сальные пряди, давно нуждались в мытье и расческе.

— Не бойся. Я не причиню тебе вреда, — тихо уговаривая ее, вытянув перед собой руку ладонью верх, медленно пошла к ней.

— Я и не боюсь, — склонив голову набок, с детской непосредственностью гордо выпалила девчушка и поинтересовалась: — А что вы здесь делаете?

— Пришла, умирать, — ляпнула, не подумав. На лице ребенка тут же появилось замешательство.

— Ты не хочешь жить? — у девочки был такой сосредоточенный вид, что я не удержалась от улыбки.

— Нет, — ответила честно. Присев перед ней на корточки, заправила ей за ухо грязные пряди. Чтобы еще больше не смутить ребенка, продолжила вполголоса: — Иногда ради любимых приходится идти на… жертвы.

— Ты для этого пришла ко мне, солнечная ведьма? — грустно уточнила девочка. — Чтобы принести жертву?

— Нет, чтобы спасти дорого мне человека, — мягко поправила ее.

Прикусив нижнюю губу, девчушка пристально, со смесью недоверия и любопытства посмотрела на меня. Ее взгляд проникал в самые потаенные уголки моей души, а я просто не могла отвести глаз, утопая в ее зрачках, будто в омуте. Пока она выискивала все самое сокровенное, на меня разом обрушивались все воспоминания, до которых она добиралась.

«И эта малышка — старейшина?!» — отметила краем сознания. Я ожидала увидеть взрослого призрака, но никак не маленькую девочку.

Голова дико раскалывалась и, сдавив руками виски, я прохрипела:

— Хватит…

Отведя глаза, Илгит насупилась и отвернулась.

— Ты говоришь правду, Лиа … — нехотя признала она.

Девчушка знала, как меня зовут! Хотя чему я удивляюсь — это же старейшина.

Решительно обойдя меня, Илгит подошла к столбу света. Приложив к нему руку, она задумчиво стала наблюдать, как на нем проступила рябь.

Я выпрямилась и направилась к ней.

— Ты принимаешь мое подношение?

Я с замирением ждала ее ответа. Иглит медленно повернулась ко мне. На ее детском личике читалась сожаление.

— Нет, — вытянув перед собой руку, старейшина разжала пальцы. На ее ладони лежал обычный с виду железный ключ. — Бери и уходи. Ключ откроет проход.

Я согнула по очереди ее пальцы обратно в кулачок и произнесла решительно: