Самый опасный возраст (СИ) - Мясникова Ирина Николаевна - Страница 17

– Вот, вот, где написано, – орал корреспондент, что-то тыча тому в сторону шлема. Даша из-за слёз плохо видела, что происходит, а от боли и вовсе почти ничего не соображала.

– Вали отсюда, раз пресса!

– Девушка со мной!

– Хрен тебе, а не девушка! Девушка задержана, ещё и сопротивление при задержании огребет! – Он опять тряхнул Дашу за шкирку и буквально швырнул её в автозак. Там её подхватили чьи-то руки.

– Сюда, сюда садитесь. – Какой-то парень подвинулся, и Даша буквально рухнула на сиденье рядом с ним. – Не плачьте, пожалуйста!

Даша всхлипнула и окончательно разрыдалась, как маленькая. Она и чувствовала себя маленькой пятилетней девочкой, которую очень обидели.

– Сейчас, подождите, сейчас, где-то он должен быть. – Парень порылся по карманам и протянул Даше клетчатый платок. – Вот, возьмите, он чистый, Мама мне всегда кладет куда-нибудь чистый платок. Вот и пригодился.

Даша взяла платок, вытерла слезы и высморкалась. На платке оказались пятна крови. Она испугалась и опять заревела. Ей казалось, что нос её уже раздулся до размеров футбольного мяча.

– Закиньте голову кверху. Сейчас пройдет. И не плачьте. Многие не могут видеть, как женщины плачут. А некоторым, наоборот, радость. – Он мотнул головой в сторону двери.

– Что теперь будет? – спросила Даша. Она попыталась взять себя в руки и отвлечься от боли выяснением степени случившегося с ней бедствия.

– Отвезут в отделение, промаринуют там, составят протокол, а дальше, кого как. Кому штраф, кому спецприемник.

– Ой! А у меня телефон разбили. Сапогом, – пожаловалась Даша. – Как же я теперь бабушке позвоню, она ж там с ума сойдет.

– Возьмите мой, – он протянул Даше свой мобильник. Она, было, взяла его, но горестно всхлипнула и вернула обратно.

– Я ж номер-то бабулин не помню, всё в моём телефоне, в памяти, – Даша тяжело вздохнула. – И мамин не помню.

– Обычное дело. – Парень убрал телефон в карман. – А ваша бабушка дружит с соцсетями?

– Ой, ведь и правда! – Даша стукнула себя по лбу. От этого ей опять сделалось больно в носу, и она пискнула, искривившись. – Бабуля, конечно, слабопродвинутый пользователь, а вот мама, та вполне!

– Ага! И в каких сетях вы с мамой и бабушкой состоите? Надеюсь, не в Контакте? – Парень сморщился, как от кислого.

– Не, мы всей семьёй оттуда ушли. Мы в Фэйсбуке.

– Это хорошо! Держите, – он опять протянул ей телефон. – Свой пароль для входа помните?

– Ага! – Даша радостно кивнула. – Она зашла на свою страницу и написала маме сообщение. Решила, что бабуля ещё плохо освоила мессенджер, а вот мама её сообщение получит наверняка. Конечно, маме наверняка придётся для этого слегка оторваться от своего постороннего мужика. Неизвестно почему, но эта мысль вызвала у Даши чувство некоторого злорадства.

– Нас, скорее всего в семьдесят шестое отделение повезут, – сообщил Дашин сосед. – Оно ближайшее. Моя девушка уже мне адвоката организовала, если ваши вам никого не найдут, можно будет его услугами воспользоваться.

– Спасибо вам огромное! – Даша протянула ему телефон. – А как вас зовут?

– Меня зовут Роман.

– А меня Даша. Я очень рада с вами познакомиться, – сказала Даша и подумала, что за странная незадача с ней постоянно происходит. Вот только встретит кого-то, кто ей очень, ну, просто очень понравится, тот сразу оказывается либо женат, либо у него уже имеется девушка! Правда, размышляла она на эту тему недолго, вспомнив, что с ней произошло, где она находится, и что её ждет впереди! В точности с бабулиными словами «что было, что будет, и чем сердце успокоится».

