Трое нас и пёс из Петипас - Чтвртек Вацлав - Страница 30

• Предыдущая
• 30/32
• Следующая

Это была пани Людвикова. Сначала я не знал» что сказать, но потом попросил её:

– Пожалуйста, передайте утром пану Людвику, что он может зачеркнуть все три пункта. Сразу! Это очень важно.

– Какие пункты, Тоник?

– Он догадается!

…На другой день под вечер я сидел с Рудой у деревянного мостика неподалеку от перевоза. Руда помогал пану Роучеку собирать деньги, а я точил на бруске свои крючки и ежеминутно кричал Руде: – Ну что, идут?

Руда посматривал на дорогу и каждый раз отрицательно качал головой.

Я взялся за свой любимый крючок с непонятной синей надписью. На него я собирался подцепить карпа для Анчи и потому точил его особенно тщательно.

Река пахла рекой – чудесный запах! В широком протоке у перевоза плеснулся угорь. Пан Роучек подмигнул мне:

– Этого я оставлю для тебя, Тонда!

– Не менее сорока пяти сантиметров, – отозвался Руда.

Ему теперь не надо было заглядывать в бумажку, чтобы определить размер любой рыбы. Он знал их на зубок, как заправский рыболов!

Возле первого столба мостика качались две лодки. В одной лежали моя удочка, жестянка с червями и ведро. Лодка ещё пахла смолой – только вчера мы её чинили. В ней поедут пан Людвик, Анча и я. Другая, которую нам одолжил пан Роучек, ждала Генерала, петипасского учителя и Руду. Волны плескались о днище. Когда же мы наконец отправимся? Скоро уже карпы поднимутся со дна и пойдут против течения к казинской скале. Положив в коробку последний крючок, я окликнул пана Роучека:

– А откуда карпы знают, что им надо быть под Казином именно в восемь?

Пан Роучек бросил горсть монет в жестянку и рассмеялся:

– У них желудок работает, как часы.

Он посмотрел на берег, передал жестянку с деньгами Руде и подошел ко мне:

– Так что, Тонда, сегодня у тебя ответственный экзамен – сдаешь на рыболова!

– Кто это вам сказал?

Пан Роучек почесал правой пяткой левую ногу и сел около меня на берегу:

– Никто. Я сам знаю. Имей в виду, с вами едет наш учитель и его приятель из Праги. И ещё старый пан Людвик; этот вполне сойдет за председателя на любом экзамене. – Перевозчик смахнул капельки пота со лба и весело усмехнулся: – Я надеюсь, ты подготовился хорошо?

Он взял мою коробку с крючками и стал их разглядывать.

И тут мне пришла в голову страшная мысль: а вдруг я сегодня ничего не поймаю?

– Нынче утром Руда говорил мне, что ты обещал Анче хорошего карпа, – продолжал пан Роучек и высыпал крючки себе на ладонь. – И на какой из них ты собираешься его поймать?

Я показал ему крючок с таинственной надписью.

– А я бы, Тоник, с удовольствием подцепил его вот на этот!

Пан Роучек извлек из заднего кармана брюк старую записную книжку и открыл её. Между листками лежал черный крючок.

Пан Роучек наклонил книжку, и крючок соскользнул на мою ладонь.

Я попытался возразить:

– Он, кажется, довольно ржавый?

– Тебе не нравится?

– А он не великоват?

– Хочешь или не хочешь? – спросил пан Роучек.

Чтобы не обидеть его, я положил крючок в коробку.

Перевозчик встал, потянулся, вернулся к парому и стал собирать деньги. Я остался один со своими заботами.

Прибежал Руда, оглядел меня внимательно и покачал головой:

– Опять тебя что-то мучает?

Теперь он снова стал моим лучшим другом, и потому я признался ему во всем.

Из деревни приплелся Лойза Салих. У него в руке была удочка. Он, как всегда, пискнул:

– Что это вы смотрите на воду? Уплыло что-нибудь?

Мы поделились с Лойзой нашими печалями, хотя он, конечно, ещё не мог понять, что к чему. Лойза задумался. А через минуту заявил, что ему пришла в голову хорошая мысль.

– Вот что, Тонда, как поймаешь карпа, сразу отдай его Анче, вот и все!

Ну что взять с такого малыша! Потом пришел Грудек. Ещё издалека он помахал нам удочкой.

– Вы тоже на рыбалку?

– Они тут переживают, сможет ли Тонда поймать карпа! – вместо приветствия сказал Лойза. – Он обещал Анче большого карпа.

Грудек попросил удочку и начал вместе с нами думать, как бы это устроить, чтобы я сегодня наверняка поймал настоящую рыбу.

Стемнело. Самое время для рыбалки. Вскоре все петипасские ребята уже сидели около нас, и все давали советы, предлагали крючки, тесто для наживки, мотыля и дождевых червей.

– Тонда, насади вот этого – не пожалеешь!.. Наконец Грудек сказал:

– С рыбой всегда неясно. Рыба она и есть рыба! Ребята пообещали, что все будут держать палец мне на счастье. Приятно, когда о тебе так заботятся, правда?..

Только Индра Клоц спросил меня:

– Почему это ты должен поймать рыбу именно для Анчи?

Руда постучал пальцем себя по лбу и крикнул Индре:

– Почему? Почему? Потому что она наш друг. Ясно?

У мостика зазвенела цепь. Это пан Людвик отвязывал лодку. На берегу нас ждали Генерал и петипасскии учитель. Они уже сложили удочки и кивнули нам с Рудой – мол, поторопитесь.

– Где будете ловить? – спросил Грудек.

– Под Казином!

– Ребята, пошли! – скомандовал Грудек и повел ребят по берегу к казинской скале.

Мы с Рудой побежали к мостику, и каждый сел в свою лодку.

– А где же Анча? – спросил я пана Людвика.

– Она ждет нас у ольхи, Тоник. Там ей ближе, – ответил пан Людвик.

Лодки плыли вниз по реке. Я сидел на носу, вдыхая запах смолы и свежей воды. С мостика нам махал перевозчик Роучек:

– Без рыбы лучше не возвращайтесь!

Мы плыли мимо высоких скал; за день они нагреваются, а вечером от них веет теплом. Березы, растущие на склонах, розовели от солнца, которое медленно опускалось за мельницу. Деревья словно замерли – ни одна ветка не шелохнется.

– Вот это погода! Как раз для рыбалки! – сказал пан Людвик и повернулся ко мне.

А у меня на душе было по-прежнему неспокойно. Чем больше я любовался рекой, тем больше волновался: а вдруг ничего не поймаю?

Вторая лодка плыла рядом с нашей. Генерал и петипасскии учитель вспоминали прошлые свои рыбалки, разговаривали о рыбах. Едва они упоминали какую-нибудь рыбу, как раздавался голос Руды:

– Тридцать пять… Двадцать пять… Пятьдесят!..

Петипасскии учитель то и дело посматривал на него и утвердительно кивал головой.

Там, где на левом берегу реки стоят домики с садами, мы увидели петипасских ребят. Они шли гуськом по тропинке, высоко поднимая руки. Это они показывали, что держат мне палец на счастье.

У ольхи нас ждала Анча с Пецкой. Пан Людвик подъехал к берегу, и я помог Анче сесть в лодку. Пецка вскочил сам.

Теперь Петипасы казались мне самым красивым местом в мире. Наверное, нигде, никогда не было такой Красивой реки, таких зеленых деревьев и такого розового горизонта. Даже тучи на небе были какими-то необыкновенными.

Все было бы хорошо, если б не мысль о карпе для Анчи. Но Анча ни о чем не догадывалась. Она сидела с Пецкой на задней лавке и рассматривала мою удочку.

Потом она завертела катушку, спиннинг затрещал, и Пецка на него залаял. Я подумал, что это неважная примета.

Пан Людвик повернулся ко мне:

– Тоник, бросай якорь!

Я бросил в реку камень на веревке, затем побежал к тому месту, где сидела Анча, и бросил второй. Пан Людвик сказал, что у меня получается, как у заправского рыбака.

Другую лодку остановил Руда.

Справа над нами поднималась казинская скала. Солнце освещало только её вершину. Вода под скалой была чёрная и глубокая.

На другом берегу я увидел петипасских ребят. Они стояли среди высоких верб и забрасывали удочки.

– Ну, Тоник, начнем! – сказал пан Людвик и показал мне, где я должен сесть.

На другой лодке тоже готовились. Генерал хотел одолжить одну удочку Руде, но петипасский учитель сказал:

– Ему ещё рановато!

Чтобы Руде не было скучно, петипасский учитель достал из своих вещей складной метр и подал его Руде.

– А что с ним делать? – шепнул мне Руда.

– Будешь измерять рыбу, понятно?

Я попросил Анчу подать мне коробку с крючками. Но сначала я прикрепил на леску поплавок и оловянное грузило, а потом уж привязал крючок. И наконец насадил на крючок червяка. Пан Людвик, Генерал и петипасский учитель уже забросили свои удочки. Я торопливо бормотал про себя свое заклинание:

• Предыдущая
• 30/32
• Следующая