Юные бойцы революции (Рассказы) - Павленко Петр Андреевич - Страница 4

Только к вечеру благополучно добрался в чайнушку, к Добрынину.

На второй день отряд Добрынина взял Зачатьевский монастырь, и я из чайнушки тоже за ними перебрался. Но белые не ослабевали. Бой шёл круглые сутки. Наших полегло тогда очень много. И Добрынина в руку ранило. По-видимому, из окна. Стали мы производить обыски во всех домах — нет ли там переодетых офицеров и юнкеров, — и я тоже опрашивал подозрительных. Станет такой говорить, что он здешний, а я ему сейчас же вопрос: а какой номер трамвая тут ходит? Он не знает. Ну, сразу и видно, что соврал. К вечеру второго дня захватили наши одного парня, студентом назвался. Рассказывает он про белых, что они, дескать, все отступили к Волхонке и тут у них всего человек двадцать, так что легко их выбить открытой атакой. Гляжу на парня — что-то в нём знакомое, а не пойму что. Наконец сообразил — сапоги! На нём те самые сапоги, что я бросил во дворе на Зачатьевском. Пригляделся — да это ж тот самый юнкер, что подобрал тогда мой свёрток. Ну и поймал его. Он сначала так и сяк, а потом признался, что юнкер и остался для разведки. «Наших, говорит, много кругом переодетых. Вот вы увидите, что ночью будет». Наши не поверили ему. «Это он нас пугает», — говорят. Но только стемнело — как они и начали с крыш, с чердаков, из форточек, из подвалов. И этой ночью пулей в живот был убит Добрынин.

А я той же ночью понял, что нашёл на Остоженке своё подлинное призвание. И я повоевал-таки, — с удовольствием сказал полковник. — Я уж повоевал! И вот, знаете, Зина, каждый раз, когда я уже взрослым человеком шёл в бой, мне представлялось, что я всё ещё мальчик с Остоженки, и что мне только двенадцать лет, и жизнь моя вся впереди…

Зина встала.

— Я пойду, — сказала она, — и переверну вверх ногами всю вашу Остоженку, но обязательно кого-нибудь найду из ваших знакомых.