Офицер. Слово чести (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 29

Наконец мы добрались до места встречи, характерный перекрёсток и я поднял руку, останавливая колонну. Оба дозорных были тут же, стояли у своих лошадей рядом с Егором. Тот своего коня придерживал. Однако к моему удивлению Егор был не один, похоже солдат, возможно один из пограничников из тех нарядов где караван должен пройти. Точнее уже прошёл, раз они тут. Спешиваясь, я передал приказ:

— Командиров взводов ко мне, и подпоручика с фельдфебелем.

Почти сразу по цепочке последовала приказ дальше, и если Зиновьеву с Букиным было недалеко, метрах в сорока находились и вскоре подошли, то Крапивин и Скопов прибежали не сразу, через минуту появились. Фельдфебель на замыкающей пролётке ехал, отвечал за тылы, а Скопов через две от него был. Ожидая их, я выслушал доклад Егора. Да, наряды погранцов бандиты сбили, из четырёх солдат двух нарядов только один пограничник уцелел, тот что тут присутствовал, остальных наглухо. Когда же командиры собрались, я сообщил им:

— Крупный отряд бандитов напал на заставу пограничников, мы туда идём с подпоручиком Зиновьевым и взводом Букина. Также контрабандисты проводят крупный караван с добром из-за границы, задача по его перехвату, уничтожению и пленению бандитов, возлагается на фельдфебеля Крапивина, коему придаётся взвод унтера Скопова. Фельдфебель, это ваши проводники, пограничник и мой помощник, они выведут вас на то место где бандиты будут проходить. Как засаду устраивать вы знаете, обучены, вам подсветят, никого не упустите. Это всё, выполнять. С собой заберите одну двуколку с патронами.

— Есть, — козырнул Крапивин.

Тот забрав проводников побежал обратно к колонне, а я приказал Зиновьеву с оставшимся взводом и двуколками следовать за мной. Санитарная с фельдшером двигалась с нами. Так что колонна разделилась, на две пусть и неравные части, Крапивин увёл второй взвод на другую дорогу, и мы продолжили движение. Вдали уже была слышна интенсивная стрельба. Причина почему я Крапивина отправил командовать вторым взводом в том, что Зиновьеву я не доверял, пусть под моим присмотром будет. Этот идеалист вместо засады, может демаскировать себя тем, что предложит бандитам сдаться, а не откроет огонь внезапно, как я фельдфебеля проинструктировал. Главное уничтожить как можно больше, а упустить меньше. Подпоручик бы не справился.

Проехали немного, пару километров, когда бой стало казаться идёт рядом и дальше видно было зарево, видимо горело что-то на территории заставы. Как мне было известно, пан Станислас пояснил, у бандитов не было задачи уничтожить пограничников, только не давать покинуть территорию заставы. Постоянно перемещаться и вести огонь, беспокоящий, чем те похоже и занимались. А остановились мы по той причине, что нас ожидал старый казак, тот сначала осторожно обозначился перед дозором, там солдаты нервные, оружие в руках держали, а потом и мы подъехали. Дядька описал что происходит, и я, прикинув расклады, а у меня карта была, стал отдавать приказы. С дядькой пошёл расчёт ручного пулемёта «Мадсен», что входил в состав взвода Букина. Пулемёты «Максим» снимались с пролёток и на колёсах буксировались расчётами в сторону зарева, подносчики несли снаряжённые ленты и бидоны с водой, и вот так мы направились к заставе. Задача такая, из трёх станковых пулемётов проредить всё у заставы, все возможные укрытия, стрелять по вспышкам, давая понять, что подкрепление подошло, да серьёзное, с пулемётами. Бандиты будут отходить, а там овраг удобный, где как раз и будет их ждать дядька с тем самым ручным пулемётом. Я им для усиления ещё четырёх солдат с винтовками отправил, хоть какое-то пехотное прикрытие. Зиновьева направил со станкачами, будет командовать непосредственно на позиции, а я остался в тылу с двуколками. Если что не так, отреагирую, вон соберу ездовых, с ними в бой пойду, последний резерв у меня. Фельдшер готовился, потому как без раненых, а то и убитых, точно не обойдётся. Ночной бой, дело такое, тут как повезёт.

Я около часа провёл в тылу, пока не прибежал посыльный от Зиновьева и не сообщил, ушли бандиты, и в их тылу активно бил пулемёт, наш ручник, значит нарвались бандиты при отходе на засаду, молодец дядька. Теперь будем считать потери, я повёл обоз к заставе.

Когда рассвело, к заставе прибыло изрядно солдат и офицеров, из нашего полка тоже были, разведывательная полурота верхом. Уже были собраны тела, как наших, так и бандитов. Пограничники в сторонке сложены, одиннадцать их было, ранеными занимался фельдшер, он один был, я ему двух солдат в помощь отдал что крови не бояться. Коновал с заставы ранен был и помочь не мог. Тел бандитов собрали, двенадцать и шесть раненых. В основном засада поработала. Потери у моей пулемётной полукоманды таковы, шесть ранено, убитых нет. Ранены четверо из засадной группы, без серьёзных обошлось, ещё командир расчёта «Максима», вот тут серьёзнее, в плечо, ну и Зиновьев. Ему пулей мочку уха срезало. Тоже мне, додумался стоять в полный рост и осматривать окрестности. А ведь моя статья в газете наделала столько шуму, столько обсуждали её, а нет, всё равно по-своему. Укрытия придумали трусы. Посыльный от Крапивина был, у него даже без ранений обошлось, настолько внезапно он караван перехватил. Сейчас охраняют его и пленных. Влететь мне за самовольный вывод подразделения могло, но дневальный, после того как мы покинули город, должен был добежать до штаба полка и передать записку от меня дежурному офицеру. Там всё описывалось, что происходит и к кому на помощь я вывел подразделение.

Раненых, их уже обработали и перевязали, отправили в больницу Калиша, она ближайшая, там где я лежал, с остальными разбирались. Прибыл даже командир моего полка, который с интересом и немалым довольствием осматривался. Меня же поблагодарили и даже пообещали представить к награде. Отчего полковник такой довольный я понимал. Место тихое, а тут тот может победный рапорт наверх отправить, напомнить о себе. Мол, одно из его подразделений помогло, спасло пограничников, ну и слегка приукрасить. На меня-то ему плевать, а вот себя поставить так чтобы показать, что полк он уже перерос, и можно ему дать повышение, тот мог. В нашей помощи уже не нуждались, войск тут хватало, и пограничников, и жандармов, поэтому забрав своих, мы покатили обратно, уже не так спешно. На пол дороге встретили повозки Крапивина, они уже передали пленных и караван прибывшим пограничникам с другой заставы, те влились в колонну, и мы покатили дальше. Так и добрались до города. Раненых оставили в больнице, тут хватало суеты, других раненых уже доставили, Зиновьев тоже остался, у него голова перебинтована была. После больницы на казарме и закончилась наша дорога, где я оставил подразделение, отдав несколько распоряжений Крапивину. На сегодня учёбы нет, банька и отдых. Легкораненые пока в больнице, врач их осмотрит, а те кого отпустит, придут в казармы, они от учебы освобождены, да и баню я им запретил, пусть так омоются, а то грязь занесут.

Сам я, добравшись до нужного дома, передал коня денщику, тот за ним стал ухаживать, дальше в саду у бочки денщик, а его звали Иван, полил мне из ведра, я обнажённый был, форму на чистку ему отдал. Так помылся, вытерся полотенцем, и надев новое исподнее и бриджи, из другого комплекта формы, направился в дом, где засел за составление рапорта. Час убил на писанину и отправился с ней в штаб полка. Сдал начальнику штаба, доложился, как и что было командиру, тот уже вернулся от заставы, гарью от него несло, и после этого был милостиво отпущен. Поэтому вернувшись на место постоя, я вскоре уснул в постели. Ночка тяжёлая была. Казаков не было, они ещё при возвращении отделились от колонны. А направились проверять ухоронки пана Станисласа и его помощника. У контрабандистов их держать как будто поветрие. Но нам же лучше. Проснусь, узнаю что нашли. Да и так знаю. Те подробно перечислили что у них было. Если всё пойдёт как надо, то моя доля в золоте и рублях поднимется ещё на семьдесят тысяч. Всё же у пана Станисласа накопления на чёрный день были в нескольких местах, и безболезненно и быстро мы можем добраться только до одного, ещё до двух я смогу уже после войны, сейчас нет. И когда эта война начнётся? Западный фронт уже полыхает, германцы с французами воюют, а у нас тишина. Завтра уже первое августа. Ждём-с.