Там, где нет тебя (СИ) - Снежная Александра - Страница 13

— Андрюша, — она уронила заплаканное лицо на сложенные на столе руки, призывая в тысячный раз того единственного, рядом с которым чувствовала себя живой.

Любимые ладони осторожно ложатся ей на плечи, снимая с них непосильную ношу, которую она на себя взвалила.

— Не уходи. Не сейчас. Побудь со мной, — просит она, вскакивая и прижимаясь к его родной груди. Сильные руки обнимают так нежно, и она растворяется в их пьяно-сладком хмеле, застыв, как замершая стрелка на циферблате. Еще немного… Еще чуть-чуть… Постоять так… Побыть в плену этого обмана.

— Не оставляй меня, — просит она снова, и его мягкие губы ласково касаются волос на её макушке. Поцелуй такой теплый, такой настоящий, словно это не сон, не иллюзия, а ожившая во плоти несбыточная мечта. Она поднимает голову, сталкиваясь ошеломленным взглядом с серыми, цвета грозового неба, глазами.

— Вы?.. Вы как здесь?..

Он

Влад лежал на кровати и, улыбаясь, смотрел в потолок. Спать не хотелось, совсем не хотелось. Удивительно, первый раз в жизни в его доме спала восхитительная женщина, и эта женщина не спала в его постели. Где-то там, за стеной, находилась хозяйка невероятных глаз и удивительно красивых рук. Ему нравились изящные женские руки, наверно, потому, что его собственные были большими и грубыми, с мозолями от штанг, гантель и тренажеров, с набитыми от постоянных ударов костяшками, а у этой… они были потрясающими… словно застывшая музыка…

Весь вечер он, как дурак, украдкой смотрел на её узкие аристократические ладони с тонкими длинными пальцами, мечтая прикоснуться к ним еще раз. И когда она стала собирать тарелки, наконец, нашел возможность, чтобы осуществить задуманное, похоже, напугав её при этом. Она исчезла так быстро, даже ключи забыла забрать. Замечательный повод, чтобы зайти к ней утром, заодно и пригласить на завтрак. Отчего-то очень захотелось посидеть с ней в кафе на улице, заказав по чашке венского кофе с горячими круассанами. Замечательное начало дня — свежий воздух, вкусная еда и компания красивой женщины… Черт… а еще лучше было бы на завтрак её фантастических блинчиков… готовит она потрясающе. Да и сама она… тоже потрясающая. Неземная какая-то.

А может, Сонька была права, что, если ему правда жениться на ней? Дети иногда на подсознательном уровне чувствуют то, что не способны понять взрослые. Обалдеть…Что-то его не в ту степь понесло… Ну, надо же, про женитьбу думать начал. Мама бы была в восторге.

Влад закрыл глаза и, прежде чем провалиться в объятия сна, пообещал себе, что завтрашнее утро обязательно проведет с обладательницей невозможных глаз. В конце концов, не было еще такой женщины, которая бы ему отказала, когда он включал все свое обаяние на полную катушку.

Рано утром он выбежал на пробежку, на обратном пути заскочив в бистро и, накупив свежей выпечки, с двумя стаканами обжигающе горячего кофе вернулся в дом. Оставив пакеты на кухне, он пулей полетел в душ, выскочив оттуда в рекордно короткие сроки гладким и прилизанным, как плакат. Критически осмотрев себя в зеркале и найдя «очень даже ничего», он направился в конец коридора звать прекрасную гостью разделить с ним скромную трапезу. Влад настойчиво постучал в двери, но, простояв у порога пять минут, понял, что никто не собирается ему открывать.

За стеной было тихо, создавалось впечатление, что там никого нет. Странно… Когда она успела уйти? А что, если она собралась и уехала, когда он бегал? Настроение почему-то испортилось. А чего он ожидал, что она станет сидеть и ждать, пока он придет пожелать ей доброго утра? С чего он вообще решил, что ей приятно его общество? Он постоял в нерешительности еще несколько минут, а потом легонько потянул на себя ручку, замерев в открывшемся проеме от представшей глазам картины.

Аня сидела за столом, уронив голову на гибкие плети своих красивых рук. Она плакала. Тихо, горько, беззвучно, не смея нарушить своей одинокой болью покой его дома. И хрупкая ранимость вздрагивающих плеч вдруг осела в его душе мутным нерастворимым осадком. Почему она плачет? Как же так? Кто обидел? Кто посмел?

Какая-то неведомая сила потянула его навстречу к ней, к этой худенькой сгорбленной спине с выступающими камушками позвонков, с тонкими, словно сломанные крылья, лопатками. Он остановился в шаге от нее, не зная, что делать. На столе лежала старая газета с кричащим заголовком о крушении пассажирского авиалайнера.

Мельком взглянув на дату, он все понял… Возникло странное, нелепое желание обнять эту такую сильную в своей слабости женщину, закрыть собой, прогнать мучающих её демонов. Он бережно дотронулся до её опущенных плеч, и она вдруг, резко вскинувшись, приникла к нему всем телом, уткнувшись заплаканным лицом в солнечное сплетение. Этот отчаянный жест напрочь сжег у него весь воздух в легких, ошеломив своей бесхитростной простотой.

— Не уходи. Не сейчас. Побудь со мной, — от тихой обреченности её голоса по коже прошел мороз, пробрав до костей. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным, как в этот момент, когда держал в руках плачущую женщину и не понимал, как может ей помочь.

— Не оставляй меня, — она оплетает его своими нежными руками, и у него к горлу подступает комок от сокрушающего отчаяния её слов. Он опускает голову и бессознательно дотрагивается губами до её струящихся водопадом волос, таких мягких, шелковых, пушистых.

— Вы?.. Вы как здесь?.. Вы зачем? — она вдруг поднимает голову, упираясь в него своими невероятными, огромными, полными горьких слез глазами, и льющаяся из них через край боль выбивает у него почву из-под ног, посылая в жестокий нокаут. Он жадно всматривается в её лицо, понимая, что сейчас отчетливо видна каждая его черточка: скорбная морщинка между изогнутых бровей, капельки слез, повисшие на черных ресницах, едва заметные веснушки на носу, удивленно распахнутые губы. Такая трогательно-нежная, беззащитная, хочется держать так вечно и не отпускать…

— Что вам нужно? — она отступает на шаг назад, зябко обхватив себя руками, как будто замерзла, и этот короткий шаг внезапно превращается в разверзшуюся между ними необъятную пропасть. Владу самому становится ужасно холодно и неуютно от ощущения неожиданной потери, словно от него кусок с мясом отодрали.

— Что вам нужно? — снова повторяет она, не отрывая от него взгляда своих невозможных зелено-карих глаз.

…А и правда, что ему нужно? Он просто хочет, чтобы она не плакала. Бред… Да ему то что? Что он здесь делает? Какого рожна вообще поперся к ней? Нет… валить надо. Но ведь если уйдет, она опять будет плакать. Уткнется в свою идиотскую газету, сжечь бы её к такой-то матери, и будет плакать… Нельзя её одну оставлять…

— Мне нужна ваша помощь, — он, кажется, сам в шоке от того, что только что сказал.

…Какая помощь? Что он несет?

— Что? — Анины мокрые ресницы хлопают, как крылья пойманной в сети бабочки.

— Понимаете, — Влад прочищает внезапно осипшее горло, — у меня через пару часов совещание на фабрике, а я не могу галстук завязать.

…Твою мать, нашел что ляпнуть… галстук. Смотрит, как на идиота. Ну вот, плакать перестала, и на том спасибо.

— Какой галстук? — она окидывает его фигуру с ног до головы растерянным взглядом.

— Да хоть какой-нибудь. Галстуков много, а завязывать я их не умею.

…Бред. Нет, определенный бред. Хоть бы поверила, что я галстуки не умею завязывать.

Тяжелый вздох. Она стирает ладошкой влажные дорожки со щек.

— Где ваш галстук? — устало произносит Аня.

Где мой галстук? Хороший вопрос… Слава богу, не спросила, почему я в футболке и джинсах.

— Пойдемте, — Влад, наклоняясь, хватает её за руку и она, удивленно моргая, смотрит на то, как тонут её пальцы в его широкой ладони. — Пойдемте, пойдемте, галстук там, — настойчиво тянет он её к выходу.

…Сегодня её руки такие теплые… и не шарахается от меня, как ошпаренная… плетется следом, как послушная маленькая девочка. Да не больно-то и велика, еле до груди достает. Дурдом…Что я делаю?