Елена Михайловна наслаждалась воскресным утром. Юре ни свет, ни заря позвонили, и он помчался куда-то насчёт работы, а она после его ухода бессовестно дрыхла в тёплой уютной кровати. Это завтра она встанет по будильнику ещё затемно и полетит в город навстречу вампиру и бабнику Березкину. Как же он ей надоел, этот козел похотливый, и бабы его надоели, и постоянные, и временные. Вообще все надоели, и сотрудники, и заказчики, век бы их рожи не видеть. Из-за неожиданного счастья, которое с ней приключилось, Елена Михайловна странным образом совершенно расхотела ходить на работу и охранять свои карьерные достижения от подлых посягательств конкурентов и руководства. И ещё больше ей не хотелось ездить ни в какие командировки. Ей почему-то думалось, что если она куда-то полетит, то с ней непременно произойдет какая-нибудь неприятность. Она с таким трудом нашла, наконец, это своё счастье, что рисковать жизнью, перелетая с места на место в дребезжащих этажерках, называемых самолетами, ей представлялось теперь верхом безалаберности.

Она встала, неспешно приняла душ, полюбовалась собой в зеркале и отправилась завтракать, хотя время уже близилось к обеду. Она изготовила омлет, потом сварила кофе, даже шоколадку себе позволила. Слегка прибралась в доме, подумала, не прилечь ли ещё ненадолго перед телевизором, но взяла себя в руки, сладко потянулась и приступила к приготовлению ужина. Когда Юра вернется, у неё уже всё будет готово, только разогреть. Они сядут у камина и будут наслаждаться воскресным вечером и друг другом. Когда она резала мясо, телефон блямкнул каким-то сообщением. Она не стала брать трубку, чтобы её не испачкать, а потом и вовсе забыла. Гуляш уже был практически готов, когда она спохватилась, и посмотрела, что же ей всё-таки там прислали. Сообщение было из мессенджера Фэйсбука. Прочитав его, Елена Михайловна охнула и плюхнулась на табурет. Подумав секунду, она позвонила матери. Валентина Григорьевна не брала трубку, Елена Михайловна решила, что та на танцах, и стала поспешно одеваться. Когда она уже надевала сапоги, вдруг вспомнила, что мясо так и булькает на плите. Вернулась в кухню, выключила газ, скинула шубу, быстро нарезала салат, закрыла его пищевой плёнкой и сунула в холодильник. Потом села писать Юре подробную инструкцию, как разогреть, и чего с чем есть. Ну, и про страшную неприятность с Дашкой тоже сообщила. Ведь неизвестно, когда она сегодня вернется на дачу, и вернется ли вообще.

По дороге в город, она периодически набирала телефон матери.

Елена Михайловна, главный инженер проекта, женщина, умевшая трёхэтажным русским языком поставить задачу строительным подрядчикам и определить им первоочередные цели и направления, оказалась совершенно не готова к общению с правоохранительными органами. Она даже не предполагала, с какой стороны к этим органам подступиться. И как в далёком детстве могла только испуганно кричать: «Мама, Мама!». Наконец, мама взяла трубку.

– Пожар или наводнение? – первым делом поинтересовалась она у дочери.

И вместо того, чтобы чётко и конкретно описать случившееся, Елена Михайловна накинулась на мать с упреками:

– Где ты была?! Я тебе телефон оборвала! Зачем тебе телефон, если ты его не берешь?!

– Вижу, что оборвала. Домой приехала и увидела. А была я в гипермаркете, затаривалась продуктами на неделю. Телефон в сумке не слышала. Еще претензии будут? Или расскажешь, наконец, что случилось?

– Дашку! Дашку в ментовку замели. – Елена Михайловна сама себе подивилась от этого вот «в ментовку замели». А как ещё сказать-то? Ну, так, чтоб сразу стало ясно, что приключилась беда.

– Попалась всё-таки! – Валентина Григорьевна тяжело вздохнула, а Елена Михайловна по этим словам поняла, что мать в курсе, где её внучка находилась с двух часов дня.

– Так это ты?! Ты её с понталыку сбила?! Сама на старости лет по митингам шляешься, так ещё и девчонку за собой тянешь?! Вот скажи, скажи, чем тебе плохо живется? Чем ты недовольна всё время?! Да так недовольна, чтоб на митинги ходить!

– Тебя, действительно, это интересует? – Из трубки на Елену Михайловну повеяло чем-то ледяным.

– Нет! Мне наплевать! Ты своё прожила уже, можешь теперь и по митингам таскаться, и в пикетах стоять. На здоровье! Меня дочь моя интересует! – В другой ситуации Елена Михайловна побоялась бы говорить такое матери, но тут дело касалось Дашки, а за Дашку…