Немезида (ЛП) - Бэнкс Анна - Страница 27

Но Тарик смотрит на это немного в другом свете.

В конце концов, его лучший архитектор пирамид — серубелиянка. Её проекты превосходят всех прошлых королевских архитекторов, а ее знания о возможностях использования спектория более чем обширны.

Он открыто изучает Сепору, в то время как она чувствует себя некомфортно под его взглядом. Что делать с наложницей, которая не хочет быть наложницей, но вместо этого готова жить тяжелой жизнью в кварталах низшего класса? Ах, если бы он только мог отказаться от «привилегии» быть королем. Но долг и обязанность имеют большую власть, чем его желания.

Все же Сепора предлагает ему облегчение от его тяжёлой ноши, от бремени его обязанностей. Впервые с тех пор, как не стало его отца, он по-настоящему повеселился. Какими будут её следующие слова? Как она поступит? И эти ее глаза. Серебряная смесь правды и лжи кружится за длинными черными ресницами. Он на мгновенье огорчается, что она не хочет остаться здесь, во дворце. Но он не может винить ее при дынных обстоятельствах.

— У меня проблема с вашим освобождением, — наконец говорит он. Решение вырисовывается перед ним, и он пытается сдержать улыбку. — Понимаете, вы были подарком моего брата. Мой брат никогда прежде не делал мне подарков.

Сепора заметно сжимает челюсть.

— У него не было права дарить меня, Ваше Величество.

— Я слышал, что он заплатил за вас очень высокую цену.

— Не в этом дело…

— Сколько вы еще будете позволять этой демонице говорить с вами в подобном тоне? — спрашивает Рашиди, стуча кулаком по столу. — Ее нужно научить хорошим манерам, но прежде всего уважению, которое полагается выказывать королю Теории. Она просто невежда, и я ужасаюсь, что ваш брат послал такой гнилой подарок. С другой стороны, Сетос уже всегда был горазд на розыгрыши.

Сепора возмущается, делает глубокий вдох, который понадобиться ей, чтобы отразить удар. Тарик в восторге. Тем не менее ее голос не соответствует выражению лица, когда она отвечает.

— Я достаточно знакома с управлением королевства и знаю как правильно обращаться к королю.

Правда. Интригующе. И немного оскорбительно. Всё же он замечает, что она сдерживает истинную ярость.

— Но брат Его Величества взял то, что ему не принадлежало, а, как меня учили, даже принцы не должны себя так вести.

Лицо Рашиди становится настолько красным, что Тарик начинает бояться, как бы его советника не хватил удар.

— Рашиди, — мягко говорит Тарик. — прошу тебя, не надо ради меня обижаться. Я нахожу честность барышни Сепоры довольно освежающей. Хотя, конечно, ты прав, старый друг. Её действительно нужно научить манерам и просветить насчёт обычаев в Теории, если она останется здесь, во дворце, на какое-то время.

Рашиди кивает.

— Да. Кто-то должен научить её, тот, кто не испугается этого маленького гадёныша. У кого достаточно дисциплины, чтобы справиться с ее истериками. Очевидно, что охранники не способны на это.

— Но это также должен быть кто-то умный и образованный, — мягко настаивает Тарик. — Ее писанина на теорийском ужасна.

Сепора хмурится.

— Она вполне приличная, — защищается она.

Рашиди немного успокаивается, принимая молчаливое приглашения Тарика показать себя с достойной стороны.

— Конечно, Ваше Величество, хотя я не понимаю, зачем наложнице перо и пергамент. И кто-то с терпением ангела. Боюсь, что не могу никого припомнить с таким прямо сейчас…

— Она станет вшей помощницей, — решает Тарик, хлопая в ладоши, чтобы скрыть свой тихий смешок.

— Что? Нет, Ваше Величество…

Рашиди с силой трясет головой, но Тарик уже принял решение. Сепора не хочет быть наложницей. Но выслать ее за приделы дворца было бы ударом по гордости брата. Он должен иметь возможность позвать её в любой момент, если Сетос вдруг о ней спросит. Конечно, вопрос о том, чтобы Сетос встретился с ней наедине, даже не рассматривается.

— Да, она станет. Это идеальное решение, разве вы не видите? Вам нужен помощник, а Сепора хорошо обучена тому, как управлять королевством. Откуда у вас эти знания, барышня? Вы были служанкой в доме высокородной семьи в Серубеле?

Она смотрит на него и моргает. Один раз. Два. Он чувствует, что она собирается солгать.

— Я… Я… да. Служанка. Я была служанкой.

— Великолепно. Вам, конечно, заплатят за работу. — Он позволяет своему взгляду задержаться на ее одежде и оценить, что на ней одето. — Гордость пирамид, боюсь, вы не можете ходить по дворцу в этом откровенном наряде наложницы. Но, как королевская служанка, вы должны быть должным образом одеты и подготовлены. Да, и у вас будут свои собственные покои вне гарема и служанка, которая вас научит, как правильно одеваться и вести себя. Я отправлю охранника забрать ваши вещи из гарема. По крайней мере те, что более-менее презентабельны.

— Ваше Величество, — в один голос говорят Рашиди и Сепора. Рашиди стремительно отодвигает свой стул подальше от молодой наложницы.

— И каждые десять дней вы можете брать выходной, начиная с завтрашнего утра. Вам нужен королевский эскорт, барышня Сепора?

Она моргает.

— Мне… эскорт, Ваше Величество?

— Да. Я полагаю, вы захотите изучить королевство?

Она опускает глаза и с трудом прячет замешательство.

— Вы правы, Ваше Величесво.

— Что ж, кварталы низшего класса расположены далеко от дворца и известны своими довольно грубыми нравами. Я организую для вас эскорт.

— О, в этом нет необходимости. Я вполне способна позаботиться о себе, — она действительно в это верит, но он не примет её возражений. С такой прекрасной внешностью как у неё, к ней, наверняка, начнут приставать, ведь до кварталов низшего класса дальний путь.

— Я… Боюсь я не компетентна, чтобы стать помощницей Рашиди, Ваше Величество, хотя такое предложение — большая честь.

— В самом деле? И почему же Сепора?

— Видите ли, в королевском замке я в основном помогала обслуживать женщин. Я не привыкла заботиться о потребностях мужчин, тем более, со столь высоким рангом и влиянием, как у Рашиди.

Рашиди при этом сияет.

Но Тарик обеспокоен этой новой ложью. Он должен сразу же все прояснить, если Сепора остается.

— Барышня Сепора, — говорит Тарик. — Вы знаете, кто такой Лингот?

Солнечные лучи раннего утра проникают в мою спальню, становясь всё светлее, и нежным поцелуем просят мои веки открыться полностью. Я была в тайне рада получить комнату с видом на восток; восходы солнца уже всегда были моим любимым природным зрелищем. Если дома, в Серубеле, мне удавалось ускользнуть, я в темные часы поднималась на Нуне на самую высокую гору, чтобы посмотреть, как солнце выглядывает из-за горизонта и полностью поднимается за несколько минут. Это, безусловно, было самым спокойным временем моего дня, благодаря которому длинные часы создания спектория казались более сносными.

Я сбрасываю шелковое одеяло и босиком иду к балкону. Не считая вида на улицу, моя комната скромная. В ней стоят только кровать, диванчик, изысканный сундук, а в углу, отгороженная прозрачной занавеской, находится маленькая комнатка. За занавеской скрывается ванна, раковина и туалет, который, как я уже выяснила, имеет слив в Нефари.

Самое красивое в комнате, за исключением обещания каждый день любоваться восходами, это стоящее возле кровати зеркало в полный рост в золотой оправе. Это роскошь и немного неуместно для служанки, думаю я, когда опираюсь локтями о каменные перила и посылаю своему другу — солнцу довольный вздох.

— Барышня Сепора, — зовет кто-то из моей опочивальни. — Барышня Сепора, вы здесь? Мы пришли, чтобы одеть вас. О, что, если она снова сбежала?

— Кто-нибудь бы это заметил, — говорит другой женский голос. — Его Величество поставил дополнительную пару охранников в конце крыла, ты же знаешь.

Король сказал, что предоставит мне служанку, но двух или более? Служанка, у которой есть служанки — где это видано